Каспий: Зачем он Западу? 8. Каспий против России

8. Каспий против России

8.1. После распада СССР

СССР, благодаря природным ресурсам и многосторонне развитому народному хозяйству, как ни одно другое государство мира, обладал автаркией – самообеспечивающейся экономикой. Тем удивительней его распад. Широко муссируемый ныне тезис о том, что Союз жил исключительно нефтью (нефтедолларами) и в итоге развалился из-за падения мировых цен, сильно преувеличен, хотя, конечно, доля истины в этом есть. В период 1980-1985 годы мировые цены на нефть были на уровне 30 долларов за баррель, а в 1986 году они упали до 14 долларов и до 1990 года держались на этом уровне. С другой стороны, в начале 1970-х годов, когда нефть подорожала на мировом рынке чуть ли не в 10 раз, ее экспорт давал России всего лишь 2% ВВП.

Дело, наверное, в другом – ресурснобогатый СССР прозевал технический и технологический прорыв Запада, порожденный нефтяным кризисом 1973 года – СССР так и не смог перейти от экстенсивной экономики к интенсивной, хотя и знал, что "экономика должна быть экономной". Можно сказать, что социализм проиграл капитализму скорее технологически, чем политически. Кроме того, СССР не сумел употребить нефтедоллары для своего экономического прорыва, растранжирив большую часть на выполнение интернационального долга во всех уголках мира. Но вместе с тем нефтедоллары позволили советскому народу сбросить фуфайки и кирзовые сапоги, переселиться из подвалов в "хрущевки", пользоваться французской косметикой и черноморскими здравницами. Более или менее хватало их и на образование, науку, оборону, здравоохранение, пенсии, детские пособия...

…Проект Программы КПСС построения коммунизма в СССР ("Правда" от 30 июля 1961 года) предусматривал доведение объема добычи нефти в 1980 году до 690-710 млн тонн. Этих цифр не достигли, но подошли довольно близко (рис. 8.1). В 1980-е годы РСФСР добывала свыше 560 млн тонн нефти в год (пятая часть мировой нефти), перерабатывала около 330 млн тонн и экспортировала более 200 млн тонн (15% мировой торговли). Достаточно стабильную позицию Россия удерживала на мировом рынке вплоть до распада СССР.

Рис. 8.1. Добыча нефти в СССР (светлые столбцы) и в России

21 декабря 1991 года была подписана алма-атинская Декларация об образовании Содружества Независимых государств. Независимой стала и РСФСР, кругом обкусанная, она обратилась в РФ. Этим декабрьским днем "все то, чем Россия владела в течение столетий, за что вела многолетние войны, несла многочисленные потери" было потеряно. И 25 млн россиян оказались отрезанными от Родины.

Процесс приобретения независимости, с одной стороны, сопровождался стремительной деградацией нефтяной промышленности РФ (рис. 8.1, табл. 8.1), с другой, – стремительным ростом роли нефтегазовой отрасли в экономике страны. В настоящее время нефтегазовый комплекс России обеспечивает около 50% внутреннего энергопотребления, до 40% валютной выручки от экспорта, 20% доходов федерального бюджета[1]. Так, при ценах 30 долларов за баррель и выше 7 млрд долларов поступает в бюджет в виде налогов и 4 млрд в виде таможенных пошлин на экспорт. Если же цена на нефть падет до 10 долларов за баррель, то бюджет не дополучает 6-7 млрд долларов. Радует и то, что вклад экспорта нефти в валовом внутреннем продукте вырос, по сравнению с 1980-ми годами, чуть ли не в 10 раз – до 25%. Сожаление вызывает лишь то, что обусловлено это обвалом остального производства – деиндустриализацией российской экономики. Трудно даже вообразить, что было бы с постсоветской Россией, не будь у нее нефти и газа, так нужные Западу.

Максимум российского нефтяного экспорта был достигнут в 1988 году, когда было экспортировано 256.5 млн тонн нефти (45.1% от ее добычи), в том числе 124.4 млн тонн – за пределы территории бывшего СССР. В последующие годы из-за падения производства экспорт неуклонно сокращался. В 1995 году он составил лишь 122.3 млн тонн, или 47.7% от уровня 1988 года. Доля суммарного экспорта энергоресурсов в общей стоимости российского экспорта в настоящее время почти в два раза, ниже уровня СССР 1984 года. При этом объемы экспорта по данным ЦДУ, ТЭК и Государственного таможенного комитета отличаются друг от друга на десятки миллионов куда-то исчезающих тонн. Бесспорно, в экспорте нефти есть и успехи – Россия увеличила вывоз нефти с 99 млн тонн в 1992 году до 140 млн тонн в 2000 году практически не умножив добычу (табл. 8.1); экспорт нефти в дальнее зарубежье – единственный показатель по которому РФ перегнала РСФСР.

Таблица 8.1. Производство нефти, нефтепродуктов (млн тонн) и природного газа (млрд м³) в России [Ю.Бобылев; Е.Телегина]

Показатель	1988	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1997	1998	1999
Добыча нефти	568.8	516.2	462.3	399.3	353.9	317.8	306.8	305.5	303.3	304.8
Первичная переработка	310.5	297.8	286.3	256.0	223.0	187.0	183.0	177.0	163.7	168.6
Бензин	52.6	40.9	38.8	35.1	30.0	26.8	28.2	27.1	25.9	26.5
Дизельное топливо	77.8	76.2	72.2	65.0	55.1	46.7	47.4	47.4	45.1	46.8
Топочный мазут	108.8	100.2	97.1	88.0	78.3	69.5	65.1	62.2	55.2	52.1
Добыча газа	589.8	640.6	643.4	641.0	618.4	672.2	595.4	570.9	591.4	590.7

Рост экспорта нефти за пределы СНГ достигнут в основном за счет сокращения ее внутреннего потребления – экспортирует Россия сырую нефть не от избытка, а от бедности. На внутреннем рынке катастрофически упал спрос на нефть – в 2000 году по потреблению нефти и нефтепродуктов Россия оказалась на уровне Европы конца 1950-х годов; если в 1991 году на внутреннее потребление использовалась 77.5% добываемой нефти, то 2001 году – всего 55.5%. Или. Если душевое потребление нефти в СССР в 1990 году составляло 2.03 тонна/человек, то в 2000 году оно снизилось до 0.86 тонна/человек (табл. 2.21). Гораздо больше тревожит другое. Достаточно хилый наш реальный сектор страдает не только от дороговизны электричества, вырабатываемого на мазуте и газе, но и от его нехватки – Россия вступила в качественно новый этап деградации, когда ее развитие сдерживается ресурсными ограничениями. К тому же, рост мировых цен на нефть в 2000 году привел к удорожанию бензина в 2.5-3.0 раза, а в России до 25% в цене любого ходового товара приходится на транспортную составляющую. Не хочется верить и слухам, но говорят, что в недрах Газпрома существует документ, запрещающий подачу природного газа новым российским потребителям – все на экспорт!

При анализе же рынка нефтепродуктов (табл. 8.1), обращает на себя внимание то, что его основу составляют самые дешевые виды нефтепереработки – дизельное топливо и топочный мазут, что и обусловливает превалирование экспорта сырой нефти над экспортом продуктов нефтепереработки.

Таблица 8.2. Российский экспорт и импорт нефти и газа [Минеральные ресурсы России. Экономика и управление, 2000, №4; 2001, №4]

Экспорт, импорт

Всего

Страны СНГ

1999

2000

1999

2000

Экспорт

Нефть сырая:

количество, тонна

стоимость, тыс. долларов

Газ природный:

количество, млн м³

стоимость, тыс. долларов

124644352

13412504

188789

10849753

132488847

23644079

176747

16117919

8885677

589678

57723

4968115

733126

42936

Импорт

Нефть сырая:

количество, тонна

стоимость, тыс. долларов

Газ природный:

количество, млн м³

стоимость, тыс. долларов

6015424

290650

4117

20243

5891727

616044

13037

437617

6014978

290620

3563

5891249

615931

12491

Однако в 2000-2003 годах России крупно повезло – мировая конъюнктура (вернее, ОПЕК) предоставила ей очередной шанс разбогатеть (табл. 8.2). Фактическая стоимость барреля нефти (28-32 доллара) была в два раза выше цены, обеспечивающей нормальную рентабельность нефтедобычи. Такая ситуация на нефтяном рынке обеспечила положительное сальдо торгового баланса в 2000 году в размере 60 млрд долларов, за счет чего федеральный бюджет получил дополнительно около 3.5 млрд долларов. И активно рекламируемые правительством успехи нашей экономики в 2000-2003 годах практически полностью обусловлены благоприятной мировой конъюнктурой цен на нефть, что лишний раз доказывает сырьевую зависимость и российской экономики, и российского бюджета.

Сейчас Россия имеет около 5-6% мировых объемов рынка нефти и экспортирует на Запад (без учета поставок в страны СНГ) 130-140 млн тонн в год. Согласно Энергетической программе, планируется к 2005-2010 годам увеличить добычу до 450 млн тонн в год. М.Ходорковский заявил, что годовая добыча нефти в России в обозримом будущем составит 700 млн тонн, В.Алекперов ориентируется на 560-610 млн тонн. Более трезвые аналитики считают, что к 2010 году производство нефти увеличится лишь до 370-400 млн тонн. Весьма скромно оценивают возможности России и эксперты ОПЕК (см. табл. 2.30).

Есть и пессимистические прогнозы. По оценкам бывшего министра энергетики РФ В.Калюжного, активных запасов нефти в России осталось всего на 15 лет. Специалисты МПР РФ указывают на 2040 год. И аналитики из компании MacKeinzy предупреждают, что, если ничего не будет меняться в нефтедобыче и нефтепереработке, то через 10 лет Россия из экспортера нефти превратится в импортера нефти. Действительно, 70% российских месторождений работают на грани рентабельности, за последние 15 лет не открыто ни одно крупное месторождение, а из старых месторождений, где все капитальные вложения были сделаны в советское время, хищнически (в буквальном смысле) выгребается все.

Говоря о российском углеводородном сырье, нужно иметь в виду еще несколько аспектов. Во-первых, по стоимости суммарных подтвержденных запасов нефти+газа Россия занимает первое место в мире, опережая Саудовскую Аравию в 1.3 раза. Но по удельным показателям (стоимости запасов, приходящихся на 1 км² или на 1 человека) Россия занимает далеко не лидирующие позиции в мире. Так, показатель стоимости добываемого в год углеводородного сырья, приходящейся на 1 человек, для России при цене нефти, равной 150 доллар/тонна и газа – 100 доллар/1000 м³ составляет около 800 долларов, а для Саудовской Аравии – около 3800 долларов. Во-вторых, Россия из-за своего географического положения, в силу высокой энергоемкости производства и жизни в холодной стране, 70% территории которой лежит в зоне вечной мерзлоты, не может сколь угодно долгое время быть сырьевым придатком Востока и Запада – на единицу ВВП Россия вынуждена тратить в 2 раза больше энергии, чем страны Западной Европы. В-третьих, природные ресурсы России в основном находятся на территориях, где развитие иной хозяйственной деятельности нерентабельно, а их добыча становится рентабельной лишь при определенном нижнем пределе мировых цен. И, наконец, в-четвертых, согласно российской классификации "разведанных" запасов нефти в России составляют более 20 млрд тонн, а по американской классификации (см. табл. 2.11) "доказанные" запасы российской нефти составляют всего 6.7 млрд тонн.

8.2. Состояние нефтегазовой отрасли

В настоящее время в России выявлено 2614 месторождений нефти и газа, из которых 1828 нефтяных, 169 газонефтяных, 26 нефтегазовых, 209 нефтегазоконденсатных, 139 газоконденсатных, 243 газовых. Но эти агрегированные цифры далеко не полностью отражают состояние нефтегазового комплекса, к которому он подошел за годы рыночных реформ.

По данным Минтопэнерго, эксплуатационный фонд нефтяных скважин с 1992 по 1999 года сократился со 147 до 131 тысяч единиц (на 11 %), из которых в 2000 году не работали (бездействующие – 33 тысяч, в консервации – 25 тысяч) 58 тысяч (44%). Эти показатели по мировым стандартам баснословно велики – в мировой практике число бездействующих скважин не превышает 1-2% общего парка; в СССР в 1988 году этот показатель составлял 3.3%. По оценке первого заместителя министра энергетики И.Матлашова, из всех имеющихся в России скважин, 22% относятся к малопродуктивным. Наши компании уходят с обедненных нефтяных месторождений на крупные, где прибыль с тонны нефти выше.

Развитие нефтяной промышленности предопределяется, прежде всего, геологическими возможностями и экономическими условиями воспроизводства ее минерально-сырьевой базы (МСБ). В других нефтедобывающих странах в себестоимости нефти до 40% составляют затраты на геологоразведочные и поисковые работы. Российские же нефтяные компании возложили эти затраты на плечи государства, вернее, налогоплательщика. В 2000 году в России 98% геологоразведочных работ финансировало государство и только 2% российские нефтяные компании. В других государствах – обратная картина. В США, например, государство финансирует только 5% геологоразведочных работ, а остальные 95% – нефтяные компании. На разведку новых месторождений, бурение новых скважин, замену оборудования в США нефтяные компании вкладывают до 40% всех доходов, современные российские компании вряд ли вкладывают более 10%.

В России в процессе экономических реформ геологоразведочная отрасль оказалась оторванной от добывающих отраслей и предприятий, в результате объемы поисково-разведочного и колонкового бурения уменьшились почти в 6 раз, сейсморазведки – в 3.5 раза (рис. 8.2). Причем, поисково-разведочные работы не были ориентированы на новые объекты, а были привязаны к уже освоенным месторождениям – за последние 30 лет в России не введена в освоение ни одна новая нефтегазоносная провинция. В 1994 году, впервые за всю историю отечественной геологической службы, объемы добычи нефти и газа не были компенсированы приростом запасов. (Напомню, что темпы восполнения МСБ, принятые в СССР по отношению к объемам добычи нефти и газа, с коэффициентом 1.8-2.0). И, наоборот, количество запасов, списанных с баланса по экономическим и технологическим причинам, значительно возросло. За десять лет (с 1991 по 2000) списано 3676 млн тонн нефти, или 110% от объема добычи (3349 млн тонн). Таким образом, за 10 лет погашено 7025 млн тонн, тогда как приращено 3555 млн тонн, то есть воспроизводство МСБ обеспечили восполнение только 51% от объемов погашения. Роль же новых месторождений иллюстрирует следующие цифры. Всего по России из всех новых месторождений (до 5 лет эксплуатации) за 1998 год добыто лишь 17 млн тонн нефти, то есть 5% от уровня годовой добычи. Идет процесс проедания разведанных при советской власти запасов недр.

Специалисты утверждают, чтобы в 2000-2005 годах удерживать добычу на уровне 300 млн тонн, необходимо было в 1996-1999 годах пробурить 58.6 млн м эксплуатационного бурения, а фактически пробурено всего 23.8 млн м. И поэтому вместо планировавшегося ввода в эксплуатацию 22.6 тысяч нефтяных скважин было введено вдвое меньше – 10.9 тысяч единиц скважин. Минимально необходимые ежегодные расходы на поддержание сырьевой базы нефти на современном уровне оцениваются в 3.5 млрд долларов, что в 2-3 раза выше фактических затрат 2000 года. При этом количественное сокращение инвестиций не было компенсировано повышением качества инвестиционных ресурсов; замена оборудования и создание новых мощностей осуществлялись преимущественно на прежней технической и технологической основе.

Рис. 8.2. Объемы поисково-разведочного бурения на нефть и газ в России (по данным В.Орлова и МПР).

Степень износа основных производственных фондов (ОПФ) нефтедобывающей промышленности России в среднем составляет 60%, причем у ряда нефтяных компаний объем выбывающих ОПФ превышает ввод в эксплуатацию новых мощностей. И качество нефтепромыслового оборудования напрямую отражается на состоянии нефтяных скважин. Современный технический уровень нефтяной промышленности России по своей производительности, надежности, долговечности существенно уступает западному – межремонтный период работы нефтяных скважин в России в среднем не превышает 300 суток, тогда как в США и Западной Европе он достигает 4.5-5.0 лет; российские технологии позволяют извлекать из недр не более 40% геологических запасов нефти, а на месторождениях с вязкой нефтью – не более 15%, западные – вдвое больше.

В октябре 1999 года Правительство РФ рассмотрело "Основные концептуальные положения развития нефтегазового комплекса в России", где впервые за всю российскую историю нефтедобычи сделан вывод о том, что по основным критериям база нефтедобычи страны в целом находится на этапе перехода от зрелой стадии к поздней. Суммарные начальные извлекаемые запасы нефти (выработка запасов) на действующих месторождениях достигли 54%, и большинство месторождений находится в стадии падающей добычи. В Западной Сибири, на долю которой приходится две трети всей добываемой нефти в стране, около 70% остаточных запасов приурочены к месторождениям, перешедшим в падающую стадию добычи. Как результат, неуклонно снижается продуктивность разрабатываемых скважин – с 1985 по 2000 год средняя продуктивность российских нефтяных скважин снизилась с 18.5 до 7.3 тонн в сутки и только высокая цена на нефть позволяет считать такие дебиты рентабельными. В Ханты-Мансийском автономном округе, например, где добывается почти половину российской нефти (около 190 млн тонн в год), на более чем половине эксплуатируемых месторождений не достигнута проектная мощность, а скважины с ежесуточной добычей менее 5 тонн считаются нерентабельными. Напомню, что под рентабельностью теперь понимается получение максимально высоких доходов за максимально короткое время (форсированная разработка), проще говоря, жадность. Именно жадность привела к преждевременному обводнению и снижению текущего коэффициента нефтеотдачи многих месторождений; обводненность добываемой нефти в среднем по России составляет 85%, а текущий коэффициент нефтеотдачи – 15-20%.

Существует и ряд других факторов, указывающих на ухудшение нефтедобывающей отрасли. За последние 15 лет средний размер вновь открываемых месторождений сократился в 3.5 раза (средний размер западносибирского месторождения в 1990-1995 годах, по сравнению с 1945-1950 годами, сократился в 40 раз), доля трудноизвлекаемых запасов достигла 55-60% всех промышленных запасов нефти, а запасов "легкой" нефти в России осталось на 10-15 лет. Резко ухудшилась ресурсная база; извлекаемые запасы нефти по текущим дебитам скважин составляют: менее 10 тонн/сутки – 65%, 10-25 тонн/сутки – 15%, 25-50 тонн/сутки – 10%, 50-100 тонн/сутки – 7%, свыше 100 тонн/сутки – 3%. Прогнозируется, что к 2015 году, из-за ухудшения качества ресурсной базы, рентабельность добычи нефти в среднем по России сократится от нынешних 23-24% до уровня ниже 10%. Эта – катастрофа; такой уровень рентабельности полностью исключает инвестирование в отрасль при ценах на нефть в 20 и ниже долларов за баррель. Если теперь учесть, что добыча нефти в 2015-2020 годах определяется вложенными сегодня средствами, то возможность превращения России из экспортера в импортер кажется вполне возможной.

В настоящее время в России работает 28 нефтеперерабатывающих заводов, общая мощность которых составляет около 300 млн тонн в год. Большинство заводов построено 30-50 лет назад, значительная часть нефтеперерабатывающего оборудования морально и физически устарела – по данным Минтопэнерго РФ, показатель износа оборудования в этой отрасли достиг уровня 70-80%, то есть уровня, за которым начинается физическое уничтожение производства. И не удивительно, что в последнее десятилетие в нефтеперерабатывающей отрасли наблюдался постоянный спад. За 1990-1998 годы снижение объемов переработки составило 45%, а прирост переработки с 1998 по 2001 год – всего 6%.

Низок и технический уровень российской нефтеперерабатывающей промышленности. Средняя глубина переработки нефти в России составляет лишь 63%, в то время как в США – 92%. Вторичные процессы нефтепереработки (каталитический крекинг и реформинг, гидроочистка, гидрокрекинг, гидропереработка) развиты крайне слабо. Так, значение индекса Нельсона (показатель сложности нефтепереработки) для России не превышает 3.8, что намного ниже, чем в развитых странах; значение индекса Нельсона для США составляет 9.5, для Канады – 7.1, для стран Европы – 6.5. Поэтому качество и количество производимых в России нефтепродуктов (табл. 8.3) существенно уступает мировому уровню. После переработки одной тонны нефти в России получается 160 л бензина, в Европе – 400 л, в США – 480 л; до 75% общего объема производства автомобильного бензина в России приходится на долю марки А-76, на марку, которую из-за низких эксплуатационных свойств в развитых странах вообще не выпускают; до 40% производимого в России дизельного топлива содержит сернистые соединения в количестве 0.2-0.5%, тогда как промышленно развитые страны перешли на производство и потребление дизельного топлива с содержанием серы 0.05% и менее; российский топочный мазут содержит 2.0-3.5% серы, что является источником экологических проблем внутри страны и препятствием для экспорта; значительно отставание России от развитых стран в качественных и количественных показателях производимых моторных масел и различных присадок.

Таблица 8.3. Структура производства нефтепродуктов в России в 1996 году

Показатель	Единица
Всего переработано нефти, тысяч тонн	172160.0
Доля вторичных процессов, %	42.9
Получено нефтепродуктов, тысяч тонн	160680.7
Доля светлых нефтепродуктов, %	54.0
Бензин автомобильный всего, тысяч тонн	26575.0
Доля неэтилированного бензина, %	49.8
Дизельное топливо всего, тысяч тонн	45686.0
Доля дизельного топлива с содержанием серы 0,2%, %	73.4
Мазут всего, тысяч тонн	61625.7
Доля малосернистого мазута (с содержанием серы менее 1%), %	1.0
Различные масла	2300.7

Чтобы как-то спасти положение, в 1996 году была разработана Федеральная целевая программа "Топливо и энергия", но ее успешно завалили. Так, за время действия подпрограммы по реконструкции и модернизации предприятий нефтепереработки (1996-1999 годы) из запланированного ввода в действии 38 новых мощностей нефтепереработки были сданы в эксплуатацию только 8 установок, и достижение намеченных среднеотраслевых показателей глубины переработки нефти (75%) откладывается в лучшем случае на 10 лет.

В России более 350 тысяч км магистральных и 600 тысяч км промысловых трубопроводов. На магистральных газопроводах, протяженностью 151 тысячи км, и в подземных хранилищах единой системы газоснабжения эксплуатируется 247 компрессорных станций, 4053 газоперекачивающих агрегата общей установленной мощностью 42 млн кВт. По данным ЦНИИпроектстальконструкции им. Мельникова, 71% резервуаров имеют срок эксплуатации более 20 лет при нормативе 33 года. Подачу газа потребителям обеспечивают 3300 газораспределительных станций. До 30% компрессорных станций физически и морально устарели, более 15% станций эксплуатируется свыше 25 лет, низок КПД газоперекачивающих агрегатов из-за чего до 10% транспортируемого по магистральным газопроводам газа ОАО Газпром расходует на собственные нужды. Только на модернизацию газоперекачивающих агрегатов российской газовой системы требуется около 3.5 млрд долларов.

В состав сооружений магистральных нефтепроводов входят 387 нефтеперекачивающих станций, а нефтепродуктопроводов – 100 перекачивающих станций и резервуарные парки общей вместимостью 17.43 млн м³. Государственной компании по транспортировке нефти Транснефти принадлежит 47.8 тысяч км магистральных нефтепроводов, 314 насосных перекачивающих станций, 867 резервуаров общей емкостью 12.8 млн м³ и множество сопутствующих сооружений – линии электропередачи, объекты электрохимзащити, связи, телемеханики и т.д.

Российские трубопроводные системы наиболее активно развивались в 1960-1980-е годы. Они имеют следующий возрастной состав: менее 10 лет (построенные с 1999 года) – 7%, от 10 до 20 лет – 25%, от 20 до 30 лет – 34%, свыше 30 лет – 34% и в настоящее время остро встали вопросы эксплуатационной надежности и технической безопасности трубопроводов. Особенно остро вопросы безопасности стоят для нефтепроводов, построенных до 1970 года – битумная защита была рассчитана на срок службы 9-10 лет. К объектам повышенного риска можно отнести нефтепроводы, построенные в 1970-1975 годах – их полимерная и мастичная защита была рассчитана на срок эксплуатации 15 лет. Общая протяженность таких нефтепроводов составляет 7.8 тысяч км. По подсчетам специалистов Транснефти, только для проведения ремонтно-восстановительных работ магистральных нефтепроводов России необходимо около 6.5 млрд долларов.

Уровень аварийности в 1996-1999 годах на газопроводах составлял 0.18-0.21 аварий на 1000 км, а в 2000 году – 0.24-0.26. Как снежный ком растет уровень аварийности из-за коррозионных повреждений – с 1991-1995 по 1996-2000 годы на магистральных трубопроводах она выросла более чем в 2 раза, а на внутрипромысловых трубопроводах, где ежедневно происходит 75-80 прорывов, число аварий из-за коррозии превышает 95%. По оценкам Гостехнадзора России, в 1995-1997-х годах на месторождениях Западной Сибири произошло 40 тысяч различных аварий с разливами нефти и попаданием ее в водоемы и заболоченные территории. Наши официальные органы ограничиваются (табл. 8.4) подсчетом числа аварий, имевших "определенные" экологические последствия. Фактическую же статистику никто не знает – доля, не зафиксированного в официальной российской отчетности воздействия, может достигать 70-80%. Так, широкую огласку получила авария, случившая 17 апреля 2003 года на ООО ЛУКОЙЛ-Волгограднефтепереработка, в результате которой отравление сероводородом получили около 100 детей. Однако так называемые независимые специалисты, нанятые нефтяной компанией, заявили, что "никакой связи между аварией на НПЗ и массовым отравлением детей нет", и областная прокуратура начала сдавать назад с мотивацией "не все просто в этой истории", и больница отказалась поставить печать на выписном листе с диагнозом отравление промышленными газами.

По некоторым оценкам, неучтенные потери сырой нефти при транспортировке составляют порядка 3.5% от объема добычи, а объемы неконтролируемой эмиссии метана для газовой промышленности составляют от 3 до 20% от объема добычи природного газа. В большинстве нефтедобывающих странах уже лет десять утилизация попутного газа путем сжигания в факелах непосредственно на нефтепромыслах не производится, в России же в факелах сгорает не менее 6 млрд м³ или 25% попутного газа. По данным Greenpease, Россия в результате различных утечек теряет ежегодно от 10 до 20 млн тонн нефти. Наверное, наиболее правдивую цифру, сам того не ведая, назвал один наш нефтяной магнат (запамятовал – кто), выступая по ЦТ. Он сказал, что при добыче и транспортировке его компания теряет 7% нефти, а затем гордо добавил: "В финансовом отношении эти потери для нас не делают погоду". Если распространить эту цифру на все российские компании, то Россия ежегодно выливает на землю, в водоемы, в реки около 30 млн тонн нефти.

Таблица 8.4. Число аварий, имевших определенные экологические последствия на объектах нефтегазового комплекса РФ [Использование и охрана природных ресурсов России, № 1-2, 2001]

Министерство, ведомство; характер аварии	Количество аварий
Министерство, ведомство; характер аварии	1996	1997	1998	1999
МЧС; аварии на нефтепроводах	62	81	63	46
Федеральный горный и промышленный надзор: -аварии в нефтегазодобывающей отрасли -аварии на магистральном трубопроводе	- 60	16 79	12 71	19 43
Государственный комитет по охране окружающей среды; аварии на трубопроводах	-	-	39	30

Вообще-то это нормальное явление – в период первоначального накопления капитала экологические проблемы уходят куда-то далеко-далеко. А если говорить серьезно, то дальнесрочные экологические последствия добычи углеводородного сырья даже не осознаны в России.

В российском нефтегазовом секторе (как, впрочем, во всех отраслях народного хозяйства, включая ЖЭК, РАО ЕЭС, российские железные дороги, Газпром) возник заколдованный круг: на обновление инфраструктуры нефтегазодобывающей отрасли не хватает средств, так как все больше средств приходится направлять на ликвидацию последствий аварий, а затраты на ликвидацию аварий растут, так как инфраструктура не обновляется. Одно очевидно: при сохранении нынешних тенденций в нефтегазовой отрасли, ее коллапс всего лишь в десятилетней перспективе неизбежен.

8.3. Итоги приватизации

Исторически приватизацию можно разделить на четыре этапа, и в самых общих чертах протекала она следующим образом.

Уже подзабытая советская приватизация началась в 1987/88-х годах, когда были приняты Законы "О государственных предприятиях" и "О кооперации". Новое мышление, перестройка, хозрасчет, самофинансирование, ускорение, уход из Азии, Африки, Восточной Европы, Ближнего Востока, Мирового океана, Космоса… И тупая апатия общественной мысли.

Надо честно признаться, что попытка КПСС перестроить "развитой социализм" в "рыночный социализм" (или, как тогда говорили, в "шведский социализм"), была мера вынужденная – сложившиеся в СССР производительные силы выступили в противоречие с общественными отношениями, и рано или поздно мы должны были отказаться от идеи строительства коммунизма в одной отдельно взятой стране. Но "облагораживание" социализма через хозрасчет, аренду, кооперативы, основанное на изначально идейно хилой Перестройке, было обречено на не удачу.

Механизм советской приватизации был примитивен, а потому гениален. Госпредприятие обрастало кооперативами (малыми предприятиями, филиалами, "дочками", "внучками"), от госпредприятий сырье и энергоресурсы бесплатно (в лучшем случае за госцену) перетекали в кооперативы, а те свою продукцию реализовывали по так называемым свободным ценам. Тогда же (где-то в 1989 году) была отменена государственная монополия на внешнюю торговлю – руководители государственных предприятий приобрели возможность получать на свои зарубежные счета разницу между рыночной и трансфертной (внутрифирменной) ценой. Этот этап приватизации можно охарактеризовать, как форма получения частными лицами дохода от использования государственной собственности – экономическими собственниками предприятий по существу стали директора, а ответственность за результаты деятельности самих предприятий по инерции несло государство. Гендиректора превосходно освоили первый урок "делания личных денег и их увода мимо казны". В стране исчезли деньги. Зарплату заменили чайниками и унитазами. Экономика стала бартерной.

Явился миф о всемогуществе рынка. Министерства стали превращаться в акционерные общества. Появились реформаторы, путавшие Смита с Рикардом, Прудона с Сен-Симоном, Столипына с Самуэльсоном, Маршалла с Кейнсом. Появились гении – кто брался обустроить Россию, отрезав Среднюю Азию и Кавказ, кто брался совершить экономическое чудо за 500 дней. Но иные процессы вылезли на поверхность. Начался процесс ограбления народа, просто сменив слово "грабеж" на "бизнес". СССР затрещал и развалился. Народу объяснили, что СНГ это почти то же, что и СССР, что содружество лучше, чем союз, что теперь мы стали свободными от союзной обузы и, что теперь мы будем процветать.

В 1992 году за экономику взялся Е.Гайдар и, провозгласив "свободные цены", кинул страну в монетаризм – "рынок сам все поставит на место". Понятия о рыночной экономике были настолько наивными, что считалось, что она без лишних хлопот создаст саморегулирующее государство. Следом пришел А.Чубайс с идеей о "народной" приватизации. Начался массовый этап чековой приватизации, более известный как "ваучерная". Мало кто оценил гениальность А.Чубайса – он сделал ваучер безымянным, одним только этим создав беспрецедентные условия для ограбления того самого народа, ради которого проводилась приватизация. (Напомню, Верховный Совет проголосовал за именной ваучер). Мало кто оценил гениальность ельцинского Указа "О мерах по обеспечению прав акционеров", открывший неограниченный доступ аппаратчиков к капиталу и полностью лишивший мелких акционеров АО (работников предприятий) правовой защищенности. Обычные элементы приватизации – конкурсы, аукционы – напрочь отсутствовали. Статус Уралмаша сравняли со статусом парикмахерской. Приватизация была превращена в механизм формализации прав собственника и всецело была направлена на получение юридического контроля над финансовыми потоками предприятий. "Прокрутка" денег стала базовым элементом новой экономики. Государство жаждало иметь собственников, и оно их получило, но не в лице рачительных хозяев, а в лице "баронов-грабителей" (выражение нашего олигарха В.Потанина). Можно уточнить – в наш дом пришел грабитель.

Расцвел либерализм (народ так и не понял, что это такое). Страна пошла в разнос.

