5. Каспийская икра

Большой спор разгорается на Каспии и вокруг раздела биологических ресурсов моря. Каспийское море - один из важнейших рыбопромышленных водоемов Евразии. По существу, Каспий с впадающими в него реками, содержит мировой генофонд каспийской белуги, русского осетра, севрюги, шипа и является единственным в мире кладовой видового разнообразия осетровых. Самка белуги может дать от 15 до 20 кг икры, севрюги - от 1 до 5 кг, и еще совсем недавно Каспий давал около 90% всего мирового производства икры. Поэтому черную икру, как и нефть, относят к стратегическому сырью. В лучшие годы СССР вылавливал на Каспии 27-30 тысяч тонн осетровых и производил 2500 тонн икры. На мировом рынке килограмм черной икры стоит около 2000 долларов. Биологические ресурсы Каспия в ежегодном “рыночном” выражении оцениваются в 6 млрд долларов. Конечно же, по сравнению с ожидаемыми нефтяными барышами эта цифра кажется мизерной. А потому быть сегодня оптимистом по поводу сохранения биологических ресурсов Каспия может позволит себе лишь весьма ограниченный человек. По оценкам специалистов при сохранении нынешных “темпов вылова” коммерческие запасы осетровых исчезнут уже через 3-5 лет. Бессильна здесь и созданная в 1992 году Комиссия по водным биоресурсам Каспийского моря во главе с проф. В.К.Зилановым; ее призывы сохранить биоресурсы Каспия - глас вопиющего в пустыне. А насколько “заинтересованы” иностранные нефтяные компании в сохранении экосистемы Каспийского моря, можно судить из высказывания заместителя министра энергетики США Билла Уайта: “США не заинтересованы в увеличении добычи нефти Ираном и Ираком по политическим мотивам, в Арктике и на Амазонке - по экологическим мотивам. Поэтому США заинтересованы в увеличении поступления нефти на мировой рынок из Центральной Азии, то есть из Каспийского региона”. (На самом деле, почему США, расположенные за тридевять земель, должны волновать экологические проблемы Каспия? Им нужна нефть!) Между тем, мировой опыт показывает, что морская разработка нефти оказывает весьма отрицательное влияние на рыбопродуктивность моря: нарушаются миграционные циклы косяков молоди и взрослых рыб, ухудшаются условия откорма и нереста, загрязняется водная среда токсичными веществами; даже при нормированном добыче нефти каждая буровая установка выбрасывает в море 30-120 тонн нефти, 150-400 тонн бурового шлама, 200-1000 тонн буровых выработок. Когда речь заходит о биологических ресурсах Каспийского моря, нужно иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, биологические ресурсы Каспия, в отличие от минеральных, являются самовозобновляемыми. Иначе говоря, при разумной эксплуатации они являются неисчерпаемыми; Каспийское море способно давать ежегодно 500-550 тысяч тонн высококачественной рыбы. Во-вторых, если минеральные ресурсы моря как-то можно разделить, расчертив границу, то биологические ресурсы являются подвижными, неделимыми - эксплуатировать биологию одной части моря, не нанося ущерб биологии другой части, в принципе невозможно. По инициативе России еще в 1991 году в Минске главы государств СНГ договорились подготовить Соглашение по сохранению и использованию биоресурсов Каспийского моря. Потом, не реализовав первое решение, появилось второе, затем, не реализовав второе, появилось третье... При этом вопросы сохранения и воспроизводства биоресурсов разногласий не вызывают (уникальность каспийской экосистемы, хотя бы формально, признают все), разногласия вызывает вопрос об их эксплуатации. По разделу осетровых, вроде бы, достигнута договоренность - все прикаспийские страны согласны с тем, что каждый получает пропорционально вкладу в воспроизводство соответствующего биологического вида. Дело, однако, застопорилось в разработке общепринятого всеми прикаспийскими странами механизма, гарантирующего получение своей доли осетровых - сработал эффект отсутствия доверия. Значительные сложности вызвал вопрос освоения ресурсов кильки. Все прикаспийские государства признали необходимость введения прибрежной зоны рыболовной юрисдикции - в противном случае Каспий может остаться вообще без рыбы. Но мнения о ширине зоны рыболовства резко разошлись. Россия, исходя из советско-иранских договоров, предлагала определить ширину зоны рыболовной юрисдикции в 10 миль, Казахстан - 20-25 миль, Иран - 30 миль, Азербайджан и Туркменистан - 40 миль. В чем здесь дело? Дело в том, что наиболее эффективные районы промысла кильки находятся у побережья Азербайджана и Туркменистана, а поскольку одно государство может предоставить промысел другому на лицензионной основе, то чем шире азербайджано-туркменская зона, тем в большей степени добыча кильки другими государствами зависит от лицензии этой “двойки”. Если, например, примут 10-мильную концепцию рыболовной юрисдикции, то лицензируемая доля кильки России составит около 1%, а при 40-мильной зоне - 80%. После многочисленных переговоров и обсуждения множества вариантов, а также желая найти положительный компромисс между прикаспийскими государствами, Россия предложила определить ширину зоны рыболовной юрисдикции в 15 миль. Остальные государства остались при своих прежних мнениях. Российская сторона предлагала также принять на данном этапе неразберихи с Каспием 15-мильный вариант, а в последующем (через 5-7 лет) расширить ее. К сожаления (и в первую очередь для самого моря), и эти шаги России не получили поддержки. А пока же на Каспии процветает бесшабашное браконьерство и каспийская икра стала достоянием мафии и дешевым блюдом ... западных пикников. Вроде бы народное богатство, а вроде бы и не народное. Казне, то есть народу, мало что перепадает от этого так называемого национального богатства. Впрочем, то же с нефтью.