Появились зарубежные консультанты, которые за солидные деньги нам объяснили, что российский собственник работает неэффективно из-за отсутствия в стране рыночной экономики. Лихорадочно стали "примерять" различные модели, вернее, фантики от чужих моделей. Появились "западники", упорно насаждающие идею "вхождения в европейскую цивилизацию". Бендеровское "Запад нам поможет" стал национальной идеей России. В речах реформаторов вхождение в рынок стал синонимом западного уровня жизни – "поддержите реформы, и вы будете жить как в Европе".

Это было величайшее заблуждение. Западная капиталистическая система хозяйствования возникла в XI-XII веках, в среде свободных ремесленников и торговцев и окончательно сложилась в эпоху Возрождения, которая, как известно, из-за татаро-монгольского ига миновала Россию. (В Западной Европе Московскую Русь вплоть до середины XVIII века называли Татарией или Московской Татарией). А потому отчаянные попытки России войти в западный рынок, начатые еще Петром I, ни разу не удались. Единственное, что удалось России за трехсотлетнюю историю "вхождения" в этот рынок – перейти от экспорта пеньки и пушнины на экспорт нефти и газа.

Чтобы приблизить эру рыночного процветания, президент России самолично стал раздавать недра, госпредприятия, телеканалы, заводы, фабрики новым хозяевам смутно представляющим, что с этим производством делать. Предприятия и целые отрасли продавались (то бишь, отдавались) лишь бы быстрей продавать – гнали план приватизации. А.Чубайс хвастался, что нигде в мире не было такой быстрой приватизации. Даже балансовая стоимость чистых активов предприятий определялась самими предприятиями. Государство потеряло контроль над приватизацией, а реформаторы спешили провести "необратимые" рыночные преобразования. Целью руководителей предприятий стало владение контрольным пакетом акций – самыми ухищренными способами (длительная задержка заработной платы, шантаж, увольнения) вынуждали рабочих отдать своих акций. И к 1996 году, всего за 5 лет, доля государственных расходов в ВВП России упала со 100% до 9-10%. Для сравнения: в Японии она в 1996 году составляла 35%, в США – 37%, в Германии – 48%, во Франции – 54%, в Швеции – 63%.

…Был октябрь 1993 года – расстрел парламента. Была новая Конституция, сохранившая власть Б.Ельцина. Была Югославия. Была Чечня. Были "адекватные" меры на расширение НАТО на Восток. Народ лихорадочно листал словари иностранных слов – либерализация, стагнация, банкротство, девальвация, транши, рефинансирование, реструктуризация, секвестирование, дефолт, рэкетир, менеджер…

30 июня 1994 года эпоха чубайсовской приватизации закончилась. Но россияне не успели прийти в себя, как пришла эмвеэфовская приватизация. Была "шоковая терапия". Заработал "валютный насос", выкачивающий деньги из России. К 1995 году Россия обнищала настолько, что уже не могла кормить своих граждан – россияне оказались на грани физиологического выживания. Губернаторы начали вводить собственные меры для блокирования кризиса – кто стал взвывать о гуманитарной помощи, кто издавал постановления по регулированию цен на продукты питания, кто отказался платить налоги в федеральный бюджет, кто вводил карточную систему… За помощью обратились в Международный Валютный Фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ). МВФ и ВБ (читай США), с условием, что теперь они будут "подправлять" политические и экономические реформы России, согласились дать в долг под баснословные проценты. Брали в долг под 20-50 процентов годовых. Россия с протянутой рукой стояла у столбовой дороги. Дело дошло до того, что для финансирования выборов российского президента брали в долг – по свидетельству АиФ, Ельцину "подбросили на избирательную компанию (1996 года – А.М.) несколько миллиардов долларов".

МВФ принялся определять курс рубля, объемы налогов, цены на бензин, реструктуризовать целые отрасли… Россия слушалась и беспрекословно выполняла "иезуитские рецепты МВФ" (выражение А.Тулеева). Наши реформаторы не могли не знать, что ни одна страна в Африке, Азии, Латинской Америке, на Среднем Востоке так и не выбилась из экономической ямы при помощи кредитов МВФ и ВБ. Не заметили они, что из стран бывшего соцлагеря и Союзных республик только те достигли экономических успехов, которые отказались от эмвеэфовских услуг.

Появился лозунг: "Сильное государство, сильные банки". Расцвел частный банковский бизнес. Государство, когда инфляция превышала 200%, под 20% давал кредиты, и тех не возвращали. На инфляции выкристаллизовалась российская бизнес-элита. Выкинули другой лозунг: "Деньги делают деньги". О производстве забыли. Сектора производственной экономики во времена первоначального накопления капитала оказались невостребованными, а раз так, то уничтожались самыми варварскими способами. Из производства ушли специалисты-профессионалы, пришли лихие менеджеры.

Страна хирела, долги росли, миллиарды, как бесстыдно признался сам президент, исчезали "черт знает куда". Были до тошноты рекламируемые СМИ пирамиды (МММ, AVVA, Хопер-инвест, Русский дом селенга, Тибет…) для народа. Была совсекретная пирамида ГКО для высших должностных лиц государства и членов семьи президента. Система Государственных краткосрочных облигаций, якобы созданная для "рефинансирования", стала мощнейшим насосом перекачки денег из Центробанка (бюджета) в коммерческие российские и зарубежные банки. Когда доходность ГКО составляла 100% (а временами она достигала 320%), на 1 доллар валютных вложений в Россию за границу возвращались 2 доллара, причем с каждого из них убыток РФ составлял 0.95 долларов. К августу 1998 года пирамида ГКО достигла таких масштабов, что на погашение облигаций, срок обращения которых к тому времени истекал, необходимо было тратить средств в два раза больше, чем собиралось налогов в стране. Государство просто дарило огромные куски эмвеэфовских займов "игрокам в ГКО". "Стабилизационные" кредиты (так называемые транши) МВФ и МБРР, не пересекая российскую границу, передавались нерезидентам – иностранным игрокам ГКО.

МВФ стал требовать "платить долги и обслуживать проценты". Чтобы отдать долг брали в долг под еще большие проценты. Началась девальвационное ограбление рабочих, служащих, врачей, учителей, пенсионеров, матерей одиночек, инвалидов… Государство изъяло адовым трудом накопленные сбережения граждан – примерно 165 млрд рублей на руках и 120 млрд рублей в сбербанке. Тех дореформенных рублей. Сейчас внутренний долг России составляет где-то 12-13 трлн рублей, а вся доходная часть федерального бюджета в 2002 году составил около 1.5 трлн рублей. Когда же наше государство рассчитается со своими гражданами? Народ же, ради которого проводились реформы, ложился на рельсы, бастовал, объявлял голодовку, стучал касками. Все тщетно.

…Россия не выдержала. Фальшивая финансовая стабилизация закончилась финансовым крахом – наступил август 1998 года. Инфляция, ползучая инфляция, гиперинфляция (2600% !), коллапс банковской системы, холод, голод… Нам объяснили, что это – технический дефолт, временная неспособность расплачиваться с долгами. Запад подправил – дефолт полный, Россия – банкрот. Подвел черту наш премьер С.Кириенко: "Нам (реформаторам – А.Б.) просто не повезло". Стали обсуждать план передачи России "валютному совету", заговорили о "плане Кавальо" – аргентинского министра финансов… Российское государство утратило способность саморазвиваться. Власть потеряла нравственность. Тотально обнищавший народ потерял Родину.

Запад под восторженные аплодисменты наших реформаторов, материализовал в России так называемый "Вашингтонский консенсус". Реформаторы знают, о чем речь. Для остальных напомню, что Вашингтонский консенсус – это пакет полулегальных соглашений, заключенных в 1980-х годах между Министерством финансов США, МВБ и ВБ об условиях предоставления займов третьим странам. Займы можно получить, если берущая страна безропотно выполнит следующие условия: свобода передвижения капитала (в том числе, в офшорные зоны, где спокойно можно спрятать украденные миллиарды); приватизация всех отраслей народного хозяйства (в том числе, в тех областях, где невозможна конкуренция – кто же будет ради конкуренции прокладывать параллельную железную дорогу – что дает возможность частным владельцам манипулировать тарифами); высокие процентные ставки (что препятствует развитию промышленности, но облегчает финансовые спекуляции); сокращение всех социальных программ (что создает дешевую рабочую силу для Запада); отказ от защиты природы и охраны окружающей среды (что позволяет Западу вынести вредные производства за пределы своих территорий); поддержка стабильности национальной валюты путем ограничения реальной денежной массы (что приводит к невыплатам зарплат, пособий, пенсий); сокращение зарплаты и ограничение прав трудящихся (что приводит к росту социальной напряженности); налоговые реформы (которые для бедных увеличивают налоговое бремя, для богатых – облегчают. В России налоговые реформы свелись в единый 13%-ный налог; бедные стали платить на 1% больше, богатые – на 7-30% меньше. Такого нет нигде в мире.

Перед Россией Запад в лице МВФ ставил и специфические условия получения кредитов. К примеру, максимально приблизить свою позицию к американской по вопросу о санкциях к Ирану, согласиться на вариант транзита каспийской нефти по трубопроводу Баку-Джейхан, поубавить активность российских нефтяных компаний за пределами России.

Наконец-то (в 2001 году) от услуг МВФ отказались. Вздох облегчения пронесся над страной. Но кредиты у ВБ правительство продолжало брать, несмотря на многочисленные факты нецелевого использования средств иностранных займов. Достаточно вспомнить так называемые угольные транши ВБ, которые практически полностью исчезли и, которые до основания разрушили структуру основных видов топлива – нефти, газа, угля; добыча угля в России за десять лет сократилась более чем в два раза. С радостью восприняли россияне и заявление нового президента США Дж.Буша о необходимости прекращения большинства американских программ "помощи" России.

…А приватизация шла своим чередом. Теперь причину низкой эффективности приватизации западные консультанты усмотрели в несовершенстве российских законов. Появились туманные термины "ускоренная приватизация", "дерегулированная приватизация", "реструктуризация", "либеральная экономика", "инвестиционный климат". Под диктовку Запада новых законов и поправок к старым нашлепали настолько много, что создалась парадоксальная ситуация – законы вообще перестали работать; российские суды, расположенные через улицу, один и тот же закон стали толковать диаметрально противоположно. Страна захлестнулась во всеохватывающей коррупции. Из уголовного кодекса как-то незаметно исчезла статья "конфискация имущества, полученного преступным путем". Нам объяснили, и мы в это поверили, что воровство, хищение, грабеж государственного имущества противоречит правам человека. Во властных структурах воровство стало престижным делом. Робко заговорили о необходимости создания Специального совета по выработке механизмов координации действий по применению законов. Да, что там законы. Основной закон прямого действия Конституция РФ перестала работать – гарантированное Конституцией право на референдум отменяет парламент, конституционное право граждан получать во время заработную плату сплошь и рядом нарушают не только новые хозяева фабрик и заводов, но и само государство…

Но эффективность "российского собственника" упорно не росла. Запад постановил, что России надобно вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО), что России надобно "глобализоваться", то есть войти, в создаваемый под эгидой США, единый рынок капитала, единый рынок товаров и услуг, единый рынок рабочей силы, где американский доллар выступает в качестве мировой резервной валюты.

Спору нет – надо. Но как? В пользу кого? Главное, с чем идти в тот глобальный рынок – с какими деньгами и с какими товарами?

Во все времена мировая экономика глобализовалась, причем с нарастающими год от года темпами, и Россия в малом или большом количестве всегда там присутствовала. Более того, на протяжении всей своей истории Советский Союз боролся за социалистическую глобализацию, за мировую социалистическую систему. Но человечество подошло к XXI веку с таким итогом, что по большинству значимых товарных позиций XXI века Соединенные Штаты остаются вне конкуренции, а Мировой Фондовый рынок, МВФ, МБРР, ВТО и другие подобные структуры замкнуты на США – сегодня в МВФ и ВТО Штатам принадлежит 75% средств. Ясно как божий день, что императивом выживания Запада стал поиск новых рынков сбыта своих товаров и дешевых источников чужого сырья, то есть новых колоний, именуемых теперь перифериями капиталистического хозяйства. Давайте признаемся: за считанные годы Запад сумел превратить Россию в свою периферию. Сегодня уже ясно, что Россия может вступать в глобальную систему только как страна с сырьевой доминантой в экономике – сегодня доля России на мировом рынке торговли наукоемкой продукцией, оцениваемой в 2.8 трлн долларов, составляет 0.3% против 39% у США, 30% у Японии, 16% у Германии. И совсем не случайно секретариат ВТО, в нарушение правил ВТО, требует от России унифицировать внешние и внутренние тарифы на энергоносители. Такая унификация для России крах. Но зато высвободившиеся энергоносители потекут на Запад, снижая цены на бензин для западных потребителей.

Надо осознать, что, несмотря на всю риторику о равных возможностях, свободной конкуренции, преодолении диспропорций в развитии, упорядоченном росте, Запад хочет не только сохранить и закрепить существующее положение вещей, но и получить мощные рычаги контроля, сдерживания, а при необходимости и ликвидации потенциальных конкурентов. В Докладе Национального совета по разведывательной информации США, посвященном глобальным тенденциям мирового развития до 2015 года, сказано: "В экономическом плане России отводится роль поставщика сырья и энергоресурсов". И, на самом деле, на что может рассчитывать современная Россия, где термин "научно-технический прогресс" ушел даже из обихода? Когда во власть приходят невежи, наука гаснет – так было с античных времен.

Нельзя сказать, что МВФ все делал во вред России – иногда он говорил дельные, полезные вещи. Пока остается без решения проблема формирования системы долгосрочных банковских кредитов – по оценкам специалистов, инвестиционные возможности банковской системы России оцениваются в 506 млрд долларов; не решен вопрос об изменении системы таможенных пошлин – пошлины, которыми сегодня облагаются не только готовые товары, но и оборудование и комплектующие, фактически носят запретительный характер и препятствуют деятельности иностранных инвесторов на территории России; практически не функционируют фондовый рынок – по мнению экспертов, через фондовый рынок в экономику России для ее модернизации и технологического перевооружения может быть привлечено до 30-50 млрд долларов.

…Великий урон нефтегазовой индустрии России нанесла поспешная, скоропалительная, огульная приватизация – 95% нефтяной промышленности России было приватизировано в течение всего 5-6 лет. По сути, единственным рычагом государственного влияния остается сохранение в руках государства трубопроводной монополии – через госкомпанию Транснефть. В 2002 году Транснефть приняла от производителей 376 млн тонн нефти, прокачал на экспорт 188.5 млн тонн (в страны СНГ – 35.6 млн тонн, в дальнее зарубежье – 152.9 млн тонн), сдала в НПЗ России для переработки 186.9 млн тонн. Но нефтяные компании уходят от опеки Транснефти, то есть государства. Так, ЛУКОЙЛ владеет частью КТК, вступил (или не вступил) в проект Баку-Джейхан, приобрела на паях с Роснефтью и Conoco Phillips нефтеналивной терминал в Варандейской бухте Печорского моря, строит свой танкерный флот, осуществляет танкерные перевозки нефти из Волгограда в Иран, строит терминал в Мурманске. Не отстает ЮКОС.

Но не это главное. Существуют очень много "законных" способов ухода из-под надзора Транснефти. Например. По закону компании имеют право поставить на внешний рынок 30% добычи. Экспортный график на следующий месяц Транснефть составляет, исходя из заявленных компанией объемов добычи сырья. Компания же, заявив, что добыча составит, скажем, 100 тысяч тонн, получает возможность застолбит за собой экспортные поставки в объеме 30 тысяч тонн. Очень часто по итогам месяца оказывается, что добыча на самом деле составила те же 30 тысяч тонн, и все добытое сырье было отправлено на внешний рынок, а на упреки Транснефти разводит руками, мол, не смогла я по тем-то причинам добыть обещанные 100 тысяч тонн. Или. Сегодня наши крупные компании используют трансфертные цены при расчетах между своими подразделениями, занижают налоговую базу на стадии реализации нефтепродуктов, успешно используют массу "налогосберегающих технологий". Внутри России более 90% нефти перемещается по цепочке внутри вертикально интегрированных компаний по внутренним "трансфертным" ценам, резко сужая налоговую базу бюджета. По данным ИФИ, налоговая нагрузка, или доля налогов и сборов в валовой выручке, составляет от 13 до 21% для крупных компаний и около 37% – для мелких независимых компаний. Счетная палата утверждает, что в 2002 году российские нефтяные компании недоплатили 3.2 млрд долларов налогов.

Да и само понятие госмонополия, как и госсобственность, в России настолько размытое понятие, что непонятно кому сколько принадлежит. Поди, разберись, какая доля государства в РАО ЕЭС, Газпроме – они по существу частные компании с государственным капиталом. К тому же, госсобственность фиксирует два совершенно разных типа монополии – государственную и естественную. Первая – инструмент административного контроля над распределением нефтяных потоков, вторая – феномен, находящийся в полном согласии с законами рыночной экономики. Естественная монополия создается в тех случаях, когда конкуренция ведет к понижению прибыли, то есть в случаях, когда государство препятствует конкуренции и одновременно не позволяет монопольному субъекту хозяйствования манипулировать ценами. В российской же нефтепроводной системе оба типа монополии оказались переплетенными между собой. По-видимому, по этой причине запутался наш премьер. Где-то в середине марта 2003 года М.Касьянов категорично заявил: "Частных нефтепроводов в России не будет". Премьер, наверное, знал, что частные нефтепроводы в России невозможны, так как это противоречит российскому законодательству. Но где-то в середине апреля он сказал: "Государство в принципе не против строительства нефтепровода Западная Сибирь-Мурманск и участия в нем нефтяных компаний". Премьер наверняка знал, что в России закон – не закон. Выступая на шестом экономическом форуме в Лондоне (начало апреля 2003 года) Б.Немцов заявил: "У России есть уникальные возможности не только влиять на энергетический рынок, но и стать лидером на мировом рынке нефти. Для этого нужно всего лишь политическое решение, позволяющее российским нефтяным компаниям строить частные нефтепроводы". Б.Немцов так возбудился от своей идеи, что стал бредить наяву: "Инвестиции будут просто фантастическими: только в трубопроводную систему – около 15 млрд долларов, а дополнительные возможности по освоению месторождений дадут еще 50 млрд долларов".

Так или иначе, существует реальная угроза, что при определенных "наведенных" извне условиях Транснефть потихонечку трансформируется в коммерческую структуру – о необходимости расчленения трубопроводной системы России не раз говорили МВФ, наши демократы и частные нефтяные компании. Энергетическая и оборонная безопасность России, сосредоточенная сегодня в руках Транснефти, настолько зыбка, что назвать ее безопасностью просто не скромно. К тому же, ТЭК России, даже при сохранении госмонополии, за считанные годы может технически превратиться в развалины и подвести Россию к критической черте…

Теперь подведем некоторые промежуточные (поскольку приватизация продолжается) итоги советско-российской приватизации.

1. До середины 1980-х годов проблема внешнего долга перед нашей страной вообще не стояла – Советский Союз был одним из самых надежных заемщиков в мире и постоянные ссылки нынешнего правительства на "советский долг", мягко говоря, несостоятельны. Экс-премьер Н.Рыжков свидетельствует: "В 1986 году долг СССР составлял 28 млрд, а Союзу должны были 147 млрд долларов". Ситуация кардинально изменилась с началом перестройки. Уже в 1988 году, по данным ВБ, общая сумма внешнего долга СССР равнялась 42.2 млрд долларов. К 1991 году долг вырос до 67.6 млрд долларов. В 1992 году Б.Ельцин простил все долги бывшим союзникам по Варшавскому договору, многим другим списал до 50% долга, а затем распорядился записать весь долг СССР за Россией. К 1994 долг России вырос до 121.9 млрд долларов, и в 1999 году наша внешняя задолженность составляла 100% валового внутреннего продукта. Сегодня основная сумма долга измеряется величиной 140-170 млрд долларов – сегодня каждый гражданин РФ, от младенца до глубокого старика, должен зарубежным кредиторам минимум 1000 долларов. Если же соблюдать график платежей и ничего больше не брать в долг, стране придется в ближайшие 30 лет заплатить 360-400 млрд долларов.

Россия брала кредиты на крайне невыгодных условиях – обычно 15-20% годовых. Даже теперь, когда Россия стала "рыночной" страной, займы ей предоставляются под 9-10% годовых в валюте, что в 2-3 раза больше, чем у других стран "большой восьмерки". При этом никого не волновало (и сейчас не волнует), что займы приносили государству прибыль значительно меньшую, чем выплачиваемые по ним проценты.

Вообще говоря, долг России – дело темное, важно другое – под какие такие проекты Запад давал такие деньги? Почти вся сумма долга была получена на реформы. Иначе говоря, Запад давал займы на развал СССР, на создание реформистских политических партий, на демонтаж советской военной машины, на проведение приватизации, на создание "демократических" институтов, на создание постоянно действующего механизма политической и экономической зависимости от Запада, на "тренинг" депутатов, фракций, комитетов, на перевыборы Б.Ельцина, на подготовку проектов указов президента России, на необратимую деградацию России, на недопущение реинтеграции постсоветского пространства под эгидой России. И все это в современном мире вполне легитимно – Запад защищал свои интересы.

2. В течение 1992-1999 годов в РФ было приватизировано 133165 различных предприятий и объектов, в том числе, комбинаты-гиганты черной и цветной металлургии, предприятия строительства и сферы обслуживания, связи и транспорта, машиностроения и станкостроения, нефтедобычи и нефтепереработки, морские и речные пароходства, часть собственности "Газпрома" и РАО "ЕЭС" и многое, многое другое. За все за это государство (то есть народ) получило (табл. 8.5) 8 млрд долларов, или по 60 тысяч долларов за каждое приватизированное предприятие, или по 54 долларов на каждого жителя России. Это все, что мы "заработали" за свой тяжкий труд за все советские пятилетки. Да, чуть не забыл, и праздник независимости России – праздновать надо 12 июня. Ну да, и еще одну футбольную команду – "Челси" называется.

Такой обвальной приватизации нигде и никогда в мире не было. Даже те страны, в которых государственная собственность в экономике никогда не занимала преобладающего значения (Бразилия, Великобритания, Италия) получили от приватизации немалые доходы, даже те страны, где государственная собственность была несоизмеримо меньше российской (Венгрия, Польша), получили от приватизации больше, чем Россия (табл. 8.5).

Таблица 8.5. Доходы от приватизации собственности в 1990-1998 годы [В. Устинов]

Страны	Всего млн. долларов Россия=1	На душу населения долларов Россия=1
Россия	7998 1.0	54.6 1.0
Бразилия	66729 8.3	412.4 7.6
Великобритания	64044 8.0	1092.0 20.0
Италия	63474 7.9	1102.2 20.2
Франция	48531 6.1	824.7 15.1
Австралия	47954 6.0	2560.3 46.9
Япония	46720 5.8	369.6 6.8
Испания	35434 4.4	900.0 16.5
Мексика	31458 3.9	328.0 6.0
Аргентина	28404 3.6	786.4 14.4
Португалия	21023 2.6	2108.6 38.6
Германия	15717 2.0	191.6 3.5
Венгрия	12666 1.6	1252.8 23.0
Нидерланды	11839 1.5	753.6 13.8
Канада	10585 1.3	349.3 6.4
Малайзия	10028 1.3	452.1 8.3
Бельгия	8438 1.1	826.4 15.1
Польша	8281 1.0	214.1 3.9
Австрия	8212 1.0	1016.3 18.6
Норвегия	8051 1.0	1817.4 33.3
Перу	7957 1.0	320.8 5.9

В особо крупных масштабах приватизационное разграбление коснулось природных ресурсов России. По мнению некоторых источников, упущенная выгода из-за неправильной оценки продаваемой государством только нефтяной собственности составила 400 млрд долларов. Страшно и другое. За годы приватизации огромное число предприятий, доставшееся новым собственникам за смехотворные суммы, перепроданы иностранцам. Есть основания полагать, что иностранцы уже захватили ключевые посты в экономике суверенной России. Но в России это едва ли не самый большой государственный секрет.

3. Суммарно итоги приватизации можно оценить с помощью валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения, который интегрально характеризует уровень и качество жизни населения и потребление энергии на душу населения. В период 1968-2000 годы, увеличив энергопотребление более чем в два раза, Россия к 2000 году вернулась к ВВП 1965-х годов (рис. 8.3). Такое "экономическое сальто-мортале " не сумела воспроизвести ни одна страна в мире. Но наши реформаторы не унывают – они чертят на графиках резвые стрелки, показывающие, как легко и просто мы догоним и перегоним развитые страны уже в 2030 году.

Рис. 8.3. Связь ВВП с потреблением энергоресурсов в мире в 2000 году [Н.Добрецов, 2001 г.]

Конечно же, это обман. Во всяком случае, этого не случится в XXI веке. Никто из догоняемых не собирается топтаться на месте. Сейчас для нас недостижимой мечтой является уровень "застойного" 1990 года. По данным РАН РФ, за 1990-2000 годы в 1.5 раза сократилась сфера услуг, в 1.8 раза – социальные расходы, конечное потребление населения, сельскохозяйственное и промышленное производство, в 2 раза – транспорт и связь, в 3 раза – строительство и инвестиции в основной капитал, в 3.5 раза душевой ВВП, в 4 раза – военные расходы, в 30 раз – расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР)… И все это имело место в мирное время! Страшно и то, что наш нефтегазовый сектор экономики все больше и больше оттягивает на себя ресурсы из других секторов, нарушая баланс между секторами экономики страны – доля сырьевого сектора в структуре промышленности достигает 70-75%; 15-20 лет назад эта цифра была вдвое меньше.

Здесь кстати напомнить и о том, что ВВП на душу населения в разных регионах единого государства под названием Россия отличается 20-30 и более раз. Вдумайтесь: разрыв по объемам ВВП на душу населения между субъектами РФ превышает разрыв между "золотым миллиардом" и беднейшими странами. Это провоцирует миграционные процессы. Отсюда и лозунг богатых москвичей – Москва для москвичей. Наш президент фантастические усилия прилагает, чтобы создать единое экономическое пространство (ЕЭП) в составе России, Казахстана, Украины и Белоруссии. Почему бы сначала не создать ЕЭП на территории России? Или Россия уже не страна?

Независимая газета от 30 декабря 1999 года цитировала В.Путина: "Для того чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании, стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8% в год". Прошло почти 4 года. В России никто уже не мечтает о 8%, говорят о 3.5-4%, да и этим "тощим" процентам (1% ВВП США эквивалентен 10-15% ВВП РФ) серьезные экономисты не верят. Не верю и я, поскольку росту ВВП на 1% должно предшествовать повышение потребления энергии на 3-4%, а этого в России нет уже много лет. Но правительство продолжает крутить рекламные ролики. М.Касьянов в ноябре 2002 года во время визита в Германию заявил, что "нынешнее поколение россиян лет через 10 будет жить, как живет житель среднеевропейской страны". А вот в проекте Манифеста "Единой России" сказано: "XXI век будет веком России. Мы стоим на пороге беспрецедентного роста национальной экономики, какого еще не знала мировая история". КПСС была скромнее.

Почему же так случилось? Да просто потому, что российская приватизация ничего общего не имела и сейчас не имеет с денационализацией – огромная государственная собственность с помощью охмеляющего слова "прихватизация" просто была разграблена. Реформаторы-приватизаторы сами придумали условия приватизации, сами все и приватизировали. Экономика и грабеж – вещи несовместимые. Экономическая политика огромного государства была сведена к реформам, которые не вписывались ни в социалистическую систему, ни в капиталистическую систему, ни в банковскую систему, ни в коррупционную систему, ни в тарифную систему, ни в таможенную систему, ни в криминальную систему... Реформа – тут, реформа – там. Уже начали реформировать реформы. Чем собственно мы занимались 10-12 лет? Реформировали энергетику? Обновили фонды? Избавили бюджет от зависимости цены на нефть? Возродили сельское хозяйство? Создали контрактную армию? Улучшили здравоохранение? Перестроили промышленность?… Так и реформируем от одной авантюры до другой.

В России остервенело, в угаре "паленой" водки уничтожили ненавистную нашим "демократам-реформаторам" плановую экономику, повесив ярлык "административно-командная" – ярлыки в России во все смутные времена заменяли государственную политику. А наши новые экономисты государственную экономику спутали с реформами, частный бизнес с грабежом государства. Есть интересы криминальных (в СМИ их стыдливо называют полу криминальными – полу беременными) групп при определении приоритетов развития, нет государственной экономической политики. Есть все основания утверждать, что проведенная в России приватизация является не легитимной. А раз так, то и результаты приватизации надо аннулировать. Уместно будет напомнить, что российское государство официально не отменило советскую национализацию.

4. Сегодня главным критерием статуса великой державы является не размеры территории, ни количество ядерного оружия, ни богатство недр, а экономика. Доля же России в производстве мирового ВВП без учета покупательной способности составляла в 1990 году 6%, в 2000 году – 0.65%. Современная Россия может претендовать на участие в мировых процессах в полном соответствии с этой цифрой. Если же честно смотреть на вещи, экономический упадок России уже достиг того предела, что она превратилась в объект конкуренции передовых (и не совсем передовых) экономически развитых стран. И если сегодня Россия исчезнет с экономической карты мира, то никто этого почти не заметит. Напомню, что 30% мирового валового продукта приходится на долю ЕС, 35% – на долю США, примерно по 10% – на долю Китая и Японии.

А что такое ВВП современной России? Это – 80-82% рента от природы (то есть от того, что продаем нефть, газ, металл, лес, руду), 12-14% амортизация основных фондов (то есть от того, что построили в годы советской власти), 4-6% от того, что сейчас реально производится. Сегодня почти весь прирост ВВП держится на цене барреля нефти и кубического метра природного газа. Это, по выражению Ю.Афанасьева, "экономика первобытного общества, когда основу составляли охота и собирательство". Да, кстати, и рента приватизирована. По свидетельству академика Д.Львова, "рента за использование природно-ресурсного потенциала России в сумме 45-60 млрд долларов ежегодно присваивается властными и околовластными структурами и криминальным бизнесом"[2]. Он же утверждает, что "75% всего богатства, создаваемого в России за год, составляет рента на природные ресурсы. Если бы рента от природных ресурсов шла в бюджет, Россия процветала бы, можно было бы вообще отказаться от всех видов налогов и покончить с бедностью навсегда. Но власть упорно не замечает этого. Значит, кому-то очень нужно, чтобы власть этого не замечала". Е.Козловский добавляет: "Из количеств добытого сырья за рубеж дельцы вывозят: нефти и нефтепродуктов – 57%, газа – 40%, меди – 90%, никеля – 97%, алюминия – 99%… Пока эта ситуация будет сохраняться – будущего у России нет". Вся трагедия в том, что у современного российского государства нет других крупных источников доходов, кроме ренты на природные ресурсы.

5. По Конституции (статья 7) Российская Федерация – социальное государство…

Главное богатство любого общества составляет совокупность людей с их уровнем способностей и развитием, живущих в данном социуме и территории. По оценкам некоторых экспертов, количество потенциально не родившихся детей и преждевременно ушедших из жизни людей за годы проведения "демократических преобразований" в России составляет 35-40 млн человек, что сопоставимо с человеческими жертвами СССР во время Второй мировой войны 1939-1945 годов. Наши реформы привели и к снижению индекса человеческого развития (ИЧР) уцелевших. ИЧР, рассчитываемый ООН с учетом ВВП на душу населения, уровня грамотности и средней ожидаемой продолжительности жизни, в 2000 году составил 0.781 против 0.809 в 1980 году. При существующем в России положении, где, по сути, каждый гражданин поражен чувством безысходности и страха за свое будущее и будущее своих детей, где природные богатства служат источником обнищания народа, эта тенденция, наверное, будет сохраняться много лет. Картина становится колоритней, если учесть темпы роста беспризорных, ВИЧ инфицированных, туберкулезников, алкоголиков, наркоманов, сифилитиков, бомжей, очередей в иностранные посольства за чужое отечество… И новый этап гумилевской "пассионарности" вряд ли наступит покуда будет неотеческое отношение Отечества к своим подданным.

Минимальная месячная заработная плата в России составляет 450 рублей, около 15 долларов. Решением ООН нельзя платить за любую работу меньше 3 долларов в час. Общемировой критерий абсолютной нищеты – 1 доллар в день, 30 долларов в месяц, ооновский уровень бедности – 60 долларов в месяц. Официальная российская статистика сообщает, что средний россиянин в 2000 году получал 2112 рублей в месяц – около 70 долларов. Не будем уточнять, как выводится среднестатистическая цифра. Та же статистика говорит, что 40% населения России получает заработную плату ниже прожиточного уровня. А 21 декабря 2001 года Государственная Дума России заблокировала включение статьи в закон "О трудовом кодексе", которая гарантировала бы минимальную заработную плату россиянам, равную прожиточному уровню. При этом надо отметить особенность российской бедности. В Латинской Америке, например, бедной считается семья, которая тратит на продукты питания более половины своих доходов. Если судить по латиноамериканским меркам и, если учесть, что другую половину доходов (зарплаты) россиянин тратит на услуги жекаха, то у нас не менее 80% семей являются бедными. По уровню жизни Россия занимает третье-четвертое место с конца. Но у нашего правительства на все есть готовое объяснение. Замедление роста розничной торговли в 2003 году "на фоне увеличения реальных доходов" наш премьер назвал "хорошим признаком" – он полагает, что россияне стали откладывать сбережения в банки.

На другом конце полюса идут совсем иные процессы. В течение 8-10 лет по количеству официальных миллиардеров Россия вышла на четвертое место в мире. По темпам "вызревания" нашим миллиардерам в истории Homo Sapiens (в истории человека разумного) нет аналогов. Для справки: первым миллиардером Соединенных Штатов стал в 1957 году Пол Гетти, и сделал он свой миллиард на нефти Нейтральной зоны. Подавляющее большинство из наших миллиардеров тоже вышли из сырьевых отраслей. В списках самых богатых людей планеты 2001 года, ежегодно публикуемых в американском журнале Forbes, находим главу нефтяной компании ЮКОС М.Ходорковского (личное состояние которого оценивается в 2.4 млрд долларов), хозяина цветных металлов, главу Интерроса В.Потанина (1.8 млрд долларов), гендиректора Сургутнефтегаза В.Богданова (1.6 млрд долларов), экс-председателя правления Газпрома Р.Вяхирева (1.5 млрд долларов), нефтяного магната и одновременно губернатора Чукотки Р.Абрамовича (1.4 млрд долларов), президента ЛУКОЙЛа В.Алекперова (1.3 млрд долларов), бывшего газового магната и бывшего премьер-министра, ныне посла России на Украину В.Черномырдина (1.1 млрд далларов)… Сколько их Корейко? Наш АиФ полагает, что тенденциозный Forbs унижает наших и считает, что личное состояние Ходорковского составляет 3.7, Абрамовича – 3.0, Богданова 5.0 млрд долларов. Британский журнал Euro Business утверждает, что состояние Ходорковского составляет 8 млрд долларов, а французcкий Le Mond еще в 1997 году оценил личное состояние Черномырдина в 5 млрд долларов. Наши миллиардеры люди скромные. Так, 18 января 2003 года на НТВ Ходорковский признался, что личное его состояние составляет всего 7 миллиардов 200 миллионов долларов, а не каких-то там фантастических 8 миллиардов. Если говорить коротко, то в руках 0.00001% населения страны сосредоточено более половины богатств России.

В одном из своих телевизионных выступлений (где-то поздней осенью 1999 года) В.Путин, анализируя ситуацию в Чечне, сказал: "Большинство чеченцев впало в полную нищету, тогда как полевые командиры обзавелись дворцами, и средства на это у них – от эксплуатации нефтяных месторождений". Давайте из тех же слов составим другую, более правдоподобную, фразу: "Подавляющее большинство россиян впало в полную нищету, тогда как олигархи обзавелись дворцами, и средства на это у них – от эксплуатации нефтяных месторождений".

Конечно, неприлично считать чужие деньги. Конечно, в мире есть и более богатые люди, тот же Б.Гейтс, чье состояние оценивается в 45 млрд долларов, или У.Баффетт со своими 33 миллиардами. Но чем отличаются наши от не наших разъяснил редактор журнала Forbes: "На Западе бизнес тогда успешен, когда он оказывает услуги населению. В России же несколько лет бизнесмены процветали на обкрадывании правительства и населения". Мне кажется, что в этой фразе слово "правительства" является лишним. Там то же олигархи, возможно даже и покрупнее перечисленных выше. И наши губернаторы рвутся в миллиардеры. Добавлю также, что западный олигарх, зарабатывая свой миллиард, приносит своей стране десятки миллиардов прибыли, а российский – десятки миллиардов убытка. Добавлю еще, что заработать миллиард, не создав ровным счетом ничего, за такой короткий период времени, как это сделали российские олигархи, в силу закона сохранения денежной массы, невозможно, не обнищав сотен тысяч людей.

Так вот. Одним из главных количественных показателей социальной напряженности в обществе (можно сказать, показатель порядочности общества), является так называемый "децильный коэффициент" – отношение доходов 10% самых богатых и самых бедных. В Китае он составляет 3, в США – 6, в Западной Европе – 4-8, в Латинской Америке – 8-18, в России – как говорит наш президент, "цифра со многими нулями". Наши олигархи оправдываются: "При Ельцине госсобственность была ничьей". Б.Березовский уточняет: "Госчиновник спокойно за мизерную взятку переписывал эту "ничью" собственность на частное лицо". Нет, господа. Государственная собственность – это общенародное достояние и принадлежала она народу. И ворованное надо вернуть. И в Библии сказано: "Даром получили, даром отдадите". Слова простые, но не пустые.

Наверное, в истории России были времена и покруче нынешних, но в таких масштабах вряд ли ее обкрадывали. По оценкам экспертов, за время Великой отечественной войны Россия потеряла 2.1 трл золотых рублей, в начале 1990-х годов, когда шло разграбление, Россия потеряла 5 трл золотых рублей. Обидно, миллиардеры растут на российской экономико-законодательной ниве, как грибы после дождя, обидно, воруют у России, хоронят на Западе, обидно, Запад стал "общаком" российских миллиардеров в законе.

Вряд ли есть другая такая цивилизованная страна, где 85% населения были бы допущены, по оценке Д.Львова, к 7% национальных богатств, где фантастические прибыли ресурсодобывающих отраслей отсекаются от науки, образования, здравоохранения, от всех отраслей промышленности, от национальной безопасности. Говорит лауреат нобелевской премии по экономике Дж.Стиглиц: "К настоящему времени в России создана система капитализма для избранных, мафиозный капитализм, эрзац-капитализм… Россия получила самый худший из всех возможных миров". Россия дорого поплатилась за "рынок". Слишком дорого.

Никто не против приватизации – она рано или поздно (но в другом обличии) должна была случиться. Никто не против и рыночной экономики – она рано или поздно (но в другом обличии) должна была прийти в нашу жизнь. Возможно, и распад СССР явился исторической необходимостью – не буду спорить. Но зачем же так издеваться над своим народом, господа?! Конечно, надо защищать интересы россиян, живущих в Латвии, Эстонии, Туркменистане, но почему не защищаются интересы россиян, живущих в России? И почему мы все это терпим?

…Наш разговор о рыночной экономике получается слишком мрачным, а потому пора поговорить о наших успехах. Тем более, я их упорно искал и нашел. И президент, и правительство неоднократно отмечали успехи российского сельского хозяйства – в 2001-2002 годах в России собран рекордный урожай зерновых. Особенно радует наших руководителей динамика роста сбора зерновых и зернобобовых культур, которая преподносится как великий успех рыночной экономики. В 1998 году собрали около 48, в 2000 году – 65.5, в 2001 – 85.2, в 2002 – свыше 80 млн тонн зерновых. Отрадно и то, что доля пшеницы составляет 47-49 млн тонн. И наш премьер радостно потирает руки: "Мы можем накормить страну". И уже наверху подумывают, как бы нам накормить и остальной мир.

Реальность же, к сожалению, оказалась не такой уж торжественной.

1. Рынок продовольственных товаров в современной России на 45-50% формируется за счет зерновых продуктов – в рационе россиян продукты из зерна дают около 75% калорийности, до 80% белков и до 70% углеводов. Чтобы россияне не вымирали так быстро, как это имеет место сейчас, россиянин должен есть хлеб из муки с содержанием клейковины не менее 25%, а он кушает хлеб, у которого этот показатель не превышает 18-20%. Производство сильной и ценной пшеницы с 1990 года (когда, кстати, было собрано 117 млн тонн зерновых) по 2001 год сократилось в 10-12 раз, и фактически россияне едят фуражную пшеницу – содержание белка в российской пшенице в 1.5 раза меньше, чем в западноевропейской пшенице. И не безосновательно, в изданном в 1990 году в США "Руководстве по питанию для американцев" особенно большое внимание уделяется качеству зернового питания. А "избыток" зерна возник в России из-за уничтожения животноводства и птицеводства. В 1990-1998 годы поголовье крупного рогатого скота уменьшилось в 2.1 раза, свиней – 2.3 раза, овец и коз – почти в 4 раза. Россия по употреблению мяса переместилась с 7 места в мире на 65, причем каждый третий килограмм ввозится из за рубежа.

2. За последние 10 лет площадь под посевами зерновых в России сократилась на 13-15 млн гектаров (на 20%) и за то же время капиталовложения в зерновое хозяйство сократилось более чем в 2 раза, внесение минеральных удобрений – в 10 раз, известкование – в 9 раз, использование средств защиты растений – в 20 раз, нехватка почвообрабатывающей техники сейчас составляет 60%, зерноочистительных комплексов – 50%. Из 89 субъектов РФ 84 не обеспечивают себя хлебом, мясом, молоком. Подчеркнем также, чтобы обеспечить россиян всем необходимым (сыр, масло, мясо, яйцо) по нормам питания, Россия должна производить 140-150 млн тонн зерна – тонну на человека. Подчеркнем также, что само производство продовольствия только полдела – голод в России вызван не пустотой прилавок, а отсутствием у людей денег купить его.

3. Сейчас более 40% собираемого зерна хранится в неприспособленных помещениях, а около 80% заводских зернохранилищ не соответствуют элементарным санитарным нормам. За время хранения в неблагоприятных условиях поверхностное поражение зерна токсинообразующими грибами увеличивается в 35-40 раз, а внутреннее – в 3-5 раза. За последние 10 лет количество зерна, загрязненного опасными для теплокровных (в том числе и для человека) токсинами, увеличилось в 20 раз. Стоит ли удивляться состоянием здоровья россиян?

4. Роль российского государства в обеспечении зерновой безопасности страны сведена к нулю – многие элеваторы (если не все) уже имеют иностранных собственников и управляются из-за рубежа, 95% предприятий по производству хлебопродуктов приватизировано, роль рынка сведена к скупке и перепродаже зерна спекулянтами. Говорят, что российская зерновая мафия является одной из самых могущественных организацией России. В СССР в цене хлеба на прилавке доля стоимости зерна составляла 97%, а в 2002 году в РФ этот показатель не превышал 10-15%. Остальное – это 500-600-процентная маржа монопольных посредников, владельцев элеваторов и энергетиков. Нигде в мире нет такого соотношения цены зерна и хлеба. Вряд ли есть и такие зерновые олигархи, так беспощадно эксплуатирующие крестьян.

Но все это мелочи. Государство полностью ушло из сельского хозяйства. Вопреки ожиданиям реформаторов, сельскохозяйственное производство из крупных предприятий переместилось в хозяйства населения, а не в фермерские. Удивляют и данные о продуктивности сельхозугодий. Выход продукции с 1 га посевных площадей в хозяйствах населения в 25 раз выше, чем в сельскохозяйственных предприятиях, и в 35 раз выше по сравнению с фермерскими хозяйствами. Сколько было потрачено на создание фермерских хозяйств! Каждый год правительство придумывает новые меры поддержки сельского хозяйства, но эти меры вообще не реализуются, каждый год грозится интервенцией (закупка государством зерна по выгодным для крестьян ценам), но цены диктуют спекулянты. В 2002 году цены на удобрения, горючее, электроэнергию, технику выросли на 80%, а закупочные цены из-за рекордной урожайности на сельхозпродукцию снизились на треть. И крестьянину, когда цены, предлагаемые перекупщиками, не покрывают даже расходы на семена и удобрения, ничего не остается кроме как поджигать пшеничные поля или сократить посевные, чтобы как-то восстановить цены. В 2002 году озимые посевы, на которые приходится около 40% валового сбора, сократились на 16% (с 15.2 до 13.1 млн га), и это, разуметься, скажется на урожай 2003 года.

Россия объявила об экспорте 10-15 млн тонн зерна. ЕС, несмотря на то, что российская пшеница (экспортируются лучшие сорта) дешевле европейской на 25 долларов за тонну, тут же поднял пошлину до 40 евро. Тогда решили экспортировать в Африку. А тут выяснилось, что наши порты конструированы только на прием зерна. Но наших экспортеров ничего не останавливает. И несмотря на создавшуюся к лету 2003 года ситуацию с продовольственным зерном в стране, экспорт не прекращался – всего за 2003 год экспортировано около 19 млн тонн. В России же хлеб подорожал на 20-30%.

Говоря же о конкурентоспособности нашего сельского хозяйства, нужно иметь в виду три фактора.

Первый – природные ресурсы и определяемая ими возможность развития сельского хозяйства. Усредненный российский гектар сельхозугодий в 2.0-2.7 менее продуктивен, чем в США и Западной Европе. У нас металлоемкость сельскохозяйственного производства в 5 раз, а энергоемкость в 4 раза выше, чем в США. У нас, начиная с конца 1950-х годов, идет процесс уменьшения продуктивности сельхозугодий, и интенсивность этого процесса ускоряется год от года.

Второй – производство сельскохозяйственных машин. В последнее десятилетие в России производство сельхозтехники снизилось в 13-15 раз.

Третий – дотационность сельского хозяйства. Совокупный объем сельскохозяйственных субсидий в странах ОЭСР составляет 300 млрд долларов в год. Советское сельское хозяйство функционировало при дешевых удобрениях и топливе. Эти показатели в РФ подскочили до "мировых стандартов". Фактически государство сняло с себя обязанности по поддержке сельхозпроизводителя – доля государственных субсидий по отношению к стоимости производства не превышает 2%. За годы реформ наше сельхозпроизводство упало на 45-50%, и внутренний рынок контролируется импортом. По данным Госкомстата, доля импорта продовольствия превышает 47%, мяса – 40%, птицы – 60%, рыбы – 35%. (Япония, чтобы защитить интересы своих производителей, вела 900%-ный налог на импорт риса). Специалисты утверждают, что любая страна сохраняет свою независимость, если доля импорта к внутреннему потреблению колеблется в пределах не выше 20-25%. Причем, ситуация с обеспечением населения продовольствием катастрофически ухудшается – если до реформ потребление на одного человека составляло 3400 калорий, то теперь эта цифра не превышает 2200 калорий. Это тот самый уровень, когда человек не может активно функционировать, проще говоря, жить и работать. Если быть предельно честным, то нужно сказать, что сельскохозяйственный сектор российской экономики является затухающим сектором. А если быть еще честнее, то можно добавить, что 50 млн россиян, живущих в деревне, подведено под уровень генетического выживания.

Можно было бы "зерновой вопрос" не обсуждать, но досадно, когда заслуги Всевышнего наши реформаторы приписывают себе. От кризиса мнимого перепроизводства зерна до кризиса подлинного дефицита зерна всего одна засуха. Мы не беремся обсуждать здесь возможные последствия нового Закона "О Земле", который разрешает куплю-продажу земли. Поражает другое – необходимость разработки такого закона обосновывается существованием в России теневого рынка купли-продажи земли. Никому в голову не приходит мысль наказать тех, кто, нарушая все существующие законы и Конституцию, скупают земли, а все в один голос кричат о необходимости разработки закона, легализирующего деяния преступников. Это и есть наша демократия?

…Казалось бы, что страна накопила достаточный опыт приватизации, а правительство никак не находит иного решения экономических проблем, кроме как приватизировать, приватизировать, приватизировать. А приватизировать, вернее, грабить, еще есть что. Продолжайте, господа! Вы добились главного – в ходе реформ вы настолько урезали полномочия государства, что теперь оно мало что может противопоставить вам. Все эти годы Россия создавала рачительного хозяина в надежде на то, что он справится лучше, чем государство. Только вот забыли уточнить: в чьих интересах? А опыт Запада гласит: рынок не ослабляет экономическую роль государства, рынок усиливает экономическую роль государства.

Я так и не понял, в чем же состоялся высший смысл приватизации. Неужели в извращенном желании понравиться Западу? А может быть, эта была месть "марксизму-ленинизму"? Или Россия платила контрибуцию за проигранную "холодную войну"? Должна же быть какая-то цель, чтобы так "обустроить" Россию!

8.4. Когда закон – не закон

Судьбу наших природных ресурсов определили три документа, вышедшие друг за другом: Закон "О недрах" от 21 февраля 1992 года, Постановление Верховного Совета РФ "Положение о порядке лицензирования пользования недрами" от 15 июня 1992 года и Указ Президента РФ №1403 от 17 ноября 1992 года. Позже, 30 декабря 1995 года, к ним добавился Закон "О соглашениях о разделе продукции" (СРП). И еще одно, пожалуй, определяющее условие. В российском законодательстве сегодня главное не в том, чтобы Государственная Дума приняла какой-то закон, главное начинается потом, когда настает этап внесения поправок в этот закон. Так, в Закон "О недрах" по ходу протекания приватизации вносились "надобные" поправки. Немалую роль сыграли и действовавшие в субъектах РФ "Временные положения" лицензирования, утвержденные главами администраций.

Закон "О недрах" 1992 года исключал возможность перехода прав пользования недрами от одного юридического лица к другому, что противоречило статье 57 Гражданского кодекса РФ. Вторая редакция Закона "О недрах" (от 3 марта 1995 года) была дополнена статьей 17-1 "Переход права пользования недрами и переоформление действующей лицензии". Инструкция о порядке переоформления лицензии на пользование недрами, утвержденная приказом Роскомнедр №65 от 18 мая 1995 года, применила статью 17-1 не только к реорганизации, но и к образованию (учреждению) нового юридического лица. Это спровоцировало беспрепятственное переоформление лицензий и передачу прав пользования недрами дочерним предприятиям.

Постановление Верховного Совета РФ постановляло в течение трех месяцев выдать бесплатно (тогда еще государственным) горнодобывающим предприятиям лицензии на все месторождения, запасы которых находились у них на балансах. Мгновенно все нефтегазовые месторождения с доказанными запасами были лицензированы.

Указ президента РФ определял порядок акционирования предприятий нефтяной промышленности и создание вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК), объединяющих предприятия по схеме: разведка ® добыча ® переработка ® реализация. Крупнейшим среди них стало АО ЛУКОЙЛ, учрежденное постановлением Правительства РФ №299 от 5 апреля 1993 года. В том же году были формированы АО Сургутнефтегаз и АО ЮКОС. В 1994 году на базе госпредприятий Роснефти были созданы новые нефтяные компании-холдинги: СИДАНКО, Славнефть, Восточная нефтяная компания, ОНАКО и КомиТЭК. К концу 1995 года была окончательно оформлена структура 11 ВИНК. К этому времени не лицензированными оставались "маломощные" структуры. Во второй редакции Закона "О недрах" появилась нужная статья – было внесено дополнение, позволяющее бесплатно (опять же без конкурса и аукциона) получить лицензию для геологического изучения недр. Нефтяные компании тут же "застолбили" все маломощные, прогнозные, перспективные участки на всей территории Российской Федерации.

У каждой компании своя история становления, но особняком стоит история создания Сибнефти. В июне 1995 года Б.Березовский "доказал" Б.Ельцину, что для победы на президентских выборах 1996 года нет денег. 24 августа 1995 года вышел указ Б.Ельцина о создании Сибнефти, а уже 29 августа, всего через 4 дня, вышло распоряжение правительства, предписывающее "отписать" новой компании Ноябрьскнефтегаз, Омский НПЗ, Омскнефтепродукт и прочие мелочи. 51% акций Сибнефти оставались за государством недолго – в декабре пакет акций был передан в доверительное управление руководству компании на условиях залогового (обычно используемый при этом эпитет "пресловутый" мы пропустим) аукциона за 100 млн долларов, что, по мнению экспертов, составляло 20% реальной стоимости. Главой Сибнефти стал Р.Абрамович. Для продажи нефти на мировом рынке создали швейцарскую фирму Runicom. Сибнефть деньги для Б.Ельцина нашла, выборы он со второго захода "выиграл".

В том же 1995 году появился Закон "О СРП". Ожидалось, что деятельность нефтегазодобывающих предприятий на условиях СРП позволит стимулировать ввод в освоение новых и продолжить рентабельную эксплуатацию старых месторождений, нормализовать финансовое положение предприятий, увеличить объемы добычи и доходы государства. В настоящее время в России на условиях СРП действуют три проекта – Сахалин-1, Сахалин-2 и Харьяга, подписанные до вступления в силу Закона "О СРП". К началу 2000 года специальными федеральными законами было разрешено заключать такие соглашения по 56 нефтегазовым объектам, в том числе 43 месторождениям и 13 перспективным участкам недр. Наиболее крупными проектами являются: Самотлорский, Красноленинский, Федоровский, Приобский (в Западной Сибири), Ромашкинский (В Урало-Поволжье), Усинский (в Тимано-Печоре), Юрубченский (в Восточной Сибири). Эти объекты приурочены к нефтегазовым залежам со сложными горно-геологическими условиями, истощенными залежами и месторождениями, удаленными от действующих коммуникаций, и их разработка требует применение новых технологий и современных технических средств. Инвестор не проявил к ним заинтересованность.

В настоящее время на различных стадиях подготовленности находятся еще 48 месторождений и 3 перспективных участка. В 2002 году через Думу прошли законы, позволяющие Правительству РФ начать переговоры и заключать соглашения о поисках, разведке и добычи минерального сырья на условиях раздела продукции по Северо-Астраханскому перспективному участку (прогнозные запасы нефти – 444 млн тонн, газа 14 млрд м³), Тянскому нефтяному месторождению, расположенному в Ханты-Мансийском округе (извлекаемые запасы нефти – 236 млн тонн), Штокмановскому газоконденсатному месторождению, расположенному в Баренцевом море (запасы газа – 3.2 трлн м³), нефтегазовому Харампурскому месторождению (запасы нефти – 156 млн тонн, газа – 739 млрд м³) и нефтеконденсатному Комсомольскому месторождению (запасы нефти – 191 млн тонн). Было подсчитано, что при реализации проектов СРП возможная добыча нефти в 2015 году только по 56 объектам (уже утвержденным Государственной Думой в качестве возможных объектов СРП) составит 180-200 млн тонн, а по всем планируемым 113 объектам – 225-250 млн тонн.

Инвестор не идет. Говорят, что его "смущают" многие ограничения и квоты, которые установлены базовым законом по СРП. Наши экономисты говорят, что нужен разумный, хозяйский подход к каждому СРП, каждому месторождению, чтобы была выгода для инвестора. Иногда добавляют: и для России тоже. Сейчас активно разрабатывается глава Налогового кодекса, посвященная разделу продукции – предполагается снизить налог на добавленную стоимость с 20 до 15%.

В Законе "О СРП" четко записано, что соглашения могут заключаться только по результатам конкурса или аукциона. Это положение, насколько известно мне, не выполнялось ни по одному месторождению. Закон "О СРП" использовался в качестве "прикрытия" процесса передачи новоиспеченным компаниям крупных участков недр размером с некоторые европейские государства. Правда, в январе 1999 года в статью 2 ФЗ "О СРП" было внесено дополнение, по которому недра могут быть представлены без конкурса по особому договору, в соответствии с которым РФ дает субъекту предпринимательской деятельности на возмездной основе и на определенный срок исключительные права на поиск, разведку, добычу минерального сырья на оговоренном участке недр, а инвестор обязуется провести указанные работы за свой счет и за свой риск.

Вообще говоря, российская модель СРП требует более пристального внимания. Дело в том, что заключению СРП во всех нефтедобывающих странах предшествовало установление государственной монополии на углеводородное сырье и национализация имущества частных компаний; СРП – это договор подряда единственной в стране государственной нефтяной компании с иностранным подрядчиком. Процессы же, происходившие в России в начале 1990-х годов, отличались до наоборот от политических и экономических процессов, породивших СРП. В России задолго до вступления в силу Закона "О СРП" (январь 1996 года) права практически на все перспективные участки недр были уже отданы отечественным предпринимателям. Это противоречие российская модель СРП обходит по-российски мудро – она предусматривает участие государства в качестве одного из сторон соглашения о разделе продукции, причем, как в лице Правительства РФ, так и органа исполнительной власти субъекта РФ, на территории которого расположен участок недр, предоставляемый в пользование на условиях раздела продукции.

Совместная ответственность федеральных и региональных органов власти за использование недрами (так называемый принцип "двух ключей") имеет и положительные, и отрицательные стороны. Позитив заключается в том, что у субъекта федерации появляется возможность оптимизировать взаимоотношения государства с добывающими компаниями с учетом природных и национальных особенностей региона. Так, в Татарстане правовая инфраструктура деятельности нефтяных компаний базируется на указах президента РТ "О мерах по увеличению участия государства в управлении нефтяными компаниями", а также на республиканских законах "О СРП" и "О статусе одобренного инвестиционного проекта с участием иностранного инвестора". Татарстан получил право "регулировать" платежи за пользование недрами, налогообложение эксплуатации скважин, ставки акциза, отчисления в фонд ВМСБ, ставки роялти. Утверждается, что налоговые льготы позволили Татарстану увеличить объем добычи нефти с 25.5 млн тонн в 1995 году до 27.0 млн тонн в 2000 году, то есть примерно на 6%. Больно уж мал позитив. Однако при отходе от централизованности принятия решения объективно возрастает вероятность принятия противоречивых, непоследовательных, нелогичных решений, что приводит к уводу страны от стратегической линии экономического развития как единого целого.

С другой стороны, согласно ГК РФ Российская Федерация и субъекты Федерации не являются юридическими лицами – Правительство РФ и органы исполнительной власти субъектов РФ являются органами общей компетенции. Результат выбора государства в качестве одной из сторон СРП – это фактическое отсутствие таковой. Аналогична эффективность и так называемого "государственного" надзора и контроля над выполнением условий СРП.

Что делать? Наверное, надо превратить Закон "О СРП" в полноценный гражданско-правовой договор, заключаемый специально созданным государственным (унитарным) предприятием с иностранной компанией. Ясно, что на мировом рынке инвестиций конкурентоспособным должно быть не только само месторождение, но и российская модель СРП, где оптимально совмещены разрешительные и запретительные меры. К СРП мы еще вернемся, а здесь хотелось бы отметить, что, как отмечают многие специалисты, в условиях российской экономической неразберихи и нарастающего дефицита природных ресурсов в мире, более эффективным способом хозяйствования является аренда, выступающая буфером между государственной и частной формами собственности. Но в России все хотят стать полновластными хозяевами.

…К середине 1999 года было приватизировано 80% российского ТЭКа – 2345 предприятий. В настоящее время в России насчитывается около 400 предприятий нефтедобывающей промышленности и более 300 – нефтеперерабатывающей промышленности. Но лицо отрасли определяют 10-12 крупнейших компаний. Роль и место новых нефтяных компаний в российском нефтяном рынке отражают, приведенные в таблицах 8.6 и 8.7, данные. Роль же государства в структуре ТЭК полностью размыта – проблемы собственности на ресурсы, предоставления недр в платное пользование, соглашений о разделе продукции, лицензирования, мониторинга за использование условий лицензионных соглашений, организации тендеров и конкурсов, использования залогового механизма, ценовая и тарифная политика все больше выходят из-под контроля государства. Прогнозировать возможные последствия сохранения нынешних взаимоотношений между ВИНКами и государством в перспективе на 5, 10, 15 лет, вряд ли кто возьмется.

По состоянию на 01.01.99 года в нераспределенном фонде недр (месторождения, на которые не выданы лицензии на право добычи) Российской Федерации числились 566 месторождений нефти (26% общего числа месторождений по России, в том числе, 232 разведуемых и 226 законсервированных) с текущими извлекаемыми запасами категории С₁ 1.41 млрд тонн и категории С₂ 1.88 млрд тонн.

2 января 2000 года вступил в силу Закон "О недрах" третьей редакции. Там появилась еще одна замечательная статья, которая дает право переоформить лицензию на пользование участками недр, в случае приобретения юридическим лицом имущества предприятия-банкрота. Умышленное банкротство стало легальным способом передела собственности и лицензий на недропользование. После этой статьи резко увеличилось и число совместных предприятий, прежде всего с участием североамериканских нефтяных компаний – скупают наши недра по бросовой цене.

Таблица 8.6. Распределение лицензий по основным нефтяным компаниям России [С.Кимельман, В.Санько]

ВИНК	Градация объектов лицензирования (месторождений) по крупности				Всего выдано лицензий	Удельный вес невыполненных соглашений, %
ВИНК	Уникальные	Крупные	Средние	Мелкие	Всего выдано лицензий	Удельный вес невыполненных соглашений, %
ЛУКОЙЛ	-	16	31	126	170	40-50
Роснефть	-	7	4	138	149	50-55
ЮКОС	2	9	13	123	147	55-60
ОНАКО	-	-	9	98	107	40-45
СИДАНКО	2	7	7	67	83	55-60
Татнефть	1	2	6	61	70	45-60
Сибнефть	-	9	8	17	34	55-60
Сургутнефтегаз	-	10	3	19	32	35-40
ТНК	3	6	4	8	21	35-40
Славнефть	-	6	3	5	14	40-45
ИТОГО	8	72	88	659	827	45-50

Таблица 8.7. Рыночный капитал и оборот за 1999 год (млрд долларов) некоторых нефтяных компаний [Нефтегазовая вертикаль, №6, 2000]

Компания

Рыночный капитал

Оборот

ЛУКОЙЛ

Сургутнефтегаз

Газпром

Сибнефть

Татнефть

Тюменская НК

ЮКОС

9.60

8.07

6.39

1.78

0.77

0.31

0.26

9.27

4.24

23.99

2.14

4.30

2.27

4.62

В июле-октябре 2002 года в СМИ обсуждалась так называемая "кремлевская" концепция недропользования, разработанная комиссией Д.Козака. Попытка перевести недропользователей с лицензий на договора подряда и концессии была преподнесена обывателю как "попытка национализации добывающих отраслей". Уточним: лицензия – это разрешение, концессия – это договор. Более точно, под концессией понимают акт, посредством которого государство наделяет частное лицо правом участвовать в осуществлении некоторых из своих функций в хозяйственной сфере, договор между государством и частным инвестором в отношении государственной или муниципальной собственности или монопольных видов деятельности. Олигархи, конечно же, отстояли свои "лицензионные соглашения" – зачем им какие-то "функции в хозяйственной сфере", когда они хозяева целой отрасли. Остается только напомнить Д.Козаку, что термин "концессия" был изъят из Закона "О недрах" еще в 1995 году. Напомню также, что в мировой нефтяной промышленности принято использовать концессии, СРП и сервисные контракты – лицензий там нет.

Рис. 8.4. Раздел России на зоны влияния нефтяных компаний: 1 - империя государственных компаний (Роснефть, Славнефть, ОНАКО), 2 - империя М.Ходорковского (ЮКОС, ВНК), 3 - империя В.Алекперова (ЛУКОЙЛ), 4 - империя Р.Абрамовича-Б.Березовского (Сибнефть), 5 - империя В.Потанина (СИДАНКО), 6 - империя В.Богданова (Сургутнефтегаз), 7 - империя П.Авена (группа Альфа), 8 - империя Норси-ойл, 9 - империя региональных компаний (Коми ТЭК, Татнефть).

Нас заверяют (который уж раз!), что завершение структурных преобразований в нефтяной промышленности России приведет к экономическому процветанию страны. Поверим и на этот раз (а что остается делать?), но "взрослеть" российские нефтяные компании, наверное, будут медленно – официальной прибыли своей им не хватает даже на примитивную модернизацию. И российским ВИНКам, наверное, потребуется не одно десятилетие для перехода от экспорта сырой нефти к экспорту нефтепродуктов. И успехи ЛУКОЙЛа на внешнем рынке, наверное, преувеличены. Самая крупная российская компания по капитализации за 1999 год по рейтингу FT-500 имел оценку активов всего в 9.6 млрд долларов (табл. 8.7), что позволяет ей претендовать на роль очень-очень младшего партнера западных нефтяных гигантов; сама Россия на современной экономической карте мира – карлик. Правда, в 2001-2003 годах капитализация российских компаний стремительно росла.

Российские ВИНКи монополизировали добычу, переработку и экспорт нефти, а потому открытость (например, биржевая торговля на внутреннем или на внешнем рынке) им ни к чему – внутренний рынок они по-джентельменски, как когда-то дети лейтенанта Шмидта, раздели между собой (рис. 8.4).

…А приватизация продолжается – государство вот уже 12 лет избавляется от "тяжелого советского наследия", хотя мы уже давно перегнали самых передовых – доля госбюджета в ВВП европейских стран составляет 45%, США – 36%, России – 26%. Теперь Минимущество РФ разрабатывает новую "несоветскую", "неваучерную", "неэмвеэфовскую" приватизацию. В апреле 2001 года первый заместитель министра А.Браверман дал пресс-конференцию под названием "Приватизация сегодня. Какой ей быть?". Интервьюируемый заявил: "К началу 2001 года собственность государства составляла 30% от всей российской, в течение года планируется продать до 700 предприятий или пакетов их акций. У государства слишком много собственности и эффективно управлять такой массой невозможно. Приватизация строго будет базироваться на новой законодательной базе. Для разрешения стоящих перед страной проблем необходимо освободить экономику от административных пут. Развитие экономики возможно лишь при наличии класса эффективных собственников". А наши экономисты с непонятным упорством повторяют: "Поднять эффективность экономики можно только в том случае, если политика монетаризма будет распространена на область не только финансовых, но и природных ресурсов". Да уже давно монетаризм распространен на природные ресурсы. Только вот один вопрос – кто купит те 700 предприятий? Ответ очевиден – олигархи. Наши олигархи все больше будут олигархеть, а наш народ все больше хиреть.

Что же, будем ждать, когда наш собственник станет эффективным. Правда, наши депутаты призывают "выдать лицензии только добросовестным компаниям". А правительство всецело занято "решением проблемы избыточного присутствия государства в экономике". И вроде бы президент дал "добро" на уход государства из экономики. И советник президента по экономике А.Илларионов убежден, что это "магистральный путь к высоким темпам экономического роста"…

Приватизация продолжается, но она в 2003 году обрела иные формы. В настоящее время в нефтяной промышленности России функционируют три группы предприятий – крупные вертикально-интегрированные компании, предприятия с иностранными инвестициями и отечественные средние и малые компании, уровень собственной добычи которых не превышает 1 млн тонн в год. Информация об иностранном капитале в наших компаниях не разглашается. Говорят, доля иностранных инвесторов в акционерном капитале Газпрома составляет 11.5%, РАО ЕЭС – 6%. Но в том, что уже через несколько лет иностранцы будут доминировать в сырьевом секторе России никто не сомневается.

11 февраля 2003 года British Petroleum объявил о приобретении ТНК и СИДАНКО за 6.75 млрд долларов. Б.Немцов был в восторге: "Такого инвестиционного прорыва Россия еще не знала". Действительно, эта сделка крупнейшая в истории отечественной нефтяной отрасли. Но речь здесь не об инвестициях. Стороны договорились о создании на паритетных началах совместной компании, к которой отойдет большая часть активов ТНК и BP в России – в капитал новой фирмы British Petroleum должна вложить 3 млрд долларов, а также 1.25 млрд долларов ежегодно собственными акциями в течение трех лет. В обзоре Объединенной финансовой группы отмечалось: "British Petroleum, создавая совместно с ТНК на паритетных началах новую компанию, фактически согласилась работать в национальном налоговом режиме". Однако со временем выяснилось, что British Petroleum вместе с покупкой половины ТНК надеется получить в подарок льготы, предусмотренные законом "О СРП", на разработку Самотлорского, Уватского, Красноленинского и Ковыктинского месторождений, принадлежащих ТНК. Напомню, что капитализация BP в два раза выше, чем весь российский бюджет. А 27 июня стало известно, что BP намерен сократить выплаты за долю в российской компании ТНК на 600 млн долларов. Наверное, это не последнее поползновение BP. Сама же сделка BP с ТНК получила неоднозначную оценку и в России, и на Западе. Одни российские эксперты утверждают, что этот процесс реально угрожает нашей экономике и национальным интересам, другие считают, что он окажет благотворное влияние не только на экономику, но и на жизнь страны в целом.

Аналитик лондонского офиса инвестиционной компании Renaissance Capital А.Ландес считает, что российские национальные компании начали себя продавать: "Решения об инвестициях в Россию со стороны мировых лидеров будут приниматься быстрее, а российские компании будут стремиться оценить себя подороже. И первыми претендентами на продажу, вероятно, станут ЮКОС или Сибнефть". Как в воду глядел. Только эти компании решили сначала объединиться, а потом продаться. 14 мая 2003 года ЮКОС и Сибнефть объявили о подписании соглашения об объединении в форме поглощения более крупной компанией менее крупной, и в конце августа МАП дало добро на то. Эти компании в сумме добывают около 29% всей нефти, производимой в России – в 2002 году общий объем добычи составил 103.2 млн тонн. Теперь ЮКОС-Сибнефть является первой в мире компанией по резервам нефти и четвертой по ее добыче (табл. 8.8, см. также табл. 2.24). Теперь можно и поторговаться с иностранными компаниями по цене. И уже 4 августа пришло сообщение о том, что ChevronTexaco готов купить 25% акций компании ЮКОС-Сибнефти за 11 млрд долларов.

Таблица 8.8. Крупнейшие нефтяные компании мира [НГ, 23.04.03]

Компания	Объем добычи, млн барр/сутки	Доказанные запасы, млрд барр.	Капитализация, млрд долл.	Страна
ВР, включая ТНК-ВР	2.57	14.88	Н/д	Британия
ExxonMobil	2.5	11.55	235.1	США
Royal Dutch Shell	2.372	10.03	156.5	Британия, Нидерланды
ЮКОС-Сибнефть	2.066	18.4	37.25	Россия
BP, без ТНК-ВР	2.018	10.14	153.8	Британия
ChevronTexaco	1.897	8.26	71.0	США
TotalFinaElf	1.589	6.27	97.9	Франция
ЛУКОЙЛ	1.54	16.8	14.0	Россия

Что означает эта (и возможная последующая продажа 100% акций) сделка? Во-первых, наше государство от этой сделки не получит ни цента – все деньги отойдут М.Ходорковскому и, во-вторых, М.Ходорковский нашел надежную защиту от "наскоков силовиков" в лице Соединенных Штатов Америки. Надо, правда, отдать должное М.Ходорковскому – он, как честный бизнесмен, заранее, где-то весной 2002 года, предупредил: "Через несколько лет большинство российских компаний получат зарубежных хозяев".

8.5. Все познается в сравнении

Казалось бы, что многовековая история сумела отсеять наиболее оптимальные условия недропользования, и, казалось бы, что именно наиболее оптимальные условия недропользования должна была взять на вооружение новая рыночная Россия. При сопоставлении же недропользования в России с недропользованием в других странах раскрываются шокирующие вещи.

В других странах, живущих за счет эксплуатации природных ресурсов (страны ОПЕК, Азербайджан, Туркменистан, Казахстан, Норвегия и другие) природные ресурсы национализированы. Россия же выбрала противоположный путь – она отдала в частные руки все свои природные ресурсы, в том числе и стратегические. Российские политики дают смехотворно-примитивные объяснения, почему нам нельзя национализировать природные ресурсы. Вот что, например, говорит депутат Госдумы В.Рыжков: "Популярную в некоторых политических кругах идею национализации нефтяных компаний я считаю опасной и непродуманной. Опасно в связи с тем, что это радикально подорвет доверие к России как к стране, где уважаются права собственников и акционеров, где проводится последовательная и предсказуемая экономическая и законодательная политика. Непродуктивной в связи с тем, что встанет вопрос – а в состоянии ли государственная бюрократия управлять этим сложным и находящимся в условиях сложнейшей конкуренции бизнесом так же эффективно, как это делают нынешние владельцы?". Что сказать? В ответ воспроизведу только один пример из статьи С.Саса (НГ от 08.02.02), демонстрирующий эффективность наших нефтяных компаний.

Созданное в 1981 году на паритетных началах советско-вьетнамское СП Вьетсовпетро занимается нефтегазодобычей на шельфе Вьетнама и в среднем в год добывает 13 млн тонн нефти. В 2000 году российская доля прибыли от СП составила без малого 9.8 млрд рублей. В том же 2000 году дивиденды государства по акциям Газпрома составили 1.3 млрд рублей, ЛУКОЙЛа – 356.8 млн рублей, РАО ЕЭС – более 300 млн рублей, Тюменской нефтяной компании – 287.5 млн рублей, Роснефти – 200 млн рублей. В сумме все эти российские гиганты принесли в 4 раза меньше дохода, чем одно СП Вьетсовпетро. (Напомню, что в 1999 году доля государства в акционерном капитале РАО ЕЭС составляла 55%, Газпрома – 38%, ЛУКОЙЛа – 26%, ЮКОСа < 1%, ТНК – 49%, Роснефти – 100%, Славнефти – 75% акций. Примечательно и то, что доля государства принадлежит Мингосимуществу, которое "в поисках финансовых средств" каждый год сокращает долю государства). Парадоксальность примера в том, что, как отмечает И.Сас, вьетнамская сторона, во-первых, не позволила российской стороне растащить как имущество, так и прибыль, и, во-вторых, в том, что запретила российским госчиновникам вмешиваться в управление предприятием и осуществлять приватизационные проекты. Нам же постоянно вдалбливают, что государство не эффективно использует свои акции, а потому их надо продать. Почему же только наше российское государство так неэффективно распоряжается своими акциями? И часто встречаемые в СМИ разъяснения, что, мол, национализация является дорогой назад и приведет к гражданской войне, абсолютно не состоятельны – вряд ли кто в России возьмет в руки вилы, чтобы защитить наших олигархов. Впрочем, В.Третьяков утверждает, что в стране уже идет "холодная" гражданская война, и с ним трудно не согласиться. К тому же, Конституция РФ не запрещает национализацию. К сожалению, однако, федерального закона о национализации в России нет.

В других странах четко определены размеры участков недр и количество базовых блоков, предоставляемых по одной лицензии. Например, в США для одного недропользователя предельная площадь для поиска нефти и газа ограничена величиной 82.9 км² (причем в одном штате не более 41.45 км²), в Канаде для добычи нефти и газа – величиной 23.31 км². Четко были определены размеры участков и в дореволюционной России. Устав Горный от 1914 года устанавливал: "Площади для сдачи под добычу нефти частным лицам делятся на участки в размере не менее одной и не свыше двадцати семи с половиною десятин в каждом, причем величина участков должна определяться с таким расчетом, чтобы все обязательное для добычи с данного участка количество нефти могло составить не менее пяти миллионов и не более пятидесяти миллионов пудов". Современное российское законодательство не ограничивает ни предельные размеры участков недр, ни количество участков, ни объемы полезных запасов. Тогда, в 1992 году, всякие ограничения отметались так как, по мнению демократов, "законодательные требования противоречат рыночным принципам самостоятельности субъектов предпринимательской деятельности". Закон же "О недрах" только констатирует существование "участков недр федерального, регионального и местного значения".

В других странах четко работает антимонопольный Закон недропользования. В США невозможны монопольные позиции какой-либо нефтяной компании в пределах даже одного штата. В большинстве субъектов Российской Федерации нефтяной бизнес принадлежит целиком одной компании. Именно это обстоятельство не только подавило всякую конкуренцию, но и создало предпосылки для формирования блока сырьевых депутатов в Госдуме и перехода административной власти в регионах в руки сырьевых магнатов.

В других странах принята одна система доступа к недрам – либо лицензионная, либо договорная. В России же создана двойная система – и лицензионная, и договорная. Первая действует на основе административного права в соответствии с Законом "О недрах", вторая – на основе гражданского права в соответствии с Законом "О СРП".

В других странах установлены два вида недропользования и, соответственно, два вида лицензий: на геологоразведочные работы и на добычу. В России выдаются так называемые сквозные лицензии – и на поиск, и на разведку, и на добычу. Тем самым наше государство лишило себя возможности защищать свои интересы через лицензионные обязательства. Например, в российской практике ставка роялти (специальные платежи за право пользования недрами при добыче нефти) не превышает 6%, тогда как в большинстве стран этот показатель находится на уровне 12.5-20.0%.

В других странах срок действия разведочных лицензий и лицензий на добычу жестко ограничены. В Канаде срок поиска и разведки углеводородов не может превышать 22 месяцев. В Узбекистане указом президента определено, что общая продолжительность поисковых и разведочных работ не может превышать 5 лет. А срок действия лицензии на добычу в мировой практике, как правило, устанавливается в зависимости от размера месторождения. В Китае на крупные месторождения он не превышает 30, на средние – 20, на мелкие – 10 лет. В дореволюционной России предельный срок аренды нефтеносных участков составлял 30 лет. В Российской Федерации он тоже ограничен, но "на срок отработки месторождения полезных ископаемых". Более точно, в РФ около 80% разведанных российских запасов нефти и газа на 50-100 лет переданы компаниям без каких-либо прав со стороны государства на всякую коррекцию их деятельности.

В других странах четко работает конкурсный (аукционный) порядок выдачи лицензий недропользователю. Работал он и в царской России. В 1995 году поправками в Закон "О недрах" в России тоже был введен такой порядок, однако до сих пор нет положения о проведении конкурса или аукциона, и до сих пор в этой сфере действует заявительный принцип и правовой беспредел. Нет существенных юридических ограничений условий пользования недрами и в ныне действующем "Положении о порядке лицензирования пользования недрами". Конкурс, при полном отсутствии механизма определения рыночной цены госимущества, заменен на продажу акций доверительному управляющему, продажу акций через фондовые биржи, продажу предприятия конкретному покупателю. Фонд разведанных запасов нефти РФ практически полностью распределен. Нынешний министр природных ресурсов В.Артюхов свидетельствует: "За 1992-2001 годы на территории Российской Федерации выдано 27756 лицензий на право пользования недрами. На сегодняшний день (май 2002 года – А.Б.) действуют 14174 лицензии (51% выданных лицензий), а по 1020 лицензиям из числа действующих (7.2%), лицензионные соглашения не выполняются полностью". По свидетельству же бывшего министра природных ресурсов В.Орлова, более 50% лицензий в РФ выданы в нарушение законодательства, а в справке, подготовленной Главным Контрольным Управлением (ГКУ) президента России черным по белому записано: "Несовершенство правовой базы, произвольное толкование ее положений привели к тому, что с 1992 года значительная часть лицензий (60-85%) на право пользования недрами была выдана без проведения конкурсов (аукционов)". Еще в 1995 году было издано распоряжение правительства о разработке законов "О лицензировании недр" и "О порядке отнесения участков недр к объектам федерального значения". Законов до сих пор нет. Более того, статья 10-1 Закона РФ "О недрах" редакции 1995 года предусматривает бесконкурсное получение лицензии на геологическое изучение недр и последующее получение лицензии на добычу полезного ископаемого из месторождения, обнаруженного за счет собственных средств. Сделано это с благих намерений – с целью поощрения инвестиций в недра. Инвестиций нет, а бесконкурсное получение лицензии есть. Еще один абсурд. В России выдача лицензий осуществляет Министерство природных ресурсов, а Министерство энергетики, ведомство, определяющее технологические параметры разработки месторождений, ведомство, отвечающее за уровень добычи и полноту отработки запасов, полностью отстранено от этого процесса.

В других странах рентный налог (ставка роялти) зависит от продуктивности месторождения и качества нефти. В Законе РФ "О недрах" также сказано, что размеры платежей за добычу полезных ископаемых определяется с учетом природно-географических и экономических условий разработки месторождения. Но расшифровка "экономических условий" ограничена такими понятиями, как "трудноизвлекаемая нефть", "малодебитная скважина", "истощенные запасы", "тяжелые условия добычи" и подобными. Есть даже статья, где записано, что "налогообложение производится по налоговой ставке 0% (уточняю, ноль процентов) при добыче полезных ископаемых на участках недр, отнесенных к низкорентабельным лицензионным участкам". Разъяснения о низко- или высокорентабельных участках нигде нет. Но блестящее "экономическое" обоснование дал Г.Греф: "Дифференцированная ставка привела к тому, что нефтяные компании стали договариваться с местными властями, платить по минимуму и давать чиновникам "откат"". Чтобы лишить чиновника "отката" Государственная Дума разработала законопроект о введении единых рентных платежей (16.5% с оборота) на добычу полезных ископаемых. Применение, согласно второй части Налогового кодекса "Налог на добычу полезных ископаемых" (вступил в силу 1 января 2002 года), единой ставки налога на добычу по всем месторождениям, независимо от экономико-географических условий их разработки, на практике означает выведение множества месторождений из состава эффективных – доля нерентабельных запасов может составит 50% от всего количества разведанных запасов. Такого "единого оброка" нигде в мире нет.

В других странах финансирование в природопользование осуществляется за счет ренты. В РФ существовал налог на воспроизводство МСБ в размере 10% выручки от реализации добытой продукции. А поскольку "поступления по этой статье чаще всего использовали не по назначению" этот налог отменили, а потому механизм финансирования поисковых геологоразведочных работ вообще исчез. Отменили и экологические налоги не только на недропользование, но и на все виды производства – нашим и не нашим олигархам законодательно разрешено отравлять реки, моря, почву, атмосферу. Честное слово, "я другой такой страны не знаю, где так вольно…".

В других странах недропользование находится под жестким контролем правительства и регулируется механизмами лицензирования. В России законодательная инициатива практически полностью принадлежит добывающим компаниям. Только один пример. Базовый законодательный акт Закон "О СРП" разработан Нефтяным Совещательным Форумом (НСФ)[3], то есть руководимым американцами объединением иностранных компаний, осваивающих природные ресурсы России. Наши юристы отмечают: "Закон "О СРП" по своему содержанию и даже по языку и технике изложения явно не соответствует ГК РФ". Поэтому не удивительно, что российский закон защищает интересы не российского государства, а защищает права инвестора проекта, а потому в России не закон правит недропользование, а хищническое недропользование формирует подобное себе законодательство. Российское государство, являясь конституционным хозяином недр, лишено даже права проверить выполнение лицензии, не говоря уж о ее отзыве или наложении штрафных санкций.

В других странах всегда оставляют в стратегическом резерве разведанные месторождения с доказанными запасами, которые в кризисной ситуации могут быть введены в эксплуатацию. В царской России существовал список казенных земель, закрытых для частных заявок на нефть. Огромные территории федеральных земель США закрыты для разработки нефти и газа; если двадцать лет назад 75% федеральных земель могли быть использованы для разработки месторождений, то теперь – только 17%. В РФ лицензии выданы на все перспективные участки недр. Более того, в рамках СРП огромные нефтегазовые провинции переданы под абсолютный контроль иностранных компаний сроком на 40-60 лет, полностью лишая следующие поколения россиян корректировать лицензионные обязательства, исходя из реалий своего времени.

В других странах стоимость оценки запасов учитывается в стоимости аренды земельного участка и включается в стоимость основных фондов компании, которые облагаются налогом на фонды (в США по ставке от 0.1 до 1.5%). В России стоимостная оценка запасов не включается в стоимость имущества и поэтому не облагается налогом на имущество. Из-за этого ежегодные потери государственного бюджета составляет не менее 3.5-4.0 млрд долларов.

В других странах деятельность нефтяных компаний находится под жестким контролем общественности, там функционируют "Надзорный гражданский комитет по нефти и газу", "Фонд поколений", "Дивидендная программа", "Фонд защиты окружающей среды", "Перманентный фонд" и многое, многое полезное, направленное на соблюдение социальной справедливости. На фонд поколений Кувейт отложил около 90 млрд долларов, на Национальный фонд Норвегия отложила 80 млрд долларов. В 2000 году в Казахстане создан "Национальный фонд" с целью накопления финансовых средств для будущих поколений – на май 2002 года было накоплено более 2 млрд долларов. Активы фонда формируются за счет денежных средств, поступающих от предприятий сырьевого сектора, главным образом, нефтяных компаний. Каждый гражданин Туркменистана бесплатно получает природный газ – там газ национальное достояние. В других странах каждый гражданин наделен частью прибыли с каждой тонны проданной нефти, там платят своим гражданам нефтяную ренту. Получал свою нефтяную долю, в виде социальных льгот, и каждый гражданин Советского Союза. Ничего похожего в России нет. Наоборот, каждый россиянин платит олигарху нефтяную ренту. Правда, наш президент заговорил о необходимости создания Стабилизационного фонда. Для чего создаются в России всякие фонды, все знают. Но молчат.

…Нефть и газ России стали частной собственностью 40-50 человек. А наш премьер любить повторят: "Функция государства – защита собственности". Уточняю – собственности олигархов. А наш премьер любить повторять: "За экономические преступления нельзя сажать за решетку". Уточняю – за воровство сотен миллионов долларов. Наше правительство забыло, что его главной заботой должно стать общественное благо, забота о преумножении благосостояния граждан. Напоминаю ему об этом.

…Сегодня в России никто – ни президент, ни премьер, ни глава Счетной Палаты, ни Генеральный Прокурор, не знает, что и сколько принадлежит государству. Помните, как боролся Р.Вяхирев против расчленения Газпрома – "энергетической оси России". Но тот же Вяхирев разработал гениальную трехходовку: ход первый – создание дочерней компании, ход второй – отделение дочки от Газпрома, ход третий – вывод активов из бывшей дочки в другую, не связанную с Газпромом, компанию. А там ищи-свищи. Это наше TV утверждает, что "Газпром – национальное достояние". Кто же верит рекламным роликам? Но очень скоро Вяхирев оказался побежденным учителем – Ходорковский разработал тридцатитрехходовку и никто в мире не сумел, извлекая из своих месторождений "скважинную жидкость" (за которую, естественно, не надо платить налоги) стать миллиардером.

…В начале апреля 2002 года В.Путин дал негативную оценку состоянию недропользования в России и призвал "создать механизм, синхронизирующий интересы государства и бизнеса". Владимир Владимирович, в современной России Государства, способного решать стратегические проблемы (как сказал один мудрец, способного строить "пирамиду Хеопса"), нет и синхронизировать интересы не с кем.

8.6. Как объяснить?

В России проживает 2.4% населения, а ее территория составляет 10% Земли, где сосредоточено 25% мировых запасов природного газа, 13% нефти, 23% угля, 55% чернозема и на одного жителя приходится 0.9 га пахотной земли. (Для сравнения: на одного китайца приходится менее 0.07 га пахотной земли). Международные эксперты оценивают национальные богатства России в 400 трлн долларов; в этом отношении гражданин России в 2 раза богаче гражданина США, в 6 раз – гражданина Германии, в 22 раза – гражданина Японии. Россия в среднем в 1.5-2.0 раза превосходит большинства развитых стран по добыче минерального сырья в стоимостном выражении на одного жителя. Россия добывает 320 млн тонн нефти, 550 млрд м³ природного газа, 260 млн тонн угля, производит около 900 млрд кВт·час электроэнергии. Но как объяснить, что такая страна, постоянно находясь в состоянии перманентного энергетического кризиса, живет в нищете?

Конечно, можно найти более или менее правдоподобные объяснения типа: неблагоприятные природно-климатические условия проживания, низкая сельскохозяйственная освоенность территории (всего 13% от общей площади), сосредоточенность основных полезных ископаемых (до 70%) в северных регионах, что увеличивает издержки их освоения и снижает конкурентоспособность на мировом рынке. Конечно, можно поверить коммунистам, семьдесят лет сетовавших на царское наследие, конечно, можно поверить и демократам пятнадцать лет пенящих коммунистическое наследие…

…В.Путин 20 ноября 2001 года на встрече с газовыми генералами в Уренгое задал вопрос: "В Европе российский газ продается в 2.5-3.0 раза дороже экспортных (налогооблагаемых – А.Б.) цен. Где разница? Где деньги? И немалые. Сравнимые с бюджетом". Да в карманах, сидящих с Вами за одним столом людей, Владимир Владимирович! Газпром давно уже стал не только частным, но и семейным предприятием – сыновья Черномырдина, дочери Вяхирева, зятья Шеремета (и прочие, и прочие) владеют немалыми процентами акций этого "государственного" предприятия.

Как же они обкрадывают государство, в котором функционируют все фискальные органы? Да очень просто. (О некоторых приемах говорилось выше). Газпром продает газ по цене 110 долларов за 1000 м³ дочернему предприятию, а дочернее предприятие продает тот же газ в Европу за 450 долларов. Разницу, то есть так называемые трансфертные цены, присваивают. Напомню еще одну историю. 1999 году Российский фонд федерального имущества (РФФИ) продал 2.5% (из 321.9 млрд условных баррелей 8.05 млрд баррелей) акций ОАО "Газпром" за 660 млн долларов немецкой фирме Ruhrgas AG. Нетрудно подсчитать, что 1 баррель продан за 8.2 цента, или 1000 м³ газа за 60 цента (из расчета, что 1000 м³ = 1 тонну нефти = 7.3 барреля нефти). В то же время цена акций зарубежных компаний в расчете на 1 баррель составляет не менее 2-4 долларов. Следовательно, 2.5% акций Газпрома продано 30-40 раз дешевле мировых цен. Государственный бюджет России недополучил более 20 млрд долларов, а кто-то "заработал" неплохо…

По официальным данным (цифры не раз озвучил и президент России), ежегодно из страны вывозится 20-25 млрд долларов. Г.Ханин определил величину скрытой утечки средств как разницу созданного и использованного ВВП за 1991-1996 годы в 0.9 трлн долларов. Генеральный прокурор В.Устинов успокаивает: "Отток капитала из страны составляет всего 10% ВВП". Посильную лепту в вывозе капитала вносят практически все отрасли экономики, но львиная доля принадлежит нефтегазовому комплексу. В 1996 году из благих побуждений отменили вывозные пошлины и акцизы на нефть. Это мгновенно привело к удвоению вывозимых нефтяными компаниями капиталов; если до этого они переводили за рубеж 30-40% биржевой рыночной стоимости нефти и газа, то после – до 80%. Несчастье еще в том, что примерно 1/3 российских денег возвращаются в Россию под видом иностранных кредитов под большие проценты. Россия еще обслуживает проценты своих же денег.

Нам объясняют, что это не вывоз, не отток капитала, а тем более не воровство, а просто капиталы по рыночным законам текут туда, где им приятно находиться. Но, насколько мне известно, российский рубль не имеет статуса внешней конвертируемости, и как он может "утекать" куда-то, не совсем ясно.

…По свидетельству главы Федеральной службы налоговой полиции М.Фрадкова, до 40% российской экономики находится "в теневом секторе". Значит, в России есть "темные силы", чьи возможности соизмеримы с возможностями конституционной власти. Г.Сатаров заверял: "При бюджете 40 млрд долларов, взятки в России составляют 36 млрд долларов". Заместитель председателя Комитета по безопасности Госдумы А.Куликов удостоверяет: "Ежегодные потери России от коррупции составляют 15 млрд долларов". Гендиректор Российской академии бизнеса и предпринимательства О.Горбулин утверждает: "Российские предприниматели тратят на взятки чиновникам 30-35 млрд долларов в год, и есть все основания полагать, что эти деньги берутся из фондов развития предприятий".

…С приходом России в Мировой финансовый рынок проблема утечки криминального капитала с Востока на Запад прибрела контуры планетарного масштаба, что побудило "большую семерку" создать специальную организацию FATF (Financial Action Task Force) для противостояния этому явлению. И Россия "борется" с этим явлением. Ему посвящаются парламентские слушания, совещания силовых ведомств, указы Президента, создан Межведомственный Центр по противодействию легализации доходов и даже есть Федеральный закон "О противодействии легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем". Но река становится все полноводней. И к тому же Запад всемерно поощряет нелегальный вывоз из России леса, металла, рыбы, черной икры, драгоценных камней, произведений искусств…

…Ключевое направление экономической политики, провозглашенной в "Основных направлениях социально-экономического развития страны на период до 2010 года", это – дорегулирование, то есть дальнейшее свертывание функций государства в экономической политике. В большинстве же развитых стран регулирующая роль государства в распределении национального дохода растет, а доля государства в ВВП за период 1960-2000 годы там, на Западе, выросла в среднем с 20 до 50%. В современной России последний показатель не превышает 12%. Но наш главный экономист Г.Греф считает, что это много. А что такое дорегулирование, объясняет С.Глазьев: "Если называть вещи своими именами, властвующая олигархия успешно реализует свои интересы, сохраняя сложившееся "статус-кво". Приватизировав государственную власть и государственную собственность, употребив их в своих интересах, олигархи больше не нуждаются в государстве, навязывая пресловутое дорегулирование".

Политологи говорят, что сегодня коррумпированность общества даже по сравнению со временами Ельцина возросла многократно. Г.Сатаров утверждает, что "кресло замминистра стоит полмиллиона зеленых". Политика в России стала бизнесом, бизнес – воровством, воровство – законом. Круг замкнулся.

Нам говорят, что главной заслугой В.Путина является то, что он "не допустил приватизацию власти". А вот А.Караулов в одной из своих передач несколько раз повторил, что "сегодня выполняются только 2-3% указаний президента России". Если это так, то зачем России президент?…

Нам говорят, что главный успех политики В.Путина – это достижение стабильности. А это, к огромному сожалению, правда. Стабильно нищает народ, стабильно разворовывают государство, стабильно процветает коррупция, стабильно страна превращается в сырьевой придаток Запада… И директива президента правительству удвоить ВВП к 2010 году подтверждает, что президент не ведает, что творится в его стране.

…М.Ходорковский как-то сказал: "Мы имеем идеального президента". Идеального для них, для олигархов.

В качестве главного аргумента нынешних экономических успехов России президент и премьер часто ссылаются на золотовалютный резерв Центробанка – с 1995 по 2002 год он увеличился с 12.5 до 47.8 млрд долларов. Вот что говорит по этому поводу экономист А.Величенков: "Рост резерв – это самое прямое изъятие ресурсов из экономики, поскольку эти деньги хранятся в американских ценных бумагах и работают на экономику США и частично теперь уже на экономику Европы". Неужели этого не знают наш президент и наш премьер? Конечно, надо помогать Западу – Россия щедрая страна. И председатель комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению С.Васильев бьется с правительством за снятие ограничений на размещение средств Пенсионного фонда РФ на Западе. Да и много ли у нас этих запасов – объем золотовалютных запасов Тайваня составляет 170 млрд долларов.

А на самом деле, есть ли шанс у России создать нормальные человеческие условия жизни для своих граждан, оставаясь сырьевой периферией Запада? Давайте рассмотрим один пример. Мы продаем Западу баррель нефти, скажем, за 20 долларов. Запад на том барреле производит товар (моторное масло, или кофемолка, или мясо) и продает нам этот товар за 25-30 долларов. Получается, что мы создаем чужое благосостояние, которое невозможно догнать, ибо разрыв в приросте ВНП экспортера сырья (импортера товара) и экспортера товара (импортера сырья) растет. Если еще учесть, что из тех двадцати долларов заметную часть (не менее 5 долларов) просто присваивают себе сырьевые олигархи, то картина вообще становится безрадостной – в России, где более трети населения живет за чертой бедности, а основой экономики является сырьевой сектор, невозможно создать нормальные условия жизни, не говоря уж о процветании. Если еще вспомнить, что Россия практически полностью вытеснена с мировых рынков высокотехнологической продукции (в настоящее время в мире существуют около 50 макротехнологий, обеспечивающих системное развитие; в СССР на мировом уровне поддерживались 10-12 технологий), то картина становится совсем печальной. Профессор Ю.Шишков утверждает, что килограмм сырой нефти дает прибыль 0.25 долларов, килограмм бытовой техники – 50 долларов, килограмм электроники и информационной технологии – 5000 долларов. Выходит, настоящий кризис России впереди?

…Американский публицист Дж.Тейлор пишет: "Россия закончилась. Русских ждут долгий, медленный, относительно спокойный спад и уход в небытие. Именно это сейчас и происходит". Другой публицист, Г.Керн, пророчествует: "В лучшем случае Россия проживет без экологической, экономической или социальной катастрофы пару десятилетий". З.Бзежинский констатирует: "Россия сейчас – бедная, примитивная страна".

Господа! О чем это вы? Вот послушайте, что сказал в январе 2002 года наш нефтяной магнат В.Алекперов, обращаясь к участникам Международного нефтяного форума "Нефть России: настоящее и будущее": "Новая идеология нефтяников России предполагает, что мы, российские нефтяники, работаем не только и даже не столько для прибыли, мы работаем, прежде всего, чтобы построить современную высокоразвитую страну, великую державу, Россию, которой мы гордимся сейчас и которой хотим гордиться в будущем". Красиво сказано, неправда ли? А вы там "Россия закончилась, Россия – примитивная страна"… А если серьезно, то создается впечатление, что в США знают российские проблемы лучше, чем в самой России.

8.7. Еще раз о законах

В историческом аспекте отношение собственности на ресурсы недр неразрывно связано с развитием отношения собственности на землю – земля, в широком смысле слова, включает все природные условия хозяйственной деятельности. Вопрос, кто может владеть, пользоваться, распоряжаться недрами земли в разных странах решается по-разному: в одних – в пользу собственника поверхности земли, в других – в пользу государства. Однако и в том, и в другом случае имеются многочисленные исключения и ограничения, которые оттачивались в течение многих десятилетий и которые свелись, в конечном счете, к симбиозу этих двух направлений, но, как правило, доминирует государственное регулирование. Как, например, отмечает Б.Клюкин: "Доктрины использования природных ресурсов в публичных интересах, несмотря на строгое соблюдение прав собственников, привели в западных странах к развитию государственных интересов регулирования горных отношений".

Петр I в 1719 году ввел государственную собственность на недра. Екатерина II отменила государственную собственность на недра. Законодательство Российской империи предусматривало частную и казенную (государственную) собственность на горные промыслы. Моментом возникновения горно-земельных отношений являлся отвод земельного участка горнопромышленнику, за которым признавалось не право на недра, а право разработки недр. Были и другие способы установления горно-земельных отношений. Так, с торгов сдавались казенные нефтеносные участки "частным лицам в арендное содержание под добычу нефти, с торгов или по соревнованию, на срок по усмотрению Министра Торговли и Промышленности, но не свыше тридцати лет". Арендатор (промышленник) за пользование отведенных под разработку нефти казенных земель обязан был: а) вносить "в доход государственного казначейства поземельную с каждой десятины плату, в размере, установленном на двадцать лет вперед Министром Торговли и Промышленности", и б) уплачивать "в казну разницу между стоимостью обязательного для добычи количества нефти по рыночной цене и стоимостью её по условной цене". Вместо оплаты всей обязательной годовой добычи на нефтепромышленника могло возлагаться обязательство "поставлять в казну нефть натурой, в указанном торговыми кондициями количестве".

На рубеже XIX-XX веков в России стало распространяться мнение о необходимости признании недр земных, как особого рода имущества, достоянием всего государства, о превращении недр в общенародное достояние, а государство, рассматривая ресурсы недр как всеобщее достояние, действовало бы в общенациональных интересах.

Советская Россия (Декрет "О Земле" от 27 октября 1917 года, Декрет "О социализации Земли" от 19 февраля 1918 года, Декрет "О недрах" от 1920 года, Общесоюзное "Положение о недрах земли и их разработке" от 13 июля 1923 года, "Горное положение" от 1927 года, "Горный Закон РСФСР" от 15 октября 1928 года, "Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о недрах" от 9 июля 1975 года", сталинская, хрущевская, брежневская конституции) в качестве "особого рода имущества" объявила принцип тотальной государственной собственности на Землю и на все виды природных ресурсов. Из Декрета о Земле: "Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково: Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней".

На рубеже XX-XXI веков в России все чаще стали распространяться призывы о реформировании государственной собственности. Реформаторы "научно" обосновывали, что "монопольный характер государственной собственности на природные ресурсы, огосударствление всех сфер и отраслей природопользования приводят к бесхозяйственному, расточительному использованию природных ресурсов". И в качестве единственной альтернативой государственному управлению была использована приватизация.

В юриспруденции недропользования в РФ создалось "двоевластие". С одной стороны, ныне действующий базовый законодательный акт Российской Федерации Закон "О недрах" сохраняет исключительную государственную собственность на недра, однозначно определяя, что "недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью" и, что "участки недр не могут быть предметом купли-продажи, дарения, наследования, вклада, залога или отчуждения в иной форме". С другой стороны, Гражданское законодательство РФ (статья 129 ГК РФ), признавая природные ресурсы оборотоспособными объектами гражданского права, допускает возможность их отчуждения и совершения иных сделок в "пределах, определяемых специальным законодательством". И таким "специальным законодательством" стал Закон "О соглашениях о разделе продукции".

Противоречива и Конституция РФ от 12 декабря 1993 года – она не дает четкого ответа на вопрос, являются ли недра достоянием народа или достоянием частного лица. Согласно пункту 1 статьи 9, "Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории", а согласно пункту 2 той же статьи, "Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности".

Нормативных актов, разграничивающих предметы владения в сфере недропользования между уровнями государственной власти, до сих пор не разработаны. В самом Законе "О недрах" этот вопрос решен просто – при выдаче лицензий действует принцип "двух ключей", то есть лицензия выдается совместно федеральным органом управления фондом недр и представительной властью субъекта Федерации. Практическая реализация этого принципа постоянно сопровождается коллизиями между Центром и субъектом. В начале 1990-х годов, когда "суверенитета брали, сколько могли" распределение платежей за добычу углеводородного сырья между бюджетами Центра, субъекта (республики, области, края, автономного образования) и района (города) осуществлялось в пропорции 40:30:30. Введенный в 2002 году Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) предусматривает бюджетное распределение в пропорции 80:20 (между федеральным бюджетом и бюджетом региона), а для сложно построенного региона – в пропорции 74.5:5.5:20.0 (между федеральным, региональным и местным бюджетами).

Неясность в распределении недрами дополняется неопределенностью в праве собственности на добытое сырье. Закон "О недрах" допускает все формы собственности: федеральную, субъектов Федерации, муниципальную, частную и иные. По каким нормативам и когда государственная собственность конвертируется в иные формы собственности, закон не дает ответа, но он фиксирует (на каком основании, не понятно), что формы собственности должны быть указаны в лицензии. Еще сложнее обстоит дело с вопросом о собственности на горное имущество и объекты инфраструктуры, созданные ранее за государственные средства и переданные бесплатно недропользователям при приватизации и выдаче лицензии на разведку и добычу полезных ископаемых.

Но российские юристы нашли гениальный выход. Они говорят, что по Конституции РФ и по Закону "О недрах" сами недра и ресурсы недр находятся в государственной собственности только до момента добычи, а потому только до момента добычи они не могут быть в свободном обороте. А как же добыть полезные ископаемые и как возникает частная собственность? Юристы разъясняют, что Закон "О СРП" разрешает государству (правительству) выступать и в качестве участника имущественных правоотношений, то есть государство может быть собственником и добытых (извлеченных) из недр полезных ископаемых. А как всякий собственник оно (правительство) может распоряжаться ими по своему усмотрению – продать, передать, презентовать, подарить юридическим или физическим лицам. Вот для чего, оказывается, нужен был Закон "О соглашениях о разделе продукции". Смущает, правда, одно обстоятельство. Закон "О СРП" вступил в силу 30 декабря 1995 года, а к тому времени были уже формированы основные вертикально интегрированные нефтяные компании России.

Таким образом, после добычи из недр национальные ресурсы становятся собственностью различных субъектов права собственности (Федерации, субъектов РФ, муниципалитетов, компаний, граждан), и в отношении добытой части природных ресурсов эти собственники самостоятельно осуществляют правомочия владения, пользования, распоряжения. Нам, юридически не грамотным гражданам России, втолковывают: "Специфика оборота ресурсов недр состоит в том, что государство регулирует их оборот через систему лицензирования, квотирования и налогообложения и, тем самым, право собственности государства (народа) на недра и их ресурсы реализуется с учетом интересов как всего общества, так и отдельных субъектов права собственности". В чью пользу в России решается "специфика оборота", судить читателю.

…Механизм банкротства действует в любой рыночной экономике, обеспечивая дисциплину выполнения финансовых обязательств и возможность перелива свободных капиталов в наиболее перспективные направления развития производства. Когда-то в России банкротство классифицировалось как тягчайшее преступление – банкрота приравнивали к вору, надевали на него ошейник и помещали у позорного столба. Но нравы, как известно, меняются – в Российской Федерации банкротство превратилось в орудие переприватизации, вернее, передела собственности.

11 ноября 1992 года был принят закон РФ "О несостоятельности (банкротстве) предприятий". Следующий Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" появился 8 января 1998 года, а затем, 24 июня 1999 года, – закон "Об особенностях несостоятельности (банкротстве) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса".

По этим законам, предприятию достаточно задолжать за три месяца сумму в 500 минимальных окладов (где-то около 1700 долларов), и против него уже может быть возбуждено дело о банкротстве. Тут же появились специальные фирмы, предлагающие свои услуги по "обанкрочиванию" любого предприятия с последующей его скупкой по бросовой цене. В России присвоение чужого добра (точнее, ранее присвоенного государственного добра) стало приносить во много раз больше прибыли, чем развитие своего предприятия. Масштаб передела (захвата) собственности с помощью закона о банкротстве поражает воображение. Количество рассмотренных арбитражными судами дел по банкротству предприятий увеличилось со 100 в 1993 году до 3700 в 1997 году. По свидетельству руководителя Федеральной службы России по финансовому оздоровлению (ФСФО) Т.Трефиловой, примерно 30% всех банкротств в России приходится на заказные банкротства. По ее же данным, в 2001 году возбуждено 12000 дел о банкротстве. В итоге эффективные предприятия (неэффективные никому не нужны) переходят под контроль собственников с большим административным (криминальным) ресурсом. Таким образом, действие закона приводит к концентрации бизнеса в нескольких сверхкрупных финансово-промышленных группировках и усилению монополизма, что разрушительно сказывалось, сказывается и будет сказываться на российской экономике.

Не избежала банкротства и нефтегазовая отрасль. Банкротами оказались Роспан Интернешнл (владеющее лицензиями на богатейшее Новоуренгойское и Восточноуренгойское месторождения и располагающее уникальными установками по сверхглубокому бурению – до 4 км), Кондпетролеум, Черногорнефть (производящую ежегодно более 6 млн тонн нефти), Варьеганнефтегаз…

…Где-то летом 2001 года в России вместо действовавших тогда налогов на недродопользование, улавливающих хотя бы небольшую часть (до 20%) горно-геологической ренты, был введен единый налог на добычу полезных ископаемых в виде процентной ставки к стоимости товарной продукции – рентные платежи. Причем для нефтяников было сделано три щедрейших подарка. 1). Если раньше они должны были платить не менее 40 долларов с каждой тонны нефти (отчисления на воспроизводство МСБ + платежи за право добычи + акциз на нефть + вывозная таможенная пошлина), то теперь будут платить налог по единой тарифной ставке, а именно 425 рублей (меньше 15 долларов) с каждой тонны нефти. 2). Налог на прибыль был снижен с 35% до 24%. 3). Новый налоговый кодекс освобождал недропользователей даже от налога на воспроизводство минерально-сырьевой базы (ВМСБ). Только одним этим параграфом государство в одностороннем порядке разрушило все действовавшие в стране лицензионные договора.

А что это дает государству? Во-первых, замена изъятия горной ренты в пользу государства на налог на добычу, как и всякий другой налог, будут оплачивать покупатели, те есть граждане Российской Федерации. Во-вторых, поскольку из налоговой системы исключаются платежи за пользование недрами, то пользование месторождениями (недрами) становится бесплатным, а лицензия на пользование недрами становится аналогом лицензии на торговлю, например, спичками. И самое главное. Единый налог сделал нерентабельной добычу сырья из более сложных запасов, поскольку добывающая компания платит одну и ту же сумму как с высокорентабельных, так и с трудноизвлекаемых запасов. Мало того, государство намеренно, специально, сознательно поощряет поверхностную, неполную выработку извлекаемых запасов месторождений. Плюс к этому, геологоразведочные работы, направленные на воспроизводство МСБ, до сих пор финансировались (а как финансировались видно из рис. 8.2) добывающими предприятиями. Теперь же геологоразведочные работы будут финансироваться из государственного бюджета, то есть за счет народа.

Насколько стала "рациональной", "эффективной", "рачительной" разработка нефтяных месторождений в новых рыночных отношениях можно судить из следующего.

Раньше, в советские времена, критерием рациональности выбранной системы и режима разработки любого нефтяного месторождения считался коэффициент нефтеотдачи, и отклонение от нормативного коэффициента, равного обычно 0.95, считалось серьезным нарушением. Теперь же в условиях, когда государство-владелец недр потеряло всякий контроль, предприятие получило право на добычу нефти, неограниченную технологическими условиями. Так, условия выдачи лицензий не ограничивают недропользователя в выборе технологических приемов и методов добычи, а рыночная экономика толкает его на получение сиюминутной максимальной прибыли. Сегодня недропользователю объективно выгодно нещадно эксплуатировать высокодебитные скважины и сокращать число малодебитных эксплуатационных и вспомогательных скважин, нисколько не заботясь ни о конечной нефтедобыче, ни о будущих последствиях.

Два конкретных примера. 1. В США из действующего фонда 75% скважин рентабельно работают с дебитом менее 1 тонна/сутки. В России за 10 лет, для того чтобы обеспечить финансовое благополучие частных нефтедобывающих предприятий, прекращена эксплуатация нескольких десятков тысяч технически пригодных скважин с дебитом менее 5 тонн/сутки. 2. Повышение цен на нефть на мировом рынке стимулирует российские компании увеличивать добычу. Наращивание же добычи достигается не путем увеличения действующего фонда скважин, как это делается в рачительных нефтедобывающих государствах, а за счет увеличения нагрузки на действующие скважины. Такая интенсификация является прямым нарушением Закона "О недрах" и противоречит условию рациональной разработки нефтяных месторождений, которая гласит: годовая добыча не должна превышать 10% оставшихся запасов. Причем недропользователи не несут ни финансовой, ни административной, ни иной ответственности за нарушение технологического проекта, приводящего к огромным безвозвратным потерям в нефтедобыче.

Короче говоря, российским ВИНКам предоставлена возможность выжать максимумом прибыли из сформировавшейся (вплоть до пистолета на АЗС) за государственный счет минерально-сырьевой базы России. Да и никто не скрывает, что проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в часть вторую Налогового кодекса РФ", в котором предлагается в налоговую систему включить новый налог – налог на добычу полезных ископаемых, полностью игнорирующий рентные принципы, написан представителями крупных нефтяных компаний. Между тем, в бюджетном послании президента РФ Федеральному собранию "О бюджетной политике на 2002 год" в качестве одного из основных направлений дальнейшего развития налоговой реформы признается "необходимость ввода и постепенного расширения рентных принципов в отношении налоговых платежей за использование недрами". И это правильно. Ведь Саудовской Аравии, Норвегии, Кувейту и многим другим странам именно природная рента позволяет обеспечить собственных граждан социальной защитой запредельной для современной России, где вклад рентообразующих отраслей в ВВП достигает почти 80%. В России, как сказано в том же послании президента, "полученные дополнительные доходы от экспорта либо "проедаются", либо питают отток капитала, либо, в лучшем случае, инвестируются в этот же сырьевой сектор". Парадокс: в российском Законе "О недрах" нет рентных платежей – ни бонуса, ни ренталса, ни роялти. А до начала реформ рентных доходов хватало для инвестирования не только нефтегазовой отрасли, но и на развитие цветной и черной металлургии, нефтехимического и целлюлозно-бумажного производства, секторов военно-промышленного комплекса, производство минеральных удобрений, финансирования всех компартий мира и на многое другое.

…В экономике под "землей" принято понимать не только непосредственно земельные угодья, а всю совокупность природных факторов производства, включая и недра. Но в российском законодательстве юридически они разделены. С другой стороны, раз мы строим рыночное государство, то и оборот земли должен быть рыночным. Это резонно. Но рыночный оборот земли вовсе не обязан базироваться на системе купли-продажи (наивно рассчитывать на то, что в современной России удастся ввести более или менее безупречную систему купли-продажи земли), к рыночному обороту относится и система аренды. Здесь следует напомнить, что в период Перестройки ведущие экономисты мира (среди них были 3 или 4 лауреата Нобелевской премии) в открытом письме предостерегали М.С.Горбачева от приватизации земли.

Пока отвод участков недр в пользование осуществляется при сохранении (хотя бы юридически) за государством прав собственности на покрывающие их земельные участки. Но приватизация земли, несмотря на отсутствие юридической базы, по существу началась, и это может кардинально изменить принципы недропользования в худшую сторону. Например, не государство, а землевладельцы, не осуществляя никакой самостоятельной хозяйственной деятельности, будут изымать у недропользователей значительную часть ренты.

Может и надо отдать землю в частную собственность (опять не буду спорить), но обосновывается это довольно странно – существованием теневой купли-продажи земли. Повторюсь, в любой другой стране за нарушение действующего закона наказывают, а в России это служит основой для создания новых законов. Читая же комментарии к российским законам, обязательно наталкиваешься на выражение типа "такой-то закон продавлен тем-то". Так, В.Санько утверждает, что в Государственной Думе 80-90 депутатов лоббируют интересы нефтяных компаний, в том числе фракция "Яблоко". А наше Правительство просто лукавит, говоря о Земельном кодексе, что "цена вопроса – всего 2% российских земель". Цена вопроса баснословно велика – в этих двух процентах все наше богатство, там все наши природные ресурсы, в том числе нефть и газ, там – наше будущее.

…На языке экономистов Россия – страна "монофакторная", "моноотраслевая", характеризующая сравнительно низким уровнем промышленности и транспорта, гипертрофированной долей добывающего сектора в экономике, высоким уровнем вывоза капитала, страна, в которой при росте энергопотребления не происходит адекватного повышения удельного ВВП, страна, экономический рост которой подвержен внешнему воздействию конъюнктуры на мировых рынках. Но в отличие от подобных стран (Венесуэла, Мексика, Индонезия, Азербайджан, Казахстан, Ангола, страны ОПЕК) Россия не имеет доминирующего или хотя бы достаточно влиятельного государственного сектора в добыче нефти. Обозначить ведущую роль государства в ТЭК с помощью экспортной трубы, Минэнерго и межведомственной топливно-энергетической комиссии практически не удалось. А позиции частных компаний по вопросу о тактике и стратегии добычи и экспорта на деле расходятся с государственными интересами. В Основных положениях Экономической стратегии России на период до 2020 года энергетическая безопасность определена как состояние защищенности страны, ее граждан, общества, государства, обслуживающей их экономики от угроз надежным топливо- и энергообеспечением. Так ли это в России? Так ли будет в России? Ведь будущее имеет одну очаровательную особенность – оно незаметно становится настоящим.

8.8. Иракская ловушка

В прогнозе Минэкономразвития российской экономики до 2010 года отмечается, что "в ТЭК происходит значительное старение фондов, упала по сравнению с советским периодом производительность труда, резко сократился объем геологоразведочных работ…", а потому "надо создать максимально благоприятные условия для притока иностранного капитала в отрасль". Но, пролистав несколько страниц, читаем: "В отраслях ТЭК наметилось перенакопление капитала", а потому "надо дать им возможность вкладывать средства за рубежом".

Что же получается? Наши российские нефтяные компании будут вывозить капитал из России, а иностранные нефтяные компании ввозить капитал в Россию? Российские нефтяные компании будут инвестировать чужую нефтяную промышленность, а иностранные нефтяные компании будут инвестировать российскую нефтяную промышленность? Парадокс какой-то.

Вообще с инвестициями творится какая-то неразбериха. Их инвестиции – благо для нас, наши инвестиции – благо для них? Если они строят завод у нас, то это благое дело, если же мы строим завод у нас, то это дурное дело?

Ответ на вопрос, куда пойдут инвестиции и наших и не наших компаний, предельно прост – туда, где можно получить больше прибыль. Например. Себестоимость добычи нефти в регионе Персидского залива составляет 1-3 доллар за баррель, а с учетом танкерной транспортировки в Европу – 2.5-5.5 долларов. В России себестоимость добычи в Западной Сибири составляет 8-10 долларов за баррель, а с учетом транспортировки в Европу – 12-16 долларов за баррель. Что же касается себестоимости нефти новых месторождений Восточной Сибири и арктического шельфа, освоение которых потребует огромные стартовые затраты для создания общепроизводственной (дороги, базы обслуживания, связь) и технологической (трубопроводы, линии электропередачи, подстанции, насосные и компрессорные станции, объекты подготовки нефти) инфраструктуры, то, с учетом доставки в Европу, она может превысить себестоимость ближневосточной нефти в 10-20 раз. Если при этом учесть природные условия (зимой минус 60, летом плюс 40 по Цельсию) и низкое качество сибирской нефти, то становится понятным, куда потекут инвестиции – в Восточную Сибирь или в теплые страны. К примеру, освоение месторождения Западная Курна-2 в Ираке обойдется в 4 млрд долларов, а равноценное по запасам Тимано-Печорское – в 30-35 млрд долларов.

Российские компании, постоянно твердя, что "без всесторонней государственной поддержки освоение новых месторождений Восточной Сибири невозможно", свои капиталы также хотят поместить там, где можно получить больше прибыли. С точки зрения интересов самих компаний и рыночной экономики, это вполне разумно. Накопив первоначальный капитал на российской нефти, российские нефтяные компании теперь будут защищать свои приватные интересы, теперь государственные интересы России для них обременительны. И в качестве одного из объекта приложения своих интересов российские нефтяные компании вполне обоснованно выбрали Ирак, но не до конца просчитали последствия.

…В 1973 году нефтяная промышленность Ирака была национализирована и поставлена под контроль компании Iraq National Oil Company (INOC). СССР внес огромный вклад в создании нефтегазовой индустрии Ирака – каждая вторая скважина в Ираке пробурена с участием российских нефтяников.

По оценкам западных специалистов, доказанные на 01.01.1998 года запасы нефти Ирака составляют 100.0-112.5 млрд баррелей (около 15.4 млрд тонн). Они сосредоточены на 73 месторождениях, из которых обустроены только 15. Потенциальные запасы Ирака составляют около 30 млрд тонн, прогнозируемые – 300 млрд тонн. Возможные запасы природного газа Ирака превышают 5 трл м³, подтвержденные – 3.1 трлн м³. Причем, до сих пор разведывались отложения мелового возраста – более глубоколежащие нефтеносные горизонты юры и триаса практически не разведаны. Издержки добычи нефти в Ираке самые низкие в мире – на некоторых месторождениях они не превышают 60-90 центов за баррель. И с инфраструктурой, позволяющей доставить добытую нефть до потребителя, у Ирака особых проблем нет (табл. 8.9).

До военная (до нападения Ирака на Кувейт в 1989 году) добыча нефти в Ираке достигала 135 млн тонн в год. После вступления в силу эмбарго СБ ООН на экспорт иракской нефти добыча снизилась до 20-23 млн тонн. В 1995 году Ираку было позволено продавать нефть в Иорданию, а в конце 1996 году начала реализовываться программа "Нефть в обмен на продовольствие". Тогда Ираку разрешалось продавать за полугодие нефть на сумму в 2 млрд долларов, а в 1998 году эта сумма была увеличена до 5.26 млрд долларов. В результате добыча нефти возросла до 106 млн тонн в год. Из вырученных за счет экспорта денег 70% Ирак мог использовать для приобретения продовольствия и медикаментов, остальные деньги шли на компенсацию компаниям и физическим лицам за убытки, понесенные в результате вторжения Ирака в Кувейт, а также на содержание соответствующего комитета СБ ООН. Теневой экспорт иракской нефти эксперты оценивали в 6-10 млн тонн в год. Американцы считали, что деньги от теневого экспорта расходуются на создание оружия массового уничтожения (ОМУ). В сентябре 2001 года комитет по санкциям ООН принял решение устанавливать цены иракской нефти только после отгрузки ее покупателям, чтобы исключить возможность получения оплаты сверх установленной по программе обмена нефти на продовольствие.

Таблица 8.9. Мощности экспортных путей для иракской нефти, млн тонн в год [Petroleum Economist]

Экспортный маршрут	А	В
Персидский залив: терминал Al-Bakr терминал Khor Al-Amya	75 35	80 80
Средиземное море: нефтепровод Ирак-Турция	60	80
Красное море: трансаравийский нефтепровод	50	80
Всего	220	320

А – пропускная способность на начало 2001 года, В – после расширения или восстановления.

С.Хусейн не признавал санкции ООН. Разработанная в 1995 году пятнадцатилетняя программа восстановления нефтяной промышленности Ирака предусматривала доведение к 2010 году нефтедобычи до 300 млн тонн в год. В марте 1995 года иракское правительство обнародовало сведения о 33 месторождениях с потенциалом 4.45 млн баррелей в сутки, которые могли бы разрабатываться с участием иностранных компаний. Где-то с конца 1996 года российские компании Зарубежнефть, ЛУКОЙЛ, Нафта-Москва, Роснефть, Машиноэкспорт, ОНАКО, Сиданко, Татнефть, Славнефть и другие стали принимать участие в трансфертах иракской нефти в рамках программы "Нефть в обмен на продовольствие". На российские компании приходилось 35-40% экспорта иракской нефти. В марте 1997 года было заключено соглашение между российским консорциумом в составе компаний ЛУКОЙЛ (70%), Зарубежнефть (5%), Машиноэкспорт (15%) и министерством нефти Ирака о начале второго этапа разработки крупнейшего в стране месторождения Западная Курна с запасами 900 млн тонн. В 1998 году были подписаны учредительные документы о создании российско-иракского совместного предприятия по бурению 45 нефтяных скважин. Подрядчик СП Татнефть в марте 2001 года выиграло тендер на бурение еще 33 скважин. В том же году Славнефть получила в свое распоряжение месторождение Суба, а Стройтрансгаз вел переговоры по строительству второго стратегического нефтепровода Ирака – Румейла-Хадита. Свое желание принять участие в строительстве новых нефтепроводов Ирак-Иордания заявляла и Транснефть. Сумели застолбить за собой ряд иракских месторождений и компании Союзнефтегаз, Славнефть, Роснефть, Стройтрансгаз, ЦТК.

Удивительно спокойно смотрели американские компании на действия российских компаний в Ираке. Лишь изредка американцы арестовывали российские танкера, которые якобы вывозили иракскую нефть в обход санкциям и лишали российские университеты грантов, которые якобы работали над созданием иракской атомной бомбы. Наверное, понимали, что еще не пришло время вкладывать деньги в иракские нефтяные проекты. Действительно, существовавшие легальные схемы сотрудничества с Ираком в рамках ооновской гуманитарной программы предусматривали, что вся выручка от экспорта нефти, инвестиции и прочие поступления должны поступать на специальные счета (эскроу-счета), находящиеся под контролем ООН. Только небольшую долю прибыли (25%) можно было истратить на закупку так называемых гуманитарных товаров. По правилам санкций российские компании не могли брать средства даже на текущие ремонтные работы из прибыли проданной иракской нефти. Следовательно, источники финансирования надо было искать на стороне. Но у самих российских компаний средств не хватало для полномасштабного инвестирования иракской нефтяной промышленности, а российское правительство, строго соблюдая режим санкций, не давало разрешение Центральному Банку на выделение кредитов.

Другая проблема – завезти в Ирак оборудование для развития нефтяной промышленности. Комитет ООН № 661, занимающий проверкой идущих в Ирак товаров на предмет их соответствия санкционным ограничениям, рассматривал бытовой газовый баллон как маленькую бомбу, трубы – как сырье для пушечной стали, нержавеющую сталь в сепараторах – как оболочку для атомных бомб, КамАЗы – как средство доставки ракет…

Так или иначе, записанные за Россией проекты освоения иракских месторождений 4-5 лет стояли на месте. У российских компаний, по-видимому, была надежда, что Ирак выделит средства на реализацию проектов в счет оплаты советского долга (около 7-8 млрд долларов), но иракцы резонно заметили, что "поднимать вопрос о долгах до отмены санкций просто неэтично". Российские компании оказались в патовой ситуации.

В том, что события в Ираке в скором времени развернутся не в пользу российских нефтяных компаний, никто не сомневался. Так называемые "умные санкции", предусматривающие утверждение списков компаний конгрессом США, которым разрешено закупать иракскую нефть и работать в иракских нефтяных проектах на этот раз не прошли – Ирак обратился к России как члену СБ ООН с просьбой наложить вето на англо-американские санкции. Но "умные санкции" были первым, пусть не совсем удачным, шагом выживания России из Ирака. Было ясно, что пока в Ираке доминируют российские компании, США не согласятся снять санкции и не разрешат Ираку свободно добывать и продавать свою нефть. Вице-президент ЛУКОЙЛа предупреждал: "Сейчас американцы ждут, что нас вышибут из Ирака. А как только это произойдет, санкции будут сняты и туда придут американские компании". В Ираке тоже прекрасно понимали, что Россия в одиночку не сможет добиться снятия санкций и, что российские компании, лишенные надежной экономической и политической поддержки государства, не смогут идти против решения ООН и начать крупномасштабную добычу.

К тому времени резко активизировали свою деятельность в иракских проектах и европейские компании (табл. 8.10). Кроме указанных в таблице компаний, в Ираке работали германские Deminex и Preussag, бельгийская Petrofine, алжирская Sonatrach, британо-голланлская Royal Dutch/Shell, турецкие Botas и Tekfen. Были достигнуты договоренности с Иорданией о сооружении нефтепроводов Киркук-Акаба и Аль-Хаддасс-Акаба, с Сирией – о восстановлении нефтепровода Киркук-Баниаса, с Ливией – о модернизации нефтепровода Ирак-Сирия, с Турцией – о строительстве газопровода Киркук-Джейхан. Управляющий ENI В.Минкато в сентябре 2000 года заявил: "Мы поддерживаем политические действия Италии по восстановлению отношений с Ираком, поскольку имеем там большие интересы".

Таблица 8.10. Иракские проекты, по которым до вторжения США подготавливались СРП [Нефть России, №9, 2001]

Месторождение	Компании	Объем добычи, тыс. баррелей в сутки	Стоимость разработки, млрд долл.
Майнун (Маджнун)	TotalFinaElf	600	4.0
Западная Курна-2	ЛУКОЙЛ	600-700	3.5-3.8
Бин Умар	TotalFinaElf	450	3.4
Насирия	Agip, Repsol-YPF	300	1.9
Хальфая	BHP, CNPC	225	2.0
Раттави	Shell, Petronas, CanOxy	200	1.3
Туба	Petramina	180	0.5
Гараф	?	100	0.5
Рафидиан	?	100	0.5
Аль-Ахдаб	CNPC	90	0.7
Нахр Умр	TotalFinaElf	450	?
СП буровой компании	Forasol-Foramer	-	-
Насирия-2	ENI, Repsol-YPF	?	?

Ирак же был готов идти на сотрудничество с кем угодно, но только при одном условии – иностранцы должны начать работу в Ираке немедленно, невзирая на существующие международные санкции. Иракский министр нефти генерал Рашид подтвердил решительность Ирака: "Сейчас мы ведем переговоры с более чем тридцатью по преимуществу европейскими компаниями. Естественно, наряду с нашими друзьями из Азии мы предпочитаем работать с европейскими фирмами. Если Аллах пожелает, скоро мы подпишем с ними соответствующие соглашения". Стало очевидно, что удачное решение переговоров Ирака с Европой может изменить статус-кво в ближневосточном регионе, который США давно считали зоной исключительного влияния американских нефтяных компаний.

В январе 2001 года С.Хусейн подверг резкой критике деятельность российских нефтяных компаний, ясно дав понять, что если они немедленно не начнут разрабатывать месторождения, то их попросят удалиться. Интересно, что буквально через день-два после этого заявления британо-голландская компания Shell заявила, что ведет переговоры о разработке месторождения Ратаук на юге-востоке Ирака. Чуть позже о начале сотрудничества с Ираком заявили BP и ExxonMobil. Начали подтягиваться и другие западные компании. В Багдаде стали говорить: "Ирак не желает иметь дело с правительствами США и Великобритании, но против бизнесменов этих стран Ирак не имеет ничего".

В августе 2002 года было сделано сенсационное заявление: "В ближайшее время обе стороны (Россия и Ирак – А.Б.) планируют подписать долгосрочное соглашение об экономическом сотрудничестве на сумму 40 млрд долларов". Это, наверное, был перебор. США не могли допустить такого.

…Мир ждал окончания работы инспекторов ООН в Ираке.

Где-то в начале октября 2002 года очевидец писал: "Граница с Иорданией отодвинута иракцами вглубь своей территории на 27 километров. Если ехать на машине из Иордании в Ирак можно получить фантастическое впечатление. Все забито оборудованием, трубами, станками, чем угодно. Иностранные компании дождутся окончания инспекции ООН, и если американцы не будут бомбить, сразу же начнут переправлять все эти грузы в Ирак, в места, где по контрактам нужно начинать работы".

США начали публично готовиться к вторжению в Ирак. Американские аналитики откровенно писали: "В предстоящей войне больше всего заинтересована не столько администрация Джорджа Буша, а так называемая большая шестерка нефтяных компаний Америки". Писали также: "Ирак – лишь первая жертва нефтяного лобби США. На очереди другое нефтяное Эльдорадо – Саудовская Аравия".

А что могла противопоставить Россия? Ровным счетом ничего. При сложившемся военно-экономическом балансе на Ближнем и Среднем Востоке и в мире целом у Москвы не было ни одной возможности, способной предотвратить неблагоприятное для себя развитие ситуации вокруг Ирака. Военный ли разгром Ирака, изгнание ли Хусейна должно было привести к аннулированию всех имеющихся и планируемых соглашений между Багдадом и Москвой. Президент Дж.Буш успокоил президента В.Путина, обещав "учитывать" интересы российских нефтяных компаний в Ираке. Но через пару дней сотрудник ЛУКОЙЛа В.Исаев известил: "Американцы во время консультаций с российскими дипломатами на вопрос, могут ли они гарантировать соблюдение российских интересов при смене режима, ответили: "Нет". Невзлюбила нас и иракская оппозиция. Один из ее лидеров Ф.Караголи заметил: "Они (российско-иракские контракты – А.Б.) заключались не в интересах народа Ирака, а в интересах Саддама Хусейна и его приближенных", а вождь оппозиции Ахмед Чалаби в октябре 2002 года добавил: "Американские фирмы получат полный доступ к иракской нефти". Бывший шеф секретной службы США Дж.Вулси публично предупредил: "Франция и Россия должны ясно понимать, что мы, когда обеспечим нормальное правление в Ираке, сделаем все возможное для того, чтоб новое правительство и американские нефтяные фирмы немедленно начали сотрудничать".

…Мир ждал начала войны.

20 марта 2003 года в 5.35 утра США и Великобритания напали на Ирак. На двадцать первый день войны Ирак пал. Операция "Шок и трепет" оправдала свое название. Пророчества бывшего замминистра обороны СССР В.Ачалова о том, что "построенную по советскому типу оборону Ирака преодолеть невозможно", не сбылись. Впрочем, мировое сообщество не интересовало "оборона Ирака", оно больше интересовалось, подожжет или не подожжет Хусейн нефтяные скважины. Нефтяной потенциал Ирака почти не пострадал – из 1500 скважин лишь 24 были повреждены в результате ракетных обстрелов. Правда, потом по ним прошлись мародеры. Не оправдались прогнозы и о взлете цен на нефть до 60 и более долларов за баррель – за время войны мировая цена колебалась в пределах от 24 до 38 долларов за баррель. Но оправдались другие прогнозы – сразу же по окончании войны новая администрация Ирака приостановила действия нефтяных контрактов, подписанных с российскими и китайскими компаниями.

… Несколько столетий человечество спорит о легитимности вмешательства во внутренние дела суверенного государства.

Где-то в конце 1980-х годов либеральная политико-юридическая мысль суверенитету государства стала противопоставлять суверенитет индивидуума. Политики объясняли, что суверенитет личности выше, значимее, приоритетнее, чем суверенитет государства. А раз так, то международное сообщество не только имеет право, но и обязано вмешаться в защиту прав личности. Возникло понятие "гуманитарная интервенция". Стали цитировать трактат Гуго Гроция "О праве войны и мира", изданного аж в 1625 году, в котором утверждается что, если правитель подвергает гонениям своих подданных, ставит под угрозу их существование, то человеческое сообщество, во имя справедливости, имеет право силой оружия остановить эти гонения. Искали прецеденты. Нашли. К гуманитарной интервенции стали причислять вмешательство России и Франции в войну за независимость Греции в 1821-1827 годах, действия Франции в Ливане в 1961 году, вмешательство Индии в гражданскую войну в Восточной Бенгалии в 1971 году, вторжение вьетнамских войск в Кампучию в 1978 году, помощь Танзании Уганде избавиться от режима Амина в 1979 году… Стали прикрываться словами Н.Маккавелли: "Если безопасность государства зависит от предстоящего решения, не следует учитывать, справедливо оно или нет, гуманно или жестоко, благородно или постыдно". О безопасности какого государства идет речь? Конечно, Соединенных Штатов Америки.

Двойственную позицию в этом вопросе занимает и ныне действующий Устав ООН. С одной стороны, он однозначно отвергает вмешательство во внутренние дела любого суверенного государства, ибо, с точки зрения международного права, тиранические режимы не менее суверенны, чем демократические; все страны когда-то были авторитарными – государство возникло раньше, чем демократия. С другой же стороны, с санкций СБ ООН осуществлялись "операции по наведению порядка" в Восточном Тиморе, Сьерра-Леоне, Сомали, Гаити, Боснии, Косово, Афганистане.

Выступая с Докладом тысячелетия, Генеральный секретарь ООН К.Аннан задался вопросом: "Если гуманитарная интервенция действительно является неприемлемым ударом по суверенитету, то как следует реагировать на грубые и систематические нарушения прав человека, которые противоречат всем заповедям человеческого бытия?". Для поиска ответа на это вопрос была создана Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета. В декабре 2001 года комиссия дала ответ – вмешательство во внутренние дела суверенного государства допускается, если оно вызвано наличием угрозы международному миру и безопасности. Вопрос лишь в установлении четких правовых норм, правил, процедур, критериев правомерности вмешательства.

Доводы США против режима Хусейна можно свести к следующим: отказ разоружаться, связь с международной террористической сетью, грубое попирание прав человека внутри страны, угроза международному миру и безопасности. Можно долго спорить об обоснованности этих доводов, можно долго спорить и о том, не используются ли они для прикрытия своих меркантильных интересов, но США блестяще воспользовались отсутствием тех самых четких правовых норм, правил, процедур, критериев правомерности вмешательства, которые обязывали бы хотя бы получить санкции СБ ООН, единственного мирового органа, имеющего полномочия решать вопросы мира и войны, на одностороннее вмешательство. Следовательно, у международного сообщества нет международных прав, позволяющих осудить агрессию США против Ирака. Более того, США получили "мандат" от мирового сообщества на ведение войны против международного терроризма, следовательно, и против Хусейна. То, что в Ираке не нашли ОМУ не так уж важно – сами иракцы говорят, что оружием массового уничтожения был режим Саддама. И отдельные вопли о "национальном суверенитете", о "воле ООН" – глас вопиющего в пустыне. Разве не были прогнозируемы возможные "миротворческие" действия США на Ближнем Востоке после 11 сентября? Разве сейчас не ясно, что Ирак это всего лишь плацдарм для перестройки всего Ближнего Востока? Разве только на Ближнем Востоке действуют США так нагло и грубо? Разве не предупреждал кандидат в президенты США Дж.Буш-младший: "Я буду проводить внешнюю политику с элементами жестокости, определяемую американскими ценностями и американскими интересами, а не внешней ситуацией и глобальными организациями"? Разве не США определяют, кому воевать, с кем воевать и когда воевать?

…24 апреля в Вене состоялась первая после войны в Ираке чрезвычайная конференция ОПЕК. Министр нефти Саудовской Аравии А.Наими сообщил: "Задача картеля – удержать цены на уровне 25 доллар за баррель любыми средствами, включая сокращение квот". Но ОПЕК отвергла иракскую нефть, не включив ее в общий перечень квот стран-экспортеров.

…9 мая 2003 года США, Великобритания и Испания внесли в СБ ООН проект резолюции о снятии экономических санкций с Ирака. Проект закреплял за США и Великобританией на один год полномочия на управление Ираком и их автоматическое продление, если СБ не примет другого решения. Перед этим Дж.Буш объявил, что США отменили свои национальные санкции против Ирака. Аргументов за продление санкций по существу нет – они были введены против режима Хусейна.

В июне иракская нефть вернулась на мировой рынок. Пока объемы незначительные, не сказывающие на мировых ценах. Но временный министр нефтяной промышленности Ирака Б.Зангане подтверждает, что "США, по-видимому, собираются довести добычу в Ираке с 2.5 до 6.5 млн баррелей в сутки с тем, чтобы лишить Саудовскую Аравию лидирующей роли на нефтяном рынке". Забастовки в Венесуэле, приведшие в свое время к падению добычи почти в 25 раз, прекратились. Неурядицы в нефтяной отрасли Нигерии, вызванные межэтническим конфликтом, закончились. Выходит на мировой рынок каспийская нефть. Изменилась не только региональная ситуация на Среднем Востоке, но и глобальная – США приступили к ревизии системы мироустройства, действовавшей после Второй мировой войны, США начали сооружать постООНовский мир. ЕС частично, Россия и Китай полностью исключены из ближневосточной политики. Ценообразование на нефть реально перешла в руки США.

Российские компании начали подсчитывать убытки. Ю.Шафранник оценил их в 40 млрд долларов. И в ряду государств, которые первыми пострадают от поступления дешевой иракской нефти на рынок, оказалась Россия. Специалисты консалтинговой компании Ernst & Yaung предупреждают: "В случае выхода на рынок иракской нефти российской экономике следует быть готовой к нескольким месяцам или годам неблагоприятной конъюнктуры на нефтяном рынке". Вот итоги деятельности наших компаний в Ираке. Добавлю только, их деятельность и в других регионах мира, в том числе и на Каспии, не принесла России ни одного цента. Однако интерес российских компаний к зарубежным активам не снижается. Значит, у них есть там свои какие-то интересы.

8.9. Welcome, Investor!

Геологи-нефтяники утверждают, что в России нет природно-геологических ограничений для роста нефтедобычи. Все значимым становятся экономические факторы. И нефтяники России, и газовики России уже вплотную подошли к порогу снижения добычи старых месторождений и необходимости освоения новых месторождений. Но создание новых мощностей требует значительного увеличения удельных капитальных затрат – новые месторождения в большинстве своем характеризуются большей глубиной залегания, более сложным геологическим строением нефтяных пластов, более сложными природно-климатическими условиями и менее развитой инфраструктурой.

Сколько нужно инвестиций?

В проекте "Энергетической стратегии России на период до 2020 года" указано, что для обеспечения энергетической безопасности страны и сохранения роли России на мировых рынках необходимы инвестиции в ТЭК в размере 280 миллиардов долларов. Первый вице-президент Европейского банка реконструкции и развития Н.Дойл в январе 2002 года озвучила другие цифры: "Для того, чтобы извлечь выгоды из имеющихся потенциальных возможностей российской нефтяной отрасли требуется порядка 750 млрд долларов на следующие 20 лет". По расчетам МЭА, потребность российской энергетики в инвестициях будет непрерывно расти – в 2005 году она составит 22 млрд долларов, в 2020 году – 42 млрд долларов. Президент НИКОЙЛа Н.Цветков оценивает потребность нефтегазодобывающей отрасли на ближайшие 20 лет в 650-700 млрд долларов инвестиций – 30-35 млрд в год. Такое финансирование, как отмечает Н.Цветков, не может быть обеспечено самими нефтяными и газовыми компаниями; из собственных средств они смогут профинансировать не более 450-500 млрд долларов, а остальные 150-200 млрд долларов придется искать на финансовых рынках. В октябре 2002 года премьер-министр М.Касьянов признался, что "низкий уровень инвестиций препятствует росту экономики большими темпами, чем те 4%, которые мы имеем".

Удивляет, правда, одно обстоятельство. СССР получал от экспорта сырьевых ресурсов средства, которых хватало не только для огромных капитальных вложений, но и для выполнения многих статей бюджета – науки, здравоохранения, образования (пусть не в европейских масштабах) и даже для содержания компартий во всех уголках света. Сейчас, когда в десятки раз сократились военные расходы и вложения из бюджета во все социальные сферы, сейчас, когда доходы от экспорта сырьевых ресурсов заметно возросли (средняя цена нефти за последнее десятилетие составила 20 долларов за баррель), денег не хватает даже на инвестирование простого воспроизводства МСБ. Тогда, в начале 1980-х годов, инвестиции в нефтегазовую отрасль составляли 20-22 млрд долларов в год, а к 1999 году они снизились до 4 млрд долларов.

Где взять инвестиции?

В начале 1990-х годов, когда разрушалось плановое хозяйство, все надежды на создание "светлого будущего" возлагали на иностранные инвестиции. Там, на Западе, кричали, что им нужна богатая Россия, а мы здесь с горящими глазами ждали, что вот-вот западный капитал хлынет в Россию. Но, действительность, к сожалению, оказалась жестокой – за десять последних лет объем инвестиций в основной капитал России сократился более чем на две трети и в 2000 году составлял около 20% от уровня 1991 года. Объем иностранных инвестиций, привлеченных в российскую экономику, в 2000 году составил чуть меньше 11 млрд долларов, из них на долю прямых иностранных инвестиций (ПИИ) пришлось около 4.4 млрд долларов. При этом в топливно-энергетический комплекс России зарубежные инвесторы вложили около 6%, в торговлю и общественное питание – 18%, в транспорт и связь – 18%, в строительство – 1%. Иными словами, в Россию идут мизерные инвестиции, и те вкладываются не в отрасли, которые надо поднимать, а в отрасли, которые дают быстрый доход – производство пива, сигарет, конфет. Россия не находится в числе основных приоритетных нефтедобывающих стран, куда потекут иностранные инвестиции.

Иностранные инвестиции в российскую экономику в целом растут, но при этом их структура ухудшается. По данным Госкомстата, в 2002 году в российскую экономику поступило 19.7 млрд долларов иностранных инвестиций, что на 38% больше, чем в 2001 году. При этом рост прямых капиталовложений составил 0.6%, тогда как объем прочих инвестиций, в том числе кредитов, увеличился на 55%. И теперь на эти "возвратные" инвестиции приходится 49.2% против 45.5% в конце 2001 года. Уменьшилась и доля портфельных инвестиций с 3.5% до 3.4%. По оценкам А.Белоусова, в 2002 году произошел рост иностранных ссуд и займов в сектор нефинансовых структур (в основном берут в долг компании топливно-энергетической отрасли) почти на порядок – до 7.5 млрд долларов с 0.8 млрд долларов в 2001 году. Как отмечают эксперты, российский сектор нефинансовых предприятий втягивается в наращивание внешнего долга. Города берут у международных банков связанные кредиты на реконструкцию водопроводов, ведомства – на модернизацию своих компьютерных сетей. Причем пользователь кредитов возвращают только 23% привлеченных денег, все остальное возвращает бюджет; связанные кредиты – это инструмент расхищения бюджетных средств. Надо еще осознать, что рост инвестиций не чудотворен, что инвестирование – это одна из форм колонизации, что "легкие" инвестиции могут выступать тормозом формирования самостоятельной финансово-экономической политики, основанной на внутренних резервах.

Объем инвестиций, уходящих из России в другие страны, в 2002 году составил 19.9 млрд долларов, то есть примерно столько же, сколько вложено в российскую экономику. Но, по данным того же Госкомстата, свыше 63% российских капиталовложений – прямые инвестиции. Эксперт Института экономики переходного периода С.Приходько констатирует: "Наши деньги утекают на Запад бурным потоком. Российские компании "зарабатывают" в России, а вкладывают в заводы и фабрики за границей. А потом и прибыль размещают там же". ЛУКОЙЛ инвестирует месторождения Египта, Алжира, Азербайджана; Роснефть – Колумбии; Газпром – Ирана; ЮКОС – Ливии, ЮАР… Наши компании строят нефтеперерабатывающие заводы в Болгарии, Румынии, Литве, Польше, Словакии, Венгрии…

Основными странами, инвестировавшими российскую экономику в 2002 году, стали Германия (19%), Кипр (13.1%), США (12.9%), Великобритания (11.8%), Франция (7.1%), Нидерланды (6.6%) и Италия (3.2%). Но при этом не представляется возможным разграничить иностранные инвестиции от внутренних: экономисты утверждают, что, чуть ли не две трети иностранных инвестиций приходят из офшорных зон, где консолидировался российский капитал. Судите сами: крупнейшими получателями российских инвестиций стали Кипр, Литва, Иран, британские Виргинские острова, Китай.

Куда сегодня идут инвестиции?

Мировая статистика показывает, что 80% мировых инвестиций идут из богатых стран в богатые (объединяют высокие технологии и высокая общественная производительность труда) и только 20% – из богатых стран в бедные, где производится нефть, газ, бананы. Можно себе представить, какова конкуренция на эти 20% – 250-280 млрд долларов в реальном исчислении. Причем в качестве основного субъекта вывоза капитала в форме ПИИ в современном мире выступают транснациональные компании. В 2001 году приток ПИИ в развитые страны составил 1.3 трлн долларов (при оттоке 1.1 трлн долларов), в развивающиеся страны – 240 млрд долларов (при оттоке 100 млрд долларов), в страны с переходной экономикой, включая Россию – 27 млрд долларов (при оттоке 4 млрд долларов). Можно иллюстрировать иначе. Если в 2002 году на каждого россиянина приходилось около 16 долларов ПИИ, то в США этот показатель достигал 300, а странах ЕС – 480.

Так, почему не идут инвестиции в Россию? Однозначного ответа на этот вопрос нет, поскольку действует не один конкретный фактор, а сумма факторов.

В экономике есть понятие "восприимчивость к инновациям". По запомнившимся данным, в 1980-х годах восприимчивость японской экономики принималась равной 10, американской – 8, западноевропейской – 6, Советского Союза – 1. Думается, для РФ этот показатель не изменился в лучшую сторону.

Есть и такое понятие: "привлекательность для инноваций". Критерий здесь – рост ВВП. МВФ по этому показателю отводит России где-то сороковое место в мире. Рост ВВП современной России ведет себя также безумно, как рост мировых цен на энергоносители, а тем 4-6%-там, о которых говорит правительство, серьезные экономисты не верят. М.Касьянов публично признался, что в 2001 году 60% роста ВВП пришлось на долю ресурсоориентированной отрасли.

Есть и такое понятие: "уровень экономической свободы". По расчетам американского института САТО, по уровню экономической свободы Россия среди анализированных 125 стран занимает 112-е место.

Капиталист, прежде чем принять решение, поместить свой капитал в ту или иную страну, знакомится с данными рейтинговых агентств, таких, например, как Moody¢s или Standard&Poors. По таким рейтингам Россия выглядит неподобающе нерейтинговой. Например. Инфляция в России в последние годы не опускается ниже 12-15% (МВФ добавляет еще 3-4%). Это означает, чтобы инвестор получил доход хотя бы на уровне 5%, ему необходимо инвестировать такой вид бизнеса, который способен давать более 20-25% годового дохода. Причем, инвестировать придется в производство, которое не просто должно приносить доход, но и быть конкурентоспособным импорту. Есть такое производство в России? Главное, при такой инфляции становится невозможным долгосрочное кредитование.

Большую роль эксперты отводят также и политическому климату. За последнее десятилетие власть в России переходила от коммунистов к монетаристам, от монетаристов к прагматикам, от прагматиков к государственникам, от государственников к либералам, но инвестиции упорно не шли. Россия не получила и половины величины иностранных инвестиций безресурсной Венгрии, не говоря о коммунистическом Китае. Бесспорно, политические факторы сказываются. В одном из своих выступлений министр обороны США Д.Рамсфелд, напомнив предварительно о "теплых" российско-иракских взаимоотношениях, задался каскадом вопросов: "Так, где же они (бизнесмены – А.Б.) хотят построить фабрику? Куда они собираются инвестировать? С кем хотят иметь отношения?" Можно было просто сказать: "Господа, не инвестируйте российскую экономику". Потом начнут говорить о теплых взаимоотношениях России с Северной Кореей, или Ираном, или Сирией, или Ливией – "изгой" найдется.

Говорят и об "инвестиционном климате". Конечно же, прав представитель TotalFinaElf Ф.Рафен: "Пока проекты в России менее прибыльны по сравнению с другими регионами мира. Велики расходы на транспортировку добытого сырья, к тому же нет надбавки за качество нефти". Прав и губернатор Ханты-Мансийского автономного округа А.Филипенко: "За последние 5 лет налоговое законодательство нефтяной отрасли в недропользовании было изменено 50 раз. Только сумасшедший инвестор пойдет работать в таких условиях". Но прав и С.Глазьев: "Норма прибыли, доходность на российском финансовом рынке была в десятки раз выше все эти годы, чем в развитых странах. Так о каком плохом инвестиционном климате можно говорить?". Последнее утверждение подтверждают и индексы S&P, S&P/IFCI, NASDAQ, по которым российский фондовый рынок чуть ли не третий в мире по доходности. Конечно, наиболее приемлемым для Запада "инвестиционным климатом" можно считать тот, который позволит установить свои правила игры на российском рынке капитала, и западный инвестор тогда придет в Россию, когда он сможет скупить российскую природную ренту за бесценок. Там, по-моему, понимают, что российские компании сами доведут отрасль "до ручки" или, скорее, наши олигархи толкнут свое "имущество" и убегут за кордон – главное, успеть добежать до Шереметьево-2. На самом деле, зачем жить им в стране, где, как сказал М.Ходорковский, "силовики потеряли честь и совесть"?

Есть еще особый, устойчиво негативный имидж России, сложившийся в мире. Ее воспринимают как неуправляемую и непредсказуемую страну, с повсеместной практикой беззакония и коррупции, страну, не способную к самостоятельному управлению и адаптации к новым механизмам мировой экономики, страну слаборазвитую, но агрессивную. И элементы попрошайничества и угодничества, привнесенные демократами в российскую политику, не прибавили ей авторитета. Вот что писала Вашингтон Таймс от 5.01.03: "В западных СМИ Россию с подачи Вашингтона превозносят, в ней видят надежного геополитического партнера и безопасный регион для инвестиций. Однако правда состоит в том, что Россия – страна третьего мира, претендующая на статус мировой державы с ядерным оружием".

Все это так. Но не эти причины являются определяющими. Дело в том, что в инвестициях (вернее, в инвесторах) кровно не заинтересованы российские компании. Давайте рассмотрим взаимоотношения, сложившиеся в треугольнике "правительство – естественный монополист – народ" на одном простом примере.

Развитые страны платят высокие цены за нефтепродукты без ощутимого ущерба для потребителя и экономики в целом – там внутренний рынок нефтепродуктов интегрирован с мировым. В большинстве странах-производителях нефти (в тех же странах ОПЕК) цена на внутреннем рынке практически не зависит от колебаний цен на мировом рынке – там нефтяной бизнес является монополией государства или же участие частного капитала в нефтяном комплексе сведено к минимуму. Российские же ВИНКи и при повышении мировых цен на нефть, и при понижении мировых цен на нефть мгновенно повышают внутренние цены на нефтепродукты. Как отвечает народ, правительство и монополисты, не финансируемые из бюджета, на повышение цен на нефтепродукты? 1). Народ безропотно платит повышение цены на бензин, моторные масла, солидол и прочее. 2). Правительство изымает огромные средства из бюджета, то есть у народа, для закупки нефтепродуктов для потребителей, финансируемых из бюджета, в частности, МО, МВД, МЧС. 3). Монополисты, не финансируемые из бюджета (РАО ЕЭС, транспортники, пищевики и прочие) повышают тарифы. А что такое тарифы на свет, газ, тепло, транспорт? Это те же налоги, только идут они не в государственный бюджет, а прямо в карманы монополистов.

Чтобы не быть голословным, приведем высказывание по этому поводу советника президента по экономическим вопросам А.Илларионова, сделанное в начале июля 2003 года: "МЭРТ предлагает свой вариант повышения тарифов "противоестественных монополий" в 2004 году; в частности, тарифов на электроэнергию – на 16%. Исходная посылка заключается в том, что тарифы на газ надо повысить на 20%. Учитывая долю газа в топливном балансе и в общих расходах электроэнергетики, получается, что тарифы на электроэнергию могут быть повышены максимум на 6%. Спрашивается, из-за чего возникла разница в 10%? Министр экономического развития и торговли говорит о мифической "инфляции издержек". На просьбу прояснить, что такое "инфляция издержек" министр дал пояснение, что это рост зарплаты и т.д. Никакой "инфляции издержек" в природе нет, а есть наукообразная эквилибристика, придуманная для камуфляжа похищения национальных ресурсов в особо крупных масштабах". Далее А.Илларионов объясняет: "В 2003 году общий объем продаж РАО ЕЭС России составит приблизительно 20 млрд долларов. Следовательно, повышение тарифов дополнительно на 10% означает, что компания увеличит свои доходы на 2 млрд долларов. То есть, предлагая повысить тарифы на 16% министр экономического развития и торговли принял решение увеличить заработную плату узкой группе монополистов на 2 млрд долларов. Эти деньги будут отняты у учителей, врачей, пенсионеров".

Парадокс здесь и в том, что государство не обеспечивает рост своих доходов адекватно росту мировых цен на нефть, и в том, что с ростом мировых цен на нефть благосостояние российского народа ухудшается, и в том, что бесконечное множество налогов, под видом тарифов, взимается с народа, живущего за чертой бедности. Даже потери тепла на теплотрассах оплачивает население, даже утечки воды на водопроводах оплачивает население…

У наших монополистов на любые ограничительные действия государства (увеличение акциза, экспортной пошлины, налогов) один ответ – "в полной мере осуществить инвестиционные планы не удастся". Правительство идет навстречу, например, снижает экспортные пошлины, а Г.Греф оправдывается: "Эта наша договоренность с нефтяниками, и мы должны ее соблюдать". Закона нет, есть договоренность. Но дело иногда доходит до трагикомедии. М.Ходорковский 24 мая 2001 года на парламентских слушаниях в Госдуме по внесению изменений в Налоговый кодекс пошел на открытый шантаж, заявив, что "если нефтяные компании не устроит налоговый режим в России, то они будут инвестировать за рубежом".

А на самом деле, нужны ли России инвестиции?

…В качестве главных объектов стратегических инвестиций в 2002 году глава Газпрома А.Миллер назвал: строительство газопровода от месторождения Заполярное до Уренгоя, магистральный газопровод на Торжок, расширение транспортной магистрали Ямал-Европа, проект "Голубой поток", а также увеличение добычи газа с 510 до 520 млрд м³. На все на это Газпром просил у государства инвестиций в объеме 5.4 млрд долларов. Правительство отказало. Тогда компания постановила изыскать средства путем поэтапного (как нам говорят, безболезненного) повышения цен на газ: в 2002 году на 24% без учета инфляции, а в 2004-2006 годах еще на 21%. Правительство дало согласие на очередное ограбление народа. Мне же остается напомнить, что непрофильные активы Газпрома оцениваются в 800 млрд долларов, что Газпром всего за полгода смог собрать 900 млн долларов для кредитования в мае 1998 года отбывающего в Испанию В.Гусинского, что стоимость километра газопровода Голубой поток в России составила 2.95 млн долларов, а в Турции – 1.35, что миноритарные акционеры из Hermitage Capital оценивают потери Газпрома в 2002 году в 1.5 млрд долларов вследствие проведения "странных операций". И для справки отмечу, что в США повышение тарифа монополистов более чем на 1% утверждается конгрессом.

…Председатель Счетной палаты С.Степашин в июне 2003 года заявил: "Сегодняшнее законодательство позволяет нефтяным компаниям снижать налогооблагаемую базу на 50%". Далее уточнил: "Нефтяные компании уводят часть прибыли от налогообложения за счет регистрации компании в офшорах, где есть льготное налогообложение, или за счет создания фирм-посредников, где по документам работают одни инвалиды". Затем сделал изумительно благодушное признание: "При этом все происходит по закону, и если бы я работал менеджером или руководителем компании, я бы сделал именно так". Счетной палате глубоко безразлично, откуда берутся такие законы в России, и почему Россия живет по таким законам.

Спрашивается, где и какие монополисты мира живут в таких условиях? Спрашивается, нужны ли нашим монополистам какие-то инвесторы, с которыми еще придется поделиться и привилегиями, и доходами? А что если попадется законопослушный инвестор?

Есть, правда, одно обстоятельство, которое не устраивает их, это – наличие государственной компании Транснефть. Глава ЮКОСа не раз заявлял, что "российская нефтяная отрасль без какого-то серьезного привлечения западных инвестиций достаточно быстро может превзойти уровень добычи СССР, но смысла это делать в условиях монополизма Транснефти на транспортировку сырья на экспорт, нет". В переводе это означает, что пока государство сохраняет минимальный контроль над объемами нефти, продаваемыми нашими компаниями за рубежом, они не будут инвестировать нефтяную промышленность. Похоже на то, что частным трубам в России быть. В сентябре 2003 года Г.Греф заявил, что не исключена возможность предоставления налоговых льгот и эксклюзивного права прокачки нефти через нефтепровод Западная Сибирь-Мурманск тем пяти частным компаниям, которые в него инвестируют.

Есть, конечно, и другие причины, исключающие инвестиции в Россию. Ясно, например, что инвестиции не пойдут до тех пор, пока в России спрос не станет платежеспособным, что, к сожалению, не может обеспечить нищий народ. Сегодня в структуре ВВП России зарплата граждан вряд ли составляет 25-30% (так мы боремся с бедностью), в то время как в США она превышает 70%. Не способствует притоку инвестиций и система получения дополнительных доходов из-за высоких цен на нефть исключительно за счет вывозных таможенных пошлин.

Вообще-то, если говорить по крупному, наше правительство не заинтересовано в инвестициях. Сегодня, например, правительство объявляет, что локомотивами роста должны быть не только и не столько нефтяники с газовиками, сколько высокотехнологичные производства. В частности, автостроение. И вот уже 10 лет на всех уровнях говорят, что мировые автогиганты только и ждут, когда начинать создавать у нас сборочные цеха. Но правительство упорно не желает этого. Оно, создав самые низкие в мире пошлины на ввоз поддержанных автомобилей, заполонило рынок старыми автомобилями. Капиталист говорит нам: "Поднимите пошлины на ввоз старых иномарок, создайте на рынке равные условия, и я вложу достаточные суммы в ваши заводы, где ваши люди будут собирать наши машины по приемлемым ценам для вашего рынка". Нет, правительство не хочет. Для справки: Китай запретил ввоз старых автомобилей.

Главное же состоит в том, что в России нет спроса на инвестиции. Опыт развитых стран свидетельствует, что финансовый сектор обслуживает реальную экономику только в том случае, когда банковский процент в среднем в два раза ниже предпринимательского дохода. В России же, начиная с 1993 года, банковский процент и доходы в торгово-посредническом секторе экономики в несколько раз превышают норму предпринимательской прибыли. В результате капитал перетекает из производственной сферы в банковскую и торгово-посредническую. Это – один из плодов либерализации внешней торговли.

…И Россия, уповая на приток иностранных инвестиций в производство пива и сигарет, презервативов и лекарств, носков и трусов, хлеба и мяса, стали и чугуна, турбин и моторов, автомобилей и тракторов, нефти и газа подписывается в своей полной несостоятельности в проведении самостоятельной экономической политики.

8.10. СРП в России

Механизм СРП успешно функционирует в 64 странах, и наработанным там опытом решила воспользоваться Россия. Из 28 месторождений России, которые входят в список очередников на перевод в режим СРП, реально действуют (рис. 8.5) три – Сахалин-1 (запасы АВС₁+С₂ = 171 млн тонн нефти, 17.1 млн тонн газового конденсата, 194 млрд м³ газа), Сахалин-2 (запасы АВС₁+С₂ = 103.4 млн тонн нефти, 31.5 млн тонн газового конденсата, 384.2 млрд м³ газа) и Харьяга (запасы АВС₁+С₂ = 152.9 млн тонн нефти). Напомню, что эти соглашения были приняты президентским указом, а не в законодательном порядке. Добавлю также, решения о реализации проектов СРП принимаются на основе технико-экономического обоснования (ТЭО), которые, как правило, носят рекламный характер. Добавлю еще, иностранным компаниям под проекты СРП передаются наиболее экономически эффективные месторождения. Нет, наверное, необходимости напомнить, что все проекты СРП ориентированы исключительно на экспорт.

Рис. 8.5. Схема тендерных участков шельфа Охотского моря, выставленных на лицензирование

…НФС опубликовал доклад "Оценка воздействия на социально-экономическое развитие России крупномасштабных инвестиций в нефтегазовые проекты в рамках шести соглашений о разделе продукции". Там утверждается, что 87% дохода останется в Российской Федерации, и плюс россияне получат 550 тысяч рабочих мест. Говорит Генеральный директор проекта Сахалин-1 Т.Холл: "Месторождения Сахалин-1 содержат крупные по мировым стандартам запасы углеводородов. Разработка этих запасов принесет значительные доходы Российскому государству, российской экономике, российскому народу. Разработка проекта связана с привлечением большого числа российских компаний и организаций и обеспечением множества рабочих мест на протяжении всей жизни проекта. Мы предполагаем, что около 60% прибыли поступит в экономику России посредством доходов, рабочих мест, оборудования, товаров и услуг. Государственные доходы России, полученные посредством налогов, роялти и государственной доли прибыльной нефти, составят 35-40 млрд долларов".

Когда проходило первое (или второе) чтение Закона "О СРП" в Думе, Г.Селезнев уверял, что "80% выручки за нефть останется в России и только 20% уйдет за рубеж". Нашим депутатам этого показалось мало и они после шумных дебатов "потребовали", чтобы инвестор 70% заказов на товары и услуги отдал российскому подрядчику. М.Субботин, руководитель Группы консультантов по вопросам СРП Минтопэнерго РФ, в 2000 году писал: "Отныне СРП стало явлением практическим, от которого во многом зависит экономическая ситуация в стране. С помощью СРП можно остановить падение добычи, сохранить экспортный потенциал страны. СРП – это возможность заработать на масштабные социальные программы, на национальную оборону, на космические проекты, развить современное промышленное производство, обеспечить рост жизненного уровня граждан". На конференции "СРП 2001" президент В.Путин говорил, что СРП "должны стать важнейшей частью инвестиционной политики России, одним из эффективных средств привлечения стратегических инвестиций". А.Мещерин, политический обозреватель, летом 2002 года предрекал: "До 2008 года при помощи развитых инструментов СРП в экономику России может быть вовлечено до 85 млрд долларов инвестиций".

Но один нюанс русского языка сыграл с российскими соглашениями о разделе продукции злую шутку. В Законе "О СРП " все нормы, которые защищают интересы России, написаны в сослагательном наклонении. Следовательно, они лишь предполагают возможность защиты российских интересов, следовательно, они не обязательны для инвестора. А раз так, то плевать хотел оператор на наши законы. Пять лет, например, оператор сахалинского проекта добивался от российского правительства права бесконтрольного расходования выручки за добытую нефть. И добился! Добился в рамках закона "О СРП". Более того, случилось так, что инвестор стал диктовать собственнику природных ресурсов условия инвестирования разработки месторождений. Согласно ТЭО, в 1994-1999 годах инвестиции по проекту Сахалин-1 и Сахалин-2 должны были составить 9793 млн долларов, а по факту составили 1448 млн долларов – 11.7%. А 20 ноября 2002 года оператор проекта Сахалин-2 демонстративно заявил, что не может начать реализацию второй фазы проекта стоимостью 8.5 млрд долларов из-за незавершенности российского законодательства – "мешает российское законодательство, не позволяющее строителям и владельцам трубопроводов распоряжаться ими по своему усмотрению".

В СРП Сахалин-1 отсутствует пункт прямого указания о возмещении затрат. Это предоставляет полную свободу оператору проекта Sakhalin Energy Investment Company в определении своих затрат. И оператор, долго не думая, все расходы стал относить к возмещаемым затратам из выручки за добытую российскую нефть. Экспертами Счетной палаты установлено, что за 1998 и 1999 годы увеличение расходов против смет на 102.2 млн долларов на "устранение недоделок и проведение непредусмотренных работ" и на 120.7 млн долларов на "строительство офиса, жилого поселка и других вспомогательных объектов". Есть многочисленные и технические хитрости. Например, вместо двух скважин бурится одна, но по сметной стоимости двух скважин. В отчете Счетной палаты отмечается, что "среднемесячная зарплата российского персонала с учетом налогов составляла порядка 2500 долларов, иностранных сотрудников – 17000 долларов, а с учетом льгот – 25000 долларов". То есть иностранный специалист обходится компании в 300 тысяч долларов в год, что больше зарплаты американского президента. При этом перераспределение средств по статьям расходов и превышение сметной стоимости с российской стороной ни разу не согласовывались – ее просто ставят перед фактом.

Поражает и российская покладистость. Российское правительство не только отдало сахалинский шельф иностранным компаниям (что там какие-то Курильские острова?), но и чтобы "облегчить налоговое бремя для инвестора" снизило налоги в проектах СРП в 3-4 раза по сравнению с налогами в национальном режиме.

В законе 1996 года "О СРП" предусмотрены налог на прибыль, платежи за пользование недрами и медицинская страховка для рабочих. Ни в одном документе, подписанном разработчиками месторождений проектов Сахалин-1 и Сахалин-2 и российским правительством, экологические платежи не прописаны. Это означает, что Сахалинская область фактически не имеет страховки от экологической катастрофы. В рамках проекта Сахалин-2 нет даже требования о необходимости использовать танкеры с двойным дном.

Хитростей там много, даже очень много. Так, в Наблюдательный совет, осуществляющий контроль над реализацией проекта, входят 12 человек при равном количестве членов с обеих сторон. Но в случае равенства голосов членов совета мнение сопредседателя, назначенного компанией, является решающим. Победа в любом спорном вопросе им гарантирована.

Здесь нужно учитывать еще одну особенность СРП, которая заключается в том, что инвестор, начав получать доходы от разработки месторождения, сначала полностью возмещает свои затраты, и лишь потом начинает делить прибыль с государством. Уже это толкает инвестора на мошенничество. Так, компания TotalFinaElf, разрабатывающая на условиях СРП Харьягинское месторождение, заложила в ТЭО экономические нормативы затрат на бурение скважин и добычу нефти вдвое превышающие российские. А такие затраты "возмещаются" российской нефтью. Вице-губернатор Ненецкого автономного округа Т.Шлякова предупреждает: "Боюсь, что с уровнем издержек Тоталь наше государство ничего не получит от шестимиллиардного проекта. В лучшем случае – роялти (10%)". И нет управы ни на TotalFinaElf, ни на другие компании – они работают, строго соблюдая закон "О СРП".

Еще пример. Рентабельность разработки Пильтун-Астохского нефтяного месторождения была оценена в 36%. Но с включением этого месторождения в проект Сахалин-2 эффективность его разработки стала отрицательной. По утверждению оператора проекта Sakhalin Energy, ему "не удалось найти экономически обоснованный вариант освоения Пильтун-Астохского лицензионного участка". А дело здесь в том, что, чем ниже экономическая привлекательность проекта, тем благоприятнее для недропользователя расчетные показатели при налогообложении, и для оператора проекта, разрабатываемого на условиях СРП, – коэффициенты как при прямом разделе продукции, так при разделе прибыльной продукции (повышается предельная величина возмещаемых затрат). Действия оператора проекта вполне понятны – он защищает свои интересы. Но как понять действия государственных представителей России, которые (вдумайтесь) согласились с тем, что разработка месторождения с извлекаемыми запасами, превышающими 100 млн тонн нефти, может быть убыточной?

А как дела у наших подрядчиков? Оператор сахалинских проектов дает заказ российскому предприятию, но при условии, что большую его часть получит конкретный субподрядчик за рубежом. Например. Из заказа на 35 млн долларов Амурскому судостроительному заводу 30 млн ушло в Японию на закупку стали. Японские компании Mitsui и Mitsubishi, которым принадлежит 45% акций проекта, "вложили" по этой схеме в проект Сахалин-2 несколько сотен миллионов долларов. Парадоксально, вкладывая деньги в российские нефтяные проекты, японские компании инвестируют не российскую, а японскую экономику. Как тут не кричать о распродаже российских ресурсов.

Американский Эксимбанк выделил кредит компании ТНК, оператору Самотлорского месторождения, но кредит "связанный", который может быть использован на закупку товаров только в США. К.Бендукидзе говорит: "Наш американский конкурент по производству бурового оборудования создал стопроцентную российскую дочку, которая теперь может участвовать в конкурсе в счет 70%. Вполне очевидно, что ни о каком развертывании производства (в России – А.Б.) речь не идет – закупленное американское оборудования будет поставляться "российской" фирмой, условие закона выполнено". Он же утверждает, что "сама конструкция Закона "О СРП" как будто сделана специально таковой, чтобы капитал, который инвестируется в освоение российских месторождений, не заходил на территорию страны". Примечательно и то, что квота российского участия (70%) ни разу ни по одному проекту СРП не выбиралась, и то, что год от года доля участия российских производителей снижается (табл. 8.11).

Рассматривая в этой таблице графу "Доля российского участия", надо иметь в виду, что сюда входят и закупки иностранными инвесторами у собственных дочерних структур, лишь формально зарегистрированных на российской территории, и приобретение в российских кассах билетов на рейсы иностранных авиакомпаний, и взятки российским чиновникам, именуемые "расходы компании по продвижению своих интересов", и пользование общественным туалетом… Все оплачивается российской нефтью!

Таблица 8.11. Российское участие в подрядных работах по СРП [НГ, 28.02.03]

Проект	Годы	Общая стоимость подрядов, млн долл.	Стоимость контрактов и субконтрактов с российскими предприятиями, млн долл.	Доля российского участия подрядных работ, %
Сахалин-1	1997	109.1	61.6	56.5
	1998	73.4	42.2	57.5
	1999	53.0	27.8	52.4
	2000	28.9	18.3	63.3
	2001	364.3	163.3	44.8
Сахалин-2	1997	339.2	168.6	49.7
	1998	287.8	168.0	58.4
	1999	53.0	27.8	52.5
	2000	132.6	78.8	59.4
	2001	347.0	87.9	25.3
Харьяга	2001	111.8	71.3	63.8

Важное примечание. По другим источникам, доля российских производителей в заказах не превышает 20-30%.

Иностранные операторы уже на стадии проектирования исключают использование российской продукции, закладывая в проекты оборудование, которое не выпускается в России, или, требуя сертификацию оборудования по стандартам Американского нефтяного института (API). Парадокс и в том, что иностранному оператору выгодно закупать оборудование по как можно высокой цене, поскольку все затраты Россия должна вернуть им добытой нефтью. Парадокс и в том, что СРП имеет более высокий приоритет, чем федеральный закон. Так, выброс в окружающую среду отходов бурения запрещен федеральным законом, но разрешен Законом "О СРП". Парадокс и в том, что некоторые американцы пытаются нам раскрыть глаза. Профессор Университета штата Аляска Р.Стейнер пишет: "Иностранные нефтяные компании играют нечестно, причем это известно и им самим, и многим гражданам России. Я предлагаю, чтобы абсолютно все СРП, касающиеся нефти и газа, были подвергнуты независимой экспертизе, а главной обязанностью государства должно быть заключение СРП в пользу людей на местах, местного самоуправления и страны в целом". Парадокс и в том, что российская Государственная Дума заблокировала поправки в Закон "О СРП", предусматривающие санкции за несоблюдение Закона "О СРП" иностранными инвесторами.

Еще одна любопытная деталь. В 1990 году СП Polar Pacific, созданное трестом Дальморнефтегеофизика и американской фирмой Halliburton Geophysical Services, проводило сейсморазведку на шельфе Дальнего Востока, в частности там, где теперь осуществляются проекты Сахалин-1 и Сахалин-2. Так вот, вся документация, относящаяся к сфере национальной безопасности России, исчезла, а магнитные носители американцы вывезли в США. Для ясности напомню – речь идет о регионе, в котором сосредоточено 10-14 млрд тонн нефти. Как же отреагировала Россия? Теперь внимание: Halliburton стал пользоваться режимом наибольшего благоприятствования в геологоразведочных проектах России – сейчас Halliburton занимается проектом реабилитации Самотлорского месторождения, обустраивает Тимано-Печорскую провинцию, возводит инфраструктуру для транспортировки нефти Варандейского и Торавейского месторождений в Баренцевом море и даже осуществляет поставку программного обеспечения для российских нефтедобывающих компаний. (Американцы в свое время разработали программное обеспечение для связи Ирака, но во время войны в Персидском заливе с помощью предусмотрительно заложенных "закладок" вывели из строя).

Сахалинская областная Дума выступила с законодательной инициативой по совершенствованию гласности закона СРП. Сахалинские депутаты требовали всего на всего официальной публикации сведения о сторонах соглашения, условиях и порядке раздела произведенной продукции между сторонами соглашения, о налогах и платежах при исполнении соглашения. Этот законопроект был принят Государственной Думой в первом чтении, но затем в нарушении Конституции РФ был завален.

Говорят, что Счетная палата интересуется историей происхождения и обоснования законов обо всех проектах СРП. На всякий случай сообщаю: СРП – это дитя "Яблоко". Ну и самое смешное – СРП Сахалин-2 зарегистрировано в офшорной зоне на Бермудских островах.

Такие вот они российские законы – их применение на практике наносит ущерб России. До раздела продукции сахалинских месторождений, о котором так много говорят и от которого так много ждут, дело может вовсе не дойти – может случиться так, что делить будет нечего. В руках у иностранных компаний оказались не только недра России, но и право разрабатывать их по собственному сценарию. Наверное, та же участь ожидает и проекты Сахалин-3, Сахалин-4, Сахалин-5…

…13 февраля 2003 года М.Касьянов заявил: "При разработке новых месторождений энергоресурсов необходимо брать за основу национальную налоговую систему, а не вести разработку месторождений на основе соглашений о разделе продукции". Через день-два И.Юсуфов разъяснил: "Переход на СРП возможен только в случае, если на данное месторождение не нашлось инвестора, готового работать в традиционном налоговом режиме". НФС ответил письмом М.Касьянову, где говорится, что "это противоречило бы основному принципу установления привлекательного инвестиционного климата". Интересно, кто выиграет?

8.11. Вызов Каспия

Исторически в России сложилось несколько крупных центров добычи нефти и газа. В дореволюционной России и в СССР главными центрами нефти были Азербайджан и Северный Кавказ, в 1950-1960 годы сформировалась Волго-Уральская нефтегазовая провинция (НГП), в 1960-1970 годы бурно начала развиваться добыча нефти и газа в Западносибирской НГП. Максимальная добыча нефти в Западной Сибири была достигнута в 1988 году и составляла 415 млн тонн, максимальная добыча газа, около 590 млрд м³, была достигнута в 1992 году. В 2001 году суммарная добыча нефти в Западной Сибири перешагнула отметку 8 млрд тонн, газа – 10 трлн м³.

Поиски нефти и газа в Восточной Сибири и Республике Саха (Якутия) были начаты еще в 1930-х годах, но более или менее серьезные масштабы они приобрели только в 1970-е годы – первое месторождение, Атовское в Иркутской области, было открыто в 1961 году. К началу 1990-х годов в регионе были открыты 63 месторождения нефти и газа, из которых 2 – нефтяные, 20 – газовые и газоконденсатные, 41 – смешанные. Углеводородное сырье большинства месторождений характеризуется высокими товарными свойствами – преобладают легкие малосернистые нефти, газ повсеместно лишен вредных примесей (сероводорода). Геологические условия региона дают основания предположить высокую степень вероятности крупномасштабной добычи углеводородного сырья. Позже были открыты в Баренцевом море Штокмановское месторождение, в Карском – Ленинградское и Русановское и ряд крупных месторождений на шельфе острова Сахалин в Охотском море. Директор института геологии нефти и газа СО РАН Э.Конторович утверждает, что "новая огромная нефтегазоносная провинция простирается широкой полосой от Гыданского полуострова вдоль Енисея на глубинах 3-х километров".

В таблицах 8.12 и 8.13 показано распределение начальных суммарных запасов нефти, газа и конденсата на территории России согласно оценке, выполненной по состоянию на 01.01.93.

Богатейшей провинцией России является Западно-Сибирская, второй по значимости Волго-Уральская, третьей – Лено-Тунгусская на востоке страны. Огромные ресурсы углеводородов сосредоточены на шельфе арктических и дальневосточных морей. Однако сегодня показатели нефтегазовой отрасли России определяются в основном Западной Сибирью, на долю которой приходится почти 70% нефти и 92% газа, добываемых в стране. И основными базами добычи нефти и газа на всю рассматриваемую перспективу вне всяких сомнений останутся Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа, а также Тюменская область.

Таблица 8.12. Распределение начальных суммарных ресурсов углеводородов в России, % [А.Конторович, П.Садовник, 2002]

Регион	Нефть	Газ	Конденсат
Западная Сибирь	53.5	41.4	41.1
Восточная Сибирь	10.5	13.7	15.7
Северный Кавказ	1.6	0.9	0.6
Урало-Поволжье	14.2	5.9	15.4
Европейский север	4.6	1.0	1.3
Дальний Восток	12.4	5.0	3.5
Шельф	3.0	32.1	22.4

Таблица. 8.13. Структура разведанных запасов и добычи основных энергетических ресурсов в России [Н.Добрецов и др.]

Регион	Запасы, %			Добыча, %
Регион	Нефть	Газ	Уголь	Нефть	Газ	Уголь
Сибирь	74.2	80.0	79.9	67.3	91.8	71.9
Дальний Восток	1.7	3.6	10.0	1.1	0.6	12.0
Прочие регионы (включая шельфы)	24.1	16.4	10.1	31.6	7.6	16.1

Вместе с тем, месторождения Западной Сибири и Урало-Поволжья уже вышли на позднюю стадию разработки – выработка запасов на действующих месторождениях достигла 50-55%, а доля трудноизвлекаемых запасов повысилась до 55-60%. Специалисты утверждают, что прорыв в нефтедобыче возможен только при освоении новых нефтегазовых провинций Восточной Сибири и Дальнего Востока.

В освоении НГП Восточной Сибири, Якутии и Дальнего Востока во времена СССР в качестве сдерживающего фактора, помимо политического, выступал фактор отсутствия рынка – добытое здесь сырье некому было продавать. Действительно, в 1960-х годах, когда советская нефть прокладывала дорогу на мировой рынок, государства, расположенные к востоку представляли отсталую периферию мирового хозяйства. К концу же XX века в мире сформировались три основных региона-потребителей нефти: Северная Америка, на долю которой приходится 31% потребления, Европа (27%) и АТР (24%). Иными словами, для восточносибирской нефти обозначился огромный рынок. Но теперь главным препятствием выхода на внешний рынок восточносибирских нефтегазовых ресурсов стала выступать их плохая обоснованность из-за недоразведки. За последнее десятилетие цифры разведанных в Восточной Сибири запасов почти не изменились, а установленные и официально утвержденные запасы (табл. 8.14) недостаточны для получения крупных инвестиций. Чтобы ресурсы Восточной Сибири заработали для трансконтинентальных поставок, нужно восполнить объемы достоверно разведанных запасов по сравнению с сегодняшними, по крайней мере, в 3-4 раза. Скажем, чтобы добыча нефти в новых, невыявленных на сегодня месторождениях составляла 100-150 млн тонн, текущие разведанные запасы на этих месторождениях должны составлять 5-6 млрд тонн.

Однако сегодня широкомасштабные поиски и разведки, следовательно, и открытие крупных месторождений в новых провинциях России ограничены отсутствием средств у государства и нежеланием российских компаний вкладывать деньги в риск и далекую перспективу. Большая часть восточносибирских месторождений имеет владельца, но никакие работы, в нарушении лицензионных соглашений, на месторождениях не ведутся. Тем, кто любить ссылаться на чужой опыт, напомню, что опыт Норвегии, Китая, Индонезии и многих стран однозначно доказал, что только при государственном регулировании и при непосредственном его участии возможно широкомасштабное освоение новых месторождений.

Запредельные для нынешней России капиталоемкость освоения новых провинций, вопросы себестоимости добычи нефти, рентабельности отрасли, транспортные проблемы отодвигают на будущее разработку восточносибирских месторождений – расходы на добычу, производство и транспортировку нефти могут перекрыть выручку от ее продажи. Даже если случайно, "наобум" и откроют крупное месторождение, то на разведку и уточнение его в качестве высокодебитного уйдет, по меньшей мере, 10-15 лет. Можно констатировать, что по экономическим, геологическим и географическим причинам создание в ближайшие 20-30 лет в новых НГП России мощностей по добыче нефти, сопоставимых по объемам с Западной Сибирью, исключено. И термин "большая нефть Восточной Сибири" пока абстрактный термин.

Таблица 8.14. Извлекаемые запасы крупнейших месторождений нефти и газа Восточной Сибири [Ю.Елисеев, Л.Кирюхин, 2002]

Месторождение	Нефть, млн тонн		Газ, млрд м³
Месторождение	С₁	С₂	С₁	С₂
Юрубчено-Тохомское	58.44	301.14	93.67	321.20
Собинское	30.04	8.24	138.70	19.60
Ковыктинское	-	-	276.58	593.00
Верхнечонское	159.48	247.31	11.70	83.82
Ярактинское	11.40	-	39.06	0.94
Талаканское	106.15	18.30	35.50	18.60
Чаяндинское	92.00	23.09	164.78	44.70
Среднеботуобинское	54.40	11.90	152.35	18.60
Верхневилючанское	-	11.80	74.44	33.10
Тас-Юряхское	2.00	5.30	102.70	11.30
Средневилюйское	-	-	163.40	-
Среднетюнгинское	-	-	156.20	9.20
Соболох-Неджелинское	-	-	52.65	0.70
Толонское	-	-	33.40	10.60

Есть целый ряд и других негативных для России моментов, игнорирование которых может сказаться в будущем. Во-первых, анализ раздела 2 позволяет заключить, что рост потребления нефти развитых стран до 2020 года всецело может быть обеспечен их собственными ресурсами и традиционными поставщиками, связанными с ними давними и прочными партнерскими отношениями и надежными коммуникациями от танкерных флотов до нефтепроводов. Следовательно, до 2020 года потребителей, остро нуждающихся в российской нефти, нет. Во-вторых, по мнению аналитиков, в начале XXI века предложение нефти на мировом рынке увеличится, значительно превысив спрос: сегодня промысловые возможности таких производителей, как США, Саудовская Аравия, Венесуэла, Иран, Ирак используются далеко не на полную мощность – в принципе даже одна из этих стран в состоянии нарушить рыночное равновесие в течение нескольких месяцев; устойчиво расширяется круг экспортеров (активно осваиваются ресурсы Карибского моря, Гвинейского залива, Каспийского моря, Средней Азии); существенно ослабел потенциал ОПЕК регулировать предложение нефти (от нее оторвали Ирак); природный газ, по всем сценариям развития энергетики, составит серьезную конкуренцию нефти как более дешевый и экологически чистый энергоноситель; дальнейшее развитие получат энергосберегающие технологии и возможности по использованию альтернативных источников энергии. И, наконец, в-третьих, страны Персидского залива, свободные мощности которых превышают 600 млн тонн в год, в любой момент могут создавать критическую ситуацию для конкурентов, добывающих и транспортирующих нефть в менее благоприятных условиях.

Все это свидетельствует о том, что на мировом нефтерынке для России складывается неблагоприятна конъюнктура – высокие издержки добычи и транспортировки российской нефти могут делать ее неконкурентоспособной на мировом рынке и непривлекательной для зарубежных инвесторов. В этом же направлении действуют и политические процессы, протекающие вокруг России, – Запад формирует транзитные пути энергоносителей и транспортно-коммуникационные коридоры в обход России.

Вместе с тем, основные импортеры – и Европа, и США, и Китай, и Япония – в последнее время стали проявлять повышенный интерес к российским углеводородным ресурсам. Их цель, в общем-то, предельно проста – увеличив предложение нефти на мировом рынке, снизить стоимость и/или, диверсифицировав источники импортируемых энергоресурсов, обеспечить надежную поставку энергоресурсов по приемлемым ценам.

Но так ли уж высок экспортный потенциал России?

Сначала напомним, что в 2002 году Россия добыла 376 млн тонн нефти, из них на внутреннее потребление израсходовала 187 млн тонн, 153 млн тонн экспортировала в Европу и 36 млн тонн – в страны СНГ и другие страны. Есть разные оценки экспортных возможностей России, мы о них говорили выше, однако, при самых благоприятных условиях, максимальная добыча нефти к 2010-2015 годам едва ли превысит 450 млн тонн. Если предположить, что для внутреннего потребления к тому времени понадобятся 200 млн тонн, то предельные объемы экспорта составят 250 млн тонн в год, или наш резерв, который мы реально сможем поставлять дополнительно на мировой рынок к 2010-2015 годам составит 60 млн тонн нефти. Надо, однако, заметить, что об объемах внутреннего потребления нет ясных перспектив, во-первых, из-за того, что нет ясных перспектив развития нашей экономики и, во-вторых, из-за того, что наши энергетические компании кровно не заинтересованы в росте внутреннего потребления энергоресурсов; их цель – экспорт. Отметим также, что ориентиры добычи нефти, предусмотренные "Энергетической стратегией России на период до 2020 года" на 2010 год (305 –335 млн тонн) давно уже превзойдены. Отметим и то, что выбранная нами экспортная модель минерально-сырьевой политики в исторической перспективе конечна в силу естественной истощаемости ресурсов со временем – активной жизни российской нефти отведено всего 20-25 лет. Необходимо учитывать и то, что Россия из-за высокой энергоемкости производства и жизни в холодной стране не может сколь угодно долгое время быть сырьевым придатком Востока и Запада – нужно и о себе подумать.

Теперь несколько подробно обсудим складывающиеся взаимоотношения между Россией и основными экспортерами нефти. Существующие и возможные экспортные направления российских энергоресурсов показаны на рис. 8.6-8.9.

Россия-Европа. На 6-ом саммите Европейского Союза и России (октябрь 2000 года) в Париже был учрежден на постоянной основе "Энергетический Диалог". Цель – обеспечение прогресса в определении и реализации энергетического сотрудничества между ЕС и РФ в энергосбережении и производстве энергоносителей, создании транспортной инфраструктуры, инвестиционных взаимоотношений. Энергодиалог между РФ и ЕС базируется на Европейской энергетической Хартии (ЕЭХ) и Договоре к Энергетической Хартии (ДЭХ) и всецело направлен на обеспечение энергетической безопасности Европы в XXI веке. Как уже отмечалось, ЕЭХ и ДЭХ представляют собой акты, представляющие наиболее благоприятный режим доставки энергоресурсов Каспийского региона через Россию и страны Восточной Европы в Западную Европу. Так, ДЭХ уравнивает условия транзита для отечественных и зарубежных производителей углеводородного сырья. Если, к примеру, Россия снизит тарифы на транспортировку туркменского газа и казахстанской нефти до уровня национальных тарифов, то российские энергоносители становятся неконкурентоспособными на внешнем рынке. В настоящее время внутренний тариф по системе Газпрома на прокачку газа в России составляет около 0.35-0.40 долларов за 1000 м³ на 100 км, тогда как стоимость транзита туркменского газа по территории России достигает 1.1 доллара; внутренние тарифы на транспортировку нефти по системе Транснефти составляют порядка 0.37 долларов за тонну на 100 км, тогда как стоимость транзита казахстанской нефти на Западную границу – 0.73 долларов за тонну на 100 км. (Цифры, возможно, изменились).

Рис. 8.6. Основные направления экспорта нефти и газа России [Н.Добрецов, 2001]

Есть и другие неприемлемые для России статьи в Договоре к Энергетической Хартии. Начальник международного управления Министерства по антимонопольной политике Н.Ячеистова подтверждает: "Мы видим, как отменяются одни инструменты и тут же появляются другие. Сегодня ЕС выстроил настоящий частокол защитных мер против России". Можно предположить, что не вел бы себя ЕС так бессовестно по отношению к России, если бы не его уверенность в каспийской нефти.

Сегодня российская нефть попадает в Европу по нефтепроводу Дружба (более 40%), через Новороссийск (около 40%) и примерно 15% через Приморск.

ris8_7

Рис. 8.7. Варианты вывоза нефти, газоконденсата и газа из северных частей Тимано-Печорской провинции и Западной Сибири

Увеличить существенно мощность новороссийского направления мало перспективно. Против этого выступают два объективных фактора. Во-первых, экспорт ограничивает Босфор и, во-вторых, в скором времени сюда поступит огромная масса казахстанской нефти по КТК-2.

Нефтепроводная система Дружба ориентирована на доставку нефти Западной Сибири и Урало-Поволожья в Центральную и Восточную Европу. Но туда же адресованы и каспийские проекты – Баку-Джейхан и Одесса-Броды, причем, они предусматривают доставку качественно лучшей нефти, чем российской смеси Urals. Между тем в Восточной и Центральной Европе наши компании все активнее осуществляют инвестиции в нефтепереработку и сбыт горючего, участвуют в строительстве нефтепроводов, приобретают акции европейских нефтяных компаний, что в некоторой степени страхует их. Так, реализация проекта интеграции нефтепроводов Дружба и Адрия позволит России дополнительно экспортировать 15 млн тонн в год через хорватский порт Омишаль.

Наиболее перспективно расширение Балтийской трубопроводной системы, ориентированной на доставку нефти Западной Сибири, Урало-Поволжья и Тимано-Печорской НГП с привлечением транзитной нефти из Казахстана в Северную и Западную Европу. Первая очередь БТС, соединяющая Харьягу с портом Приморск в Ленинградской области (протяженность 2700 км, мощность 12 млн тонн в год), была пущена в декабре 2001 года. 4 июля 2003 года была введена в строй вторая очередь БТС – мощность увеличилась до 18 млн тонн в год. В марте 2003 года было принято решение об увеличении пропускной способности БТС до 30 млн тонн и доведении общей мощности системы до 42 млн тонн. В августе 2003 года С.Вайншток заверил: "К весне 2004 года мы предполагаем выйти на уровень 42 млн тонн, что равняется мощности новороссийского направления". Перспективы БТС связаны со строительством нефтепровода Харьяга-Уса и с обеспечением транспортировки нефти отдельных месторождений в Ненецкого автономного округа.

18 августа 2003 года, на встрече с В.Путиным глава Транснефти С.Вайшток заявил: "Нефтетранспортные возможности России превышают объем добычи нефти в стране. Никаких ограничений мощности нефтепроводной системы наращивать добычу не существует". Но частные нефтяные компании так не считают. Еще в декабре 2002 года ЛУКОЙЛ, ЮКОС, Сибнефть и Тюменская нефтяная компания подписали Меморандум о взаимопонимании по вопросу строительства нефтеналивного терминала в Мурманске и частного нефтепровода Западная Сибирь-Мурманск (Мурманский магистральный трубопровод, ММТ) с предполагаемым объемом транспортировки 80-120 млн тонн в год на рынки Северной Европы и США. Подписанты утверждали, что проект стоимостью от 3.4 до 6.0 млрд долларов (в зависимости от маршрута) окупится, если цены на нефть марки Urals удержатся на уровне не ниже 17-19 доллар за баррель. Специалисты же считают, что проект ММТ при цене выше 25 долларов за баррель однозначно выгоден, а при цене 20 долларов за баррель – убыточен.

В конце марта 2003 года вице-президент Транснефти С.Григорьев прокомментировал этот проект: "Транснефть ничего не имеет против этой идеи. Но каждый должен заниматься своим делом. Нефтяники инициируют частные нефтепроводные проекты, по-моему, только для того, чтобы уйти от государственного контроля. По завершении строительства Балтийской трубопроводной системы через нее будет прокачиваться 42 млн тонн, экспорт через Новороссийск – еще 45 млн тонн, на китайском направлении – 30 млн, до Находки – 50 миллионов. Если сложить, неизбежно возникает вопрос: где нефть для мурманской трубы". Далее он заметил: "У нас уже есть один нефтепровод – Каспийский трубопроводный консорциум, проходящий по территории России. Два года назад его владельцы заявляли, что проект принесет Российской Федерации в качестве налоговых поступлений десятки миллиардов долларов. Посмотрите результаты его работы за год. КТК убыточен, а значит – никаких налогов. Частные компании выражают частные интересы".

Выше было показано, что к 2010 году прирост первичного спроса на нефть в Европе составит 100-150 млн тонн в год. Было также показано, что к тому времени на европейском рынке появятся 100-150 млн тонн каспийской нефти. Теперь предположим, что рост поставок с Северного моря и из других регионов (Ближний Восток, Африка) не боле чем компенсирует рост европейских потребностей, а существенной переориентации Европы на газ и другие виды топлива не произойдет. Так, нужна ли российская нефть, сверх поставляемой сегодня, в Европе? Сможет ли она конкурировать с более дешевой и более качественной каспийской нефтью?

Россия-США. В последние годы энергетическая проблематика стала занимать заметное место в российско-американских переговорах. В 2002 году создана российско-американская рабочая группа по координации сотрудничества в области энергетики, на саммите в Москве (май 2002 года) было принято Совместное заявление президентов РФ и США о новом энергетическом диалоге, в Хьюстоне (октябрь 2002 года) и в Санкт-Петербурге (сентябрь 2003 года) состоялись американо-российские энергетические саммиты. Говорят много и мило, но до реальных решений, свидетельствующих о том, что США станут стратегическим партнером России в торговле энергоносителями, дело так и не доходит.

Сегодня объемы поставки российской нефти в США не превышают 1% импортируемой нефти. За 2002 год наши поставки нефти и нефтепродуктов в США достигли уровня 370 тысяч баррелей. М.Ходорковский находит, что Россия могла бы экспортировать в США до 2 млн баррелей в день (100 млн тонн в год) – около 20% всей закупаемой Штатами нефти. И.Юсуфов считает, что "Россия в ближайшее время способна обеспечить 10% импортных поставок нефти на американский рынок". В.Путин также расчитывает, что 10% импорта нефти США будет иметь российское происхождение. Достаточно оптимистичен и В.Алекперов: "Российские нефтяные компании смогут в недалеком будущем (после постройки глубоководного терминала в Мурманске – А.Б.) обеспечить 7% потребления нефти в США". Более оптимистичен его зам Л.Федун: "Россия может занять 13% американского нефтяного рынка". Президент Американской торговой палаты в РФ Э.Сомерс полагает, что долю российских поставок в импорте нефти в США уже в ближайшие годы можно будет увеличить до 15-20%. Более скромный оптимизм выражает Д.Ергин: "Возможные объемы поставок российской нефти в США составляют 500 тысяч баррелей в день (25 млн тонн в год)". Самые впечатляющие виды на американский рынок у Г.Грефа – 22 сентября на санкт-петербургском саммите он заявил: "К 2020 году планируется увеличение добычи нефти и газа в России примерно в 1.5 раза, а все добытое сверх нынешних объемов следует экспортировать в США".

Но востребована ли российская нефть там, за Океаном?

Американский рынок для российской нефти возник в период разногласий между ОПЕК и США, ОПЕК и Россией (см. раздел 1.12). Танкер Астро Люпус через неделю-другую после одностороннего выхода России из режима квот ОПЕК (май 2002 года), прибыл в Хьюстон с 200 тысячами тонн юкосовской нефти. Министерство энергетики США отреагировало помпезно: "Это яркий пример того, что две страны могут совместно работать над проблемами преодоления нестабильности мирового рынка, для того чтобы улучшить экономическую ситуацию и в России, и в США". Но тут неожиданно вмешалась компания Dardana Ltd – она в судебном порядке потребовала заморозить перевод ЮКОСу денег за поставку нефти, чтобы взыскать долг за проведенные в 1995 году геологоразведочные работы на месторождении Приразломное.

Совершенно по-иному смотрится энергодиалог Россия-США в свете иракских событий. Соединенные Штаты близки к установлению контроля над нефтяными ресурсами Ближнего Востока, и совершенно очевидно, что глобальная картина потребления изменится. Очевидно также, что американские импортеры будут покупать нефть там, где она дешевле, там, где она качественно лучше, там, где риски страхуются самими Штатами.

Уповать на американский рынок у России вряд ли есть основания. У России нет супертанкеров (надо будет создать танкерный флот), нет глубоководных портов (их надо еще построить), нет физической возможности залить Америку дешевой нефтью, взамен саудовской и, главное, туманны перспективы сбыта; временные обстоятельства не должны вводить нас в заблуждении – всплески интереса к российской нефти обусловливаются всплесками мировых цен. Если, скажем, американцам удастся сбить цену на нефть до 20 долларов за баррель, то они забудут дорогу к российской нефти; для них российская нефть – лишь возможность давления на ОПЕК. А для России американский рынок – призрачная надежда на возможную переориентацию экспорта с Европы, когда туда придет каспийская нефть.

Россия-Китай, Япония. По доступности для экспорта энергоресурсов Восточной Сибири, прежде всего, надо назвать ограниченный запасами Китай и практически лишенные запасов углеводородов Японию и Корею. Кстати говоря, Витте обосновывал строительство Транссибирской магистрали тем, что она, помимо всего прочего, позволит России с помощью экспорта нефти завоевать огромный китайский рынок. При этом важно также отметить, что экономика Китая вступила на ту стадию технологического развития, при котором дальнейший рост возможен при значительном расширении структуры энергопотребления.

Рис. 8.8. Схема транспортировки нефти из России в Китай

На восточном направлении экспорта для России есть и объективные трудности. Во-первых, основной поток нефти в Китай и Японию сейчас идет из региона Персидского залива морским путем с использованием супертанкеров, а потому достаточно дешев. Так, почти 90% нефти Япония получает из зоны Персидского залива, тогда как российские поставки не превышают 0.1% общего объема импорта. Во-вторых, восточносибирские НПГ сегодня не готовы обеспечить сколько-нибудь существенный экспорт энергоресурсов. В-третьих, каспийская нефть, когда она выйдет к Персидскому заливу или на Аравийское море будет способна оказать серьезную конкуренцию российской нефти. К тому же на китайский рынок стремится и нефтепровод Западный Казахстан-Западный Китай. Таким образом, шансы России отвоевать в ближайшие 10-15 лет солидную нишу на нефтяных рынках Дальнего Востока ограничены, но они есть. Китай и Япония, после того как США установили контроль над ближневосточной нефтью, вынуждены диверсифицировать поставки нефти.

Рис. 8.9. Варианты формирования систем передачи энергоресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока в страны Северо-восточной Азии [Ишаев В.И., 2001]

В сентябре 2001 года премьер Госсовета Чжу Жунцзи подписал в Санкт-Петербурге рамочное соглашение по разработке ТЭО проекта нефтепровода Россия-Китай, причем по настоянию китайской стороны трубопровод должен был пройти мимо Монголии. В июне 2002 года было заключено предварительное соглашение о строительстве трубопровода Ангарск-Чита-Дацин к 2005 году. По условиям договора российский участок (стоимостью 1.3 млрд долларов) трубопровода должен был строить ЮКОС, а китайский (стоимостью 1.5 млрд долларов) – CNPC. Планировалось, что с 2005 по 2010 год Китай ежегодно будет получать 20 млн тонн нефти, с 2010 по 2030 годы – 30 млн тонн. Китайцы внесли проект Ангарск-Дацин в свой пятилетний план развития и стали ждать российскую нефть. 8 августа 2003 года М.Ходорковский подтвердил: "Мы сможем обеспечить поставки в этот нефтепровод 20 млн тонн до 2010 года и 30 млн тонн начиная с 2010 года".

Однако где-то осенью 2002 году в России заговорили о Тихоокеанском проекте нефтепровода, предназначенного для выхода восточносибирской нефти в страны АТР и США. Роснефть инициировала нефтепровод: Ангарск-Казачинское-Тында (вдоль трассы БАМа)-Хабаровск (вдоль трассы Трансиба)-Находка. Общая протяженность трубопровода – 3800 км, мощность – 50 млн тонн в год, проектная стоимость – 5.2 млрд долларов. Обсуждается шесть вариантов строительства терминала в районе Находки: в бухтах Ракушка, Усть-Соболевка, Ольга, Фокино, порт Восточный, Находкинский порт. Порт Находка способен принимать супертанкеры грузоподъемностью до 500 тысяч тонн.

Жесткие споры между этими проектами закончились в марте 2003 года – правительство России приняло решение строить компромиссный нефтепровод Ангарск-Находка с ответвлением на Дацин. Но в решении не установлены ни пункт разделения, ни первоочередность строительства трубы от пункта разделения до Находки и до Дацина. Возникли новые споры, какую ветку считать основной, какую – побочной, какую ветку строить первоначально, какую – следом. В начале все шло к тому, чтобы сначала построить ветку на Дацин, а затем после того, как будет получен ясный ответ на вопрос об источниках дополнительной нефти, построить ветку на Находку. Но тут в спор вмешались Министерство природных ресурсов России и Япония.

В январе 2003 года на встрече премьер-министра Японии Дз.Коидзума с В.Путиным обсуждался вопрос строительства нефтепровода из Восточной Сибири – в "Совместном плане действий" присутствует труба Ангарск-Находка. Тогда японцы, однако, денег не обещали. Процесс налаживания российско-японских экономических отношений Токио по-прежнему увязывал с подписанием мирного договора, заключение которого в свою очередь ставился в зависимость от решения проблемы спорных территорий, точнее, инвестиции в обмен на острова. Однако 1 июля 2003 года Япония сделала грандиозное предложение – она предложила России льготный кредит на строительство нефтепровода Ангарск-Находка в 5 млрд долларов и в 7.5 млрд долларов на освоение Верхнечонского месторождения. Предлагая такие кредиты, Япония выдвигает условие отказа от строительства ветки Ангарск-Дацин – опасается, что нефти не хватит на две ветки. Сейчас запасы нефти в регионе оцениваются в пределах до 1 млрд тонн, поэтому и гарантий прокачки по нему 50 млн тонн в год нет, а экономически маршрут выгоден только при такой мощности. В конце августа 2003 года С.Вайншток подтвердил опасения японцев: "Ни одна из нефтяных компаний, участвующих в проекте Ангарск-Дацин-Находка, не дает гарантий поставок ранее оговоренных объемов нефти".

Россия оказалась в пикантном положении: с одной стороны есть договор с Китаем, с другой – обещание Японией инвестиции. И тут вмешалась экология – экология в России (вернее, российские экологии) давно уже стала мощным политическим и экономическим оружием противоборствующих партий, кланов, компаний. В августе 2003 года замминистра МПР К.Янков сделал неожиданное заявление: "Комиссия Государственной экологической экспертизы может дать отрицательное заключение на проект строительства нефтепровода Ангарск-Дацин". И Россия в очередной раз показала свою необязательность. Бесспорно, Россия должна исходить из собственных интересов, но стоит ли делать это, нарушая заключенные соглашения. Китайцам ведь есть, чем ответить. После унизительного отстранения Китайской национальной нефтяной компании от приватизации Славнефти нашему Газпрому было отказано в участии строительства газопровода из западных районов Китая в восточные (проект Запад-Восток), а наши компании начали "проигрывать" китайские тендры один за другим.

В российско-китайском энергодиалоге просматривается чья-то неведомая рука – там, на Западе, год от года растет сопротивление превращению КНР в экономическую сверхдержаву. Сильный Китай никому не нужен – ни ЕС, ни США, ни Японии. Впрочем, превращение Китая в экономическую сверхдержаву может поставить Россию в позицию ее ресурсного придатка и обеспечить ей (России) приток нефтедолларов – по большому счету, не все ли равно, какую сверхдержаву обслуживать, американскую или китайскую. Уже сегодня по объему промышленного производства Китай опережает Россию в 5 раз, а с помощью российской нефти будет опережать в 50 раз. А в создавшейся ныне ситуации Россия может остаться и без китайского рынка, и без японского рынка. В мире есть более расторопные продавцы – те же каспийские страны СНГ и ближневосточные государства.

Природный газ. Газовая отрасль России, как и нефтяная, в значительной степени развивалась под воздействием спроса Западной и Центральной Европы. После распада СССР российская добыча газа сократилась с 640 млрд м³ в 1990 году до 581 млрд м³ в 2000 году. Но вместе с тем экспорт в европейские страны рос, и он составляет в настоящее время 37% от общего объема добычи: примерно 85% всего экспорта приходится на Германию (37%), Италию (24%), Турцию (13%) и Францию (12%).

Сегодня Газпром работает с импортерами по долгосрочным контрактам, срок действия которых останется в силе еще на период от 6 до 21 года; сегодня газ – не биржевой товар. Однако ЕС приступил к либерализации газового рынка, предусматривая разовые прямые (спотовые) поставки, краткосрочные контракты (предлагается даже перейти на однодневные контракты), биржевые и электронные сделки, пересмотр прав перепродажи, увеличения количества поставщиков газа. Такая либерализация представляет для России серьезную угрозу. Во-первых, она приведет к снижению цен на газ примерно на 10% и, во-вторых, в России основные газовые месторождения расположены на севере, на континентальном шельфе арктических морей, при этом новые месторождения "уходят" все дальше от Европы, растут издержки. Так, разработка Штокмановского месторождения и создание инфраструктуры для доставки газа на рынок потребуют 25-30 млрд долларов. Еще дороже стоит проект Ямал-Европа. Возврат таких вложений может быть гарантирован только долгосрочными контрактами, рассчитанными как сейчас на 10 и более лет. А затеваемая ЕС либерализация газового рынка исключает долгосрочные инвестиции, и Газпрома не подпускают к международным источникам долгосрочного кредитования. Так, например, где-то с 1997 года обсуждается суперпроект Газпрома – проект строительства Северо-Европейского газопровода, стоимостью 6 млрд долларов и протяженностью 3 тысяч км: город Грязовец (Вологодская область)-побережье Балтики-дно Балтики-Германия-Голландия-дно Северного моря-Великобритания. До Грязовец газ пройдет еще 5.3 тысяч км – от Ямала и Обско-Тазовской губы. Решение о реализации этого проекта Газпром принял 18 ноября 2002 года, 2007 год объявлен годом начала подачи газа в Европу. Но до сих пор не определены источники финансирования.

Вторым негативным для российской газовой промышленности фактором является сокращение добычи в месторождениях Уренгоя, Ямбурга и Медвежьего (Надым-Пур-Тазский регион), на долю которых приходится 75% объемов добычи. Причем, согласно прогнозам, сокращение добычи будет идти быстрыми темпами. Весной 2000 года в связи с исчерпанием запасов в Тюменском бассейне Газпром выдвинул требование сократить использование газа в электроэнергетике. В крупнейшем газодобывающем районе России – Ямало-Ненецком округе уменьшение добычи газа началось еще в 1993 году; с 559 млрд м³ в 1992 году до 503 млрд м³ в 2001 году. Причина та же, что и с нефтью – отставание ввода в разработку новых месторождений.

В то же время Энергетическая стратегия России предусматривает введение в строй в течение последующих двадцати лет новых добывающих мощностей почти на 300 млрд м³. Планируется, что большая часть этого газа будет поступать в Европу. Но у Европы есть прекрасные возможности обойтись без российского газа. Начиная с 2006-2007 годов в течение 25 лет Великобритания будет получать 9.4 млн тонн СПГ в год – Qatar Petroleum и ExxonMobil подписали соглашение о строительстве двух заводов по сжижению газа рекордной мощностью 4.7 млн тонн в год каждая. Голландия и Норвегия строят два газопровода до Великобритании суммарной мощностью 13 млрд м³ в год. Саудовская Аравия открывает свои газовые месторождения для западных инвесторов. Министерство энергетики Алжира объявило о намерении осуществить крупный газовый проект, базирующийся на разработке 6-ти месторождений в Сахаре, Катар и Оман в небольших объемах уже поставляют газ в Южную Европу (Грецию, Турцию, Италию), весьма успешно борется за выход в европейский рынок Иран, стремится туда газ из Ливии, Египта, Нигерии, Каспийского региона...

И на восточном направлении тоже не безоблачно.

В настоящее время прорабатываются более 10 проектов поставки российского природного газа в Китай, Монголию, Корею и Японию. Характеристики некоторых приведены в табл. 8.15.

Таблица 8.15. Характеристики восточных газопроводов

Газопровод	Протяженность, км
Газопровод	общая	российского участка
Сахалин-Хабаровск-Владивосток-Далянь-Шанхай	3500	1500
Сахалин-Хабаровск-Харбин-Шеньян-Пекин	2700	900
Магадан-Благовещенск-Харбин-Шеньян-Далянь	3500	2000
Чаядинское месторождение (Якутия)-Северобайкальск-Чита-Забайкальск-Харбин	2700	1800
Ковыктинское месторождение (Иркутск)-Улан-Удэ-Улан-Батор-Пекин	1800	?
Остров Сахалин-Япония	?	?

27 декабря 1997 года Россия, Китай, Южная Корея, Япония и Монголия подписали Меморандум по разработке ТЭО проекта строительства в КНР трубопровода (Иркутск-Шанхай) с Ковыктинского газоконденсатного месторождения с пропускной способность 20-35 млрд м³ в год. В январе 2001 года правительство РФ приняло закон о внесении Ковыктинского месторождения в перечень месторождений, разрабатываемых на условиях СРП.

Китай много думал. Сложность заключается в том, что в Китае не существует газовый рынок (там нет газопроводов) и у китайцев до сих пор нет ясных представлений о доле газа в энергетическом балансе – нужны огромные вложения для перевода угольной энергии в газовую, по оценкам китайских специалистов – 125-150 млрд долларов. Есть еще социальная проблема – куда девать шахтеров, добывающих сегодня 0.9 млрд тонн угля в год? Сдерживающим фактором остается и протяженность газопровода. Стоимость транспортировки 1000 м³ природного газа на 100 км по усредненным мировым показателям составляет 1.2-1.4 долларов; транспортировка газа на 4000 км повышает ее стоимость на 48-56 долларов за 1000 м³. Ориентировочная стоимость разработки Ковыктинского месторождения составляет 5 млрд долларов, строительство трубопровода обойдется еще 7 млрд долларов, и рентабельным проект Иркутск-Шанхай становится при цене выше 100 долларов за 1000 м³.

В октябре 2002 года Китай заявил о своей готовности покупать 20 млрд м³ газа с Кавыктинского месторождения. Начало поставок было намечено на 2008 год. Корея еще раньше заявила о готовности принять 10 млрд м³ ежегодно. Планировалось построить газопровод через Маньчжурию по маршруту Харбин-Ченьтун-Шеньян-Далян далее с отводами на Пекин и на Корею. Но тут опять вмешалась экология. В первых числах сентября 2003 года стало известно, что у Минприроды РФ могут появиться серьезные претензии к экологической чистоте проекта Ковыкта-Китай. Российское МПР само выдает лицензию, и само следит за экологией.

Недавно компания PetroChina объявила, что она приступает к строительству газопровода Восток-Запад (протяженность – 3900 км, стоимость – 5.6 млрд долларов), который соединит месторождения в Синцзян-Уйгурском автономном округе с Шанхаем. В консорциум входит Газпром (если его не исключили), доля которого может быть предоставлена в виде запасов российского газа. Планировалось, что российский газ будет поставляться в Синцзян по дополнительному трубопроводу, который будет строится после сдачи в эксплуатацию газопровода Запад-Восток.

В мае 2003 года Газпром подписал пятилетний договор о сотрудничестве с корейской компанией Когаз по поставкам газа до 7 млрд м³ в год. Президент компании Когаз выразил также готовность стать акционером РУСИА Петролеум, имеющего лицензию на Ковыктинское месторождение, и совместно с Газпромом получить лицензию на разработку Чаяндинского месторождения.

Итак, реально ни один восточный проект (кроме сахалинских) не стоит на повестке дня. А страны Ближнего Востока (ОАЭ, Катар, Оман) уже вступили в жесткую конкуренцию против австралийского и индонезийского газа на рынках Японии, Южной Кореи, Тайваня. В качестве перспективных рынков сбыта своего газа они рассматривают и страны Южной Азии – Индию и Пакистан.

Россия рассчитывает и на американский газовый рынок. На санкт-петербургском саммите (22 сентябрь 2003 года) И.Юсуфов отметил, что одним из стратегических направлений сотрудничества между Россией и США станут поставки Россией сжиженного природного газа на американский рынок. Министр энергетики США С.Абрахам ответил: "Нет сомнения, что если бы мы разработали возможность поставок российского сжиженного газа, то это было очень привлекательно для США. Для США гораздо ближе поставки из Мурманска, нежели из Персидского залива". Речь идет о строительстве завода по производству СПГ в Мурманске, до которого от Штокмановского месторождения будет протянута ветка газопровода, и о создании флота для его транспортировки.

Рвутся российские энергоносители и на Юг – в Персидский залив и на Аравийское море. Поговаривают даже о прокладке подводного нефтепровода Северный Каспий-Иран. Но путь им туда преграждают каспийские энергоносители.

А в заключение стоит привести один поучительный пример. В соответствии с контрактом Россия в 2003 году должна была поставить в Турцию по газопроводу "Голубой поток" 2 млрд м³, в 2004 – 4 млрд м³ и далее до 2010 года поставки должны были увеличиться до 16 млрд м³. Турция отказывается от контрактных обязательств, поскольку "ранее неправильно оценила собственные потребности". В 2003 году она согласилась купить только 800 млн м³. Не потому ли, что Турция решила отдать предпочтение азербайджанскому и туркменскому газу? …И Россия предложила Азербайджану использовать газопровод Голубой поток для транспортировки газа с месторождения Шах-Дениз в Европу. На предложение ответил уже известный нам советник администрации США по вопросам энергетической политики Стивен Манн: "Я не думаю, что Азербайджану стоит укреплять монополию Газпрома над страной".

Борьба за долю в международном перераспределении потоков нефти и газа между Россией и Каспием только начинается. Настоящая драка впереди. И будущее России темно…

Литература

Алексеев В.В. Экология и экономика энергетики. М.: Знание, 1990.

Аметистов Е.В., Дмитриев А.С. Технологии будущего рождаются сегодня // Наука в России, № 3, 2002, с. 57-62.

Андреасян Р., Казюков А. ОПЕК в мире нефти. М., 1978.

Аннагельдыев К. Евразия сегодня. Июнь 2002.

Байков Н., Александрова И. Производство и потребление топливно-энергетических ресурсов в XX в. // Мировая экономика и международные отношения. 2001, №9. С. 27-33.

Белонин М.Д., Назаров В.И. Состояние и геолого-экономическая оценка нефтяных ресурсов мира и России // Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. 2001, № 5. С. 2-15.

Барсегов Ю.Г. Каспий в международном праве и мировой политике. М., 1998.

Бутаев А.М. Каспий: статус, нефть, уровень. Махачкала, 1999. – 251 с.

Бутаев А.М. Проблема политико-правового статуса Каспийского моря // Мировая энергетическая политика, № 4, 2002. С. 33-34.

Вайцзеккер Э., Ловинс Л. Фактор четыре. Затрат – половина, отдача – двойная. Новый доклад Римскому клубу. М.: Academia, 2000. 400 с.

Виноградова О. Оценка потенциальных потребностей Китая в нефти и газа // Нефть и газ Каспия. 1998. Октябрь. С. 38-42.

Виноградова О. Россия – дважды чемпион // Нефтегазовая вертикаль, 2001, №3. С.19-23.

Виноградова О. Тегеран 2000 // Нефтегазовая вертикаль, 2000, № 6. С. 32-37.

Геология и минеральные ресурсы Мирового океана. Варшава: INTERMORGEO, 1990. –756 с.

Глумов И. Нет нужды изобретать велосипед // Нефтегазовая вертикаль, 2002, № 6. С.48-49.

Гусейнов В. Каспийская нефть. Экономика и геополитика. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. – 380 с

Дадашев Ф.Г. К перспективам добычи нефти и газа в Южно-Каспийской впадине в XXI веке. // Современные проблемы геологии нефти и газа. – М.: Научный мир, 2001. С.173-176.

Джонстон Д. Международный нефтяной бизнес: налоговые системы и соглашения о разделе продукции / Пер. с англ. – М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2000. – 352 с.

Добрецов Н.Л. Об основных положениях стратегии развития Сибири на долгосрочную перспективу // Вестник российской академии наук, 2002, том 72, № 3. С. 196-203.

Добрецов Н.А., Конторович А.Э., Кулешов В.В. Стратегические точки роста и проблемы государственной значимости в Сибири // Вестник Российской академии наук, 2001, том 71, № 10. С. 867-885.

Жуков Д. Имам Хомейни. М., Палея, 1998. – 142 с.

Запивалов Н.П. Нефтегазовый комплекс России: состояние и перспективы на XXI век // Георесурсы, 2002, № 1. С. 32-36.

Зонн И.С., Жильцов С.С. Большая игра-2. Стратегия США в Каспийском регионе. М., ООО Эдель-М, 2002. – 106 с.

Зонн И.С. Каспийский меморандум. М., 1997.

Елисеев Ю.Б., Кирюхин Л.Г. Нефтегазовые ресурсы Восточной Сибири – реальность, проблемы, решения // Геология нефти и газа, 2002, № 1. С. 17-20.

Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М.; Изд-во «ДеНово», 1999. – 968 с.

Израэль Ю.А., Груза Г.Ф., Катцов В.М., Мелешко В.П. Климатические ресурсы // Использование и охрана природы, 2001, № 8. С. 50-58.

Исмагилов Д.Ф., Козлов В.Н., Хортов А.В., Хортова Г.В. О перспективах нефтегазоносности северо-западной части Каспия и дельты Волги по результатам сейсморазведочных работ в условиях предельного мелководья // Геология, геофизика и разработка нефтяных месторождений, 1999, № 3. С. 5-8.

Исидоров В.А. Органическая химия атмосферы. – СПб: Химиздат, 2001. – 352 с.

Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 288 с.

Китайский рынок велик, но до конца не понятен // Нефтегазовая вертикаль, 2002, № 3. С. 42-45.

Клюкин Б.Д. Формирование российского горного законодательства на основе законодательства о недрах // Законодательство и экономика. 1995, № 17-18.

Ковато А., Тамура И. Три кита японской энергетической политики // Мировая энергетическая политика. 2002, № 3. С. 65-71.

Коломбос Д. Международное морское право. – М.: Прогресс, 1975.

Кривошеев В. Угроза энергетической безопасности сближает Россию, США и Евросоюз // МЭП, 2002, №10. С. 35-37.

Конторович А.Э., Садовник П.В. Состояние сырьевой базы углеводородов и перспективы развития нефтяной и газовой промышленности России // Бюллетень "Использование и охрана природных ресурсов России", 2002, №1-2. С. 62-71.

Корнев А. Цены на нефть и интересы США // Мировая энергетическая политика. 2002, № 9. С. 22-25.

Конопляник А.А. Каспийская нефть: новый взгляд на проблему баланса интересов // Нефть, газ, строительство. 2001, №4. С. 53-58.

Крышев И.И., Рязанцев Е.П. Экологическая безопасность ядерно-энергетического комплекса России. М.: 2000. - 384 с.

Крутихин М. Иран: сотрудничество или запреты // Мировая энергетическая политика. 2002, № 8. С. 63-65.

Максимов С. Энергетический диалог: Россия и США // Мировая энергетическая политика. 2002, № 4. С. 48-51.

Мамедов Р. Международно-правовая делимитация Каспийского моря // Международное право, 2001, 5. С.25-84.

Мамедов Р. Международно-правовой статус Каспийского моря: вчера, сегодня, завтра // Центральная Азия и Кавказ, 2000, №2. С. 231-243.

Миргазизова Р.Н. Правовое регулирование отношений собственности в сфере поиска, разведки и добычи минерального сырья в Российской Федерации (на примере нефти и газа). Новосибирск, Наука. 2000. – 176 с.

Мирчик И.М., Григоренко Ю.Н., Соболев В.С. Зональный прогноз в практике морских геологоразведочных работ на нефть и газ // Современные проблемы геологии нефти и газа. – М.: Научный мир, 2001. С.106-112.

Моделевский М.С. Условия и практика реализации соглашений о проведении поисково-разведочных работ и добыче нефти и газа в странах Каспийского региона //Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. 2000, №5-6. С. 76-81.

Монахов С.К. Каспий: проблемы морские и прибрежные // Petroleum, 2002, №3. Р. 32-37.

Море проблем. Опыт системного исследования Каспийского региона.. М.: СОПС, 2001. – 183 с.

Мурадвердиев А.Ш. Взаимоотношения государства с инвесторами в нефтяном секторе экономики Республики Азербайджан // Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. 2002, № 1-2. С. 92-94.

Оганесян Л.В. Минерально-сырьевые ресурсы и экономическое развитие // Изв. секции наук о Земле РАЕН, 1999. Вып. 2. С. 5-11

Орлов В.П. Геологическая служба и минерально-сырьевая база России на новом этапе развития // Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. 2001, №4, с. 2-7.

Парафонова В.А. Электростанции на дейтерии // Наука в России, № 3, 2002. С.16-18.

Ресурсы и эффективность использования возобновляемых источников энергии в России / Коллектив авторов. – СПб.: Наука, 2002. 314 с.

Паршев А.П. Почему Россия не Америка. М.: Форум, 2000.

Перчик А.И. Основы горного права. М.: Недра, 1996.

Подмаско В.П. Соглашение о разделе продукции и гражданское законодательство России // Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. 2000, № 1. С.49-52.

Рогинский С.В. Черное золото страны викингов. М.; Компания Спутник+, 2001. – 208 с.

Российское горное законодательство: Документы и комментарии. М.: Недра, 1996.

Сенин Б. Углеводородные ресурсы Каспийского моря: анализ оценок и перспективы прироста // Petroleum, 2002, № 3, с. 22-24.

Сергеева О. Европейская энергетическая хартия: pro и contra для России // Мировая энергетическая политика, 2002, № 4. С. 51-57.

Синцеров Л. Теневая экономика природопользования // Евразия, 1997, № 2-3.

Современные проблемы геологии нефти и газа. – М.: Научный мир, 2001. – 372 с.

Сорохтин О.Г. Парниковые газы в атмосфере не вызывают потепление климата // Наука в России, 2001, № 4. С. 41-47.

Стейнер Р. Реструктуризация налогообложения нефтедобычи с целью максимизации общественной выгоды // Использование и охрана природных ресурсов в России, 2001, №6. С. 35-45.

Субботин В.И. Энергоисточники в XXI веке // Вестник российской академии наук, 2001, том 71, № 12. С. 1059-1068.

Трубопроводный транспорт нефти. №6, №9, 2000; №2, 2001.

Федоров Д.Л., Левин Л.Э. Оценка потенциальных ресурсов нефти и газа Южно-Каспийского бассейна // Геология, геофизика и разработка нефтяных месторождений, 1999, №8. С. 2-6.

Цветков Н. Как привлечь инвестиции в отрасль // Нефтегазовая вертикаль. 2002, № 1. С. 49-52.

[1] По данным компании Финансовые и бухгалтерские консультанты (ФБК), доля нефтяных доходов в российском федеральном бюджете 2002 года при средней цене 23.5 долларов за баррель составила всего 13%. Где-то в марте 2002 года М.Касьянов отметил, что влияние нефтяного сектора на экономику России существенно уменьшилось, и конкретизировал: "Если три года назад его доля составляла, по разным оценкам, от 70 до 90%, то теперь эта величина не превышает 30%". Кому верить? По-моему, никто в России не знает, сколько же поступает в бюджет от "нефти и газа". Везде существует двойная бухгалтерия. Например, в 2001 году Сибнефть заплатила 134 млн доллара налогов с прибыли в 1.4 млрд долларов, то есть меньше 10% при действующей ставке налога на прибыль в 35%. Л.Синцеров утверждает, что половина российского экспорта нефти и нефтепродуктов носит контрабандный характер.

[2] По поводу определения самой ренты и объема рентных платежей существуют большие разногласия. С.Глазьев считает, что замена налога на добычу полезных ископаемых на рентные платежи даст федеральному бюджету до 30 млрд долларов в год, С.Степашин – 7-8 млрд, Г.Явлинский – около 3 млрд.

[3] НСФ образован в 1993 году иностранными нефтяными компаниями специально для осуществления легальной лоббистской деятельности на территории России. Полными членами НСФ являются: BP, Chevron, Conoco, ExxonMobil, Fortum, Японская нефтяная корпорация (JNOC), Marathon, Norsk Hydro, Philips Petroleum, Sakhalin Energy, Shell, Statoil, Texaco, TotalFinaElf, Wintershall.

CASPIY.NET

Каспий: Зачем он Западу? 8. Каспий против России