CASPIY.NET

4. Как разделить каспийскую нефть?

4.1. Географо-экологическая справка

В любом море, в любом озере, в любом водоеме можно найти какие-то элементы и особенности, не повторяющиеся в других. И, тем не менее, по своим качественным и количественным составляющим уникальности Каспий резко выделяется среди всех водоемов планеты. Важнейшая особенность Каспия состоит в том, что он представляет собой самый большой на Земле замкнутый водоем, расположенный между 47°13¢ и 36°34¢ с.ш. и 46°38¢ и 54°44¢ в.д. Площадь его при отметке уровня –27.5 м БС составляет около 386 тысяч км², при средней ширине 310 км он вытянут с севера на юг почти на 1200 км, пересекая несколько климатических поясов: континентальный на севере, умеренно теплый на западе, субтропический влажный на юго-западе, пустынный на юго-востоке.

В физико-географическом отношении и по характеру подводного рельефа (рис. 4.1, 4.2) Каспийское море делится на три участка, отделенные друг от друга Мангышлакским и Апшеронским порогами: Северный, Средний и Южный Каспий (табл. 4.1). В пределах Северного Каспия выделяют также западную и восточную части.

Северный Каспий расположен к северу от линии о-в Чечень – п-ов Тюб-Караган и является наиболее выровненной и самой мелководной частью моря. Его можно рассматривать как затопленную часть Прикаспийской низменности. Максимальная глубина здесь не превышает 26 м, большая часть площади (70%) занята глубинами менее 5 м. Современный макрорельеф западной части Северного Каспия в основном определяется деятельностью в период регрессий крупной речной сети палео-Волги, а восточной части – речных систем палео-Урала и палео-Эмбы. В период трансгрессий большую роль играют процессы аккумуляции, ко торые способствуют формированию целого ряда банок, островов, валов, баров.

Рис. 4.1. Геоморфологическая карта Каспийского моря [Каспийское море: Геология и нефтегазоносность. М.: Наука, 1987]. 1 – бровка (перегиб) шельфа; 2 – подножие склона; 3 – контур глубоководной впадины; 4 – бровка и поверхность древнего шельфа; 5 – абразионные уступы на различных глубинах моря; 6 – оси современного наибольшего прогибания; 7 – районы развития оползней; 8 – районы развития временных потоков; 9 – граница Уральской бороздины; 10 – следы древних русел рек; 11 – абразионный скульптурный рельеф; 12 – оси основных антиклинальных зон; 13 – грязевые вулканы; 14 – авандельта Волги; 15 – абразионный шельф; 16 – аккумулятивный шельф; 17 – участки мелкорасчлененного рельефа, связанного с новейшими поднятиями.

Рис. 4.2. Структурногеоморфологическая карта Каспийского моря [Каспийское море: Геология и нефтегазоносность. М.: Наука, 1987]. 1 – бровка (перегиб) шельфа; 2 – подножие склона; 3 – контур глубоководной котловины; 4 – бровка и поверхность древнего шельфа; 5 – соляные купола; 6 – граница между докембрийской и эпигерцинской платформами; 7 – граница южной эпигерцинской платформы; 8 – граница основных структурных элементов; 9 – разломы; 10 – участки мелкорасчлененного рельефа, связанного с новейшими поднятиями; 11 – район древней дельты; 12 – Мангышлакский порог; 13 – граница зон новейших опусканий; 14 – грязевые вулканы; 15 – район выровненного рельефа, обусловленного деятельностью суспензионных потоков; 16 – в формировании рельефа участвуют оползни; 17 – древняя поверхность выравнивания; 18 – уступы в рельефе дна, связанные с разломом; 19 – оси антиклинальных зон Южного Каспия; 20 – участки склона, связанные с Восточно-Каспийской флексурой; 21 – региональные уклоны, связанные с моноклинальным уклоном подстилающих отложений; 22 – районы прямого рельефа (рост складок продолжается в новейшее время); 23 – районы преобладания структурно-грядового рельефа; 24 – районы преобладания процессов абразии; 25 – преобладание аккумуляции над тектоническими движениями; 26 – рост структур в новейшее время прекратился; 27 – эрозионные понижения, связанные с зоной прогибов.

Средний Каспий – это крупная впадина, расположенная между Мангышлакским и Апшеронским порогами. Длина впадины составляет около 500 км, ширина – 250-300 км, максимальная глубина – около 800 м.

Таблица 4.1. Некоторые морфологические параметры Каспийского моря

Районы моря	Площадь		Объем
	тысяч км2	%	тысяч км3	%
Северный Каспий	94	24.4	0.4	0.5
Средний Каспий	142	36.8	25.7	34.2
Южный Каспий	150	38.8	49.0	65.3
Все море	386	100	75.1	100

В рельефе дна Среднего Каспия четко выделяются основные морфологические элементы – шельф, склон, ложе впадины. Существенным отличием Среднего Каспия от многих котловинных морей заключается в том, что более 65% его площади занято шельфовой равниной[1] – каспийский аналог материковой отмели или шельфа с глубинами до 200 м. Среднекаспийский шельф представляет собой поверхность абразионно-аккумулятивного выравнивания. Ширина западного шельфа сужается от 130 км на севере до 10-15 км в районе устья реки Самур, затем вновь расширяется до 60 км. В структурном отношении он соответствует Терско-Каспийскому краевому прогибу (Терско-Сулакская впадина) и прилегающей части эпигерцинской платформы. На севере прибрежная часть северо-западной шельфовой равнины отличается пересеченностью и наличием многочисленных скульптурных форм. Наблюдаются также многочисленные выходы коренных пород, сложенных известняками сарматского возраста. Эти выходы образуют гряды высотой 1.5-7.0 м, которые тянутся параллельно береговой линии и фиксируют положение целого ряда брахиантиклинальных складок: Махачкалинской, Избербашской, Каякентской и других. Общая ширина зоны грядового рельефа может достигать 5 км. Помимо грядового рельефа, в прибрежной части северо-западной шельфовой равнины отмечается наличие абразионных уступов, подводных террас, древних береговых валов и баров.

Шельфовая равнина, расположенная южнее устья Самура до прибрежной зоны к северу от Апшеронского полуострова, имеет аккумулятивное происхождение. Особенностью этой части шельфа является отсутствие в прибрежной зоне скульптурного рельефа. Своеобразием отличается рельеф шельфовой равнины, прилегающей к Апшеронскому полуострову. Ширина ее изменяется от 30 до 90 км, а бровка лежит на глубинах 60-150 м. Здесь по особенностям рельефа достаточно четко обособляются две зоны – внешняя, представляющая собой аккумулятивную равнину, и внутренняя, имеющая разнородную природу, обусловленную особенностями геологического строения.

Шельфовая равнина восточной части Среднего Каспия в структурном отношении соответствует морскому продолжению эпигерцинской платформы. По особенностям рельефа она делится на северную и южную, разделенные поднятием мыса Песчаного. Северный участок имеет среднюю ширину 55 км при уклоне 7-10', южный, соответственно, 90 км и 3-5'. Перегиб (бровка) находится на глубинах 50-135 м. На выровненной поверхности шельфовой равнины выделяются различные формы рельефа, обусловленные главным образом гидродинамическими процессами в прибрежной зоне моря, а также неотектоническими движениями.

Западный шельф Южного Каспия имеет ширину от 15 до 60 км, углы наклона поверхности – от 6¢ до 11¢, глубина бровки – от 60 до 135 м. Большую роль в формировании аккумулятивного рельефа шельфовой равнины здесь играют выносы реки Куры. Восточный (туркменский) шельф значительно шире западного. Максимальная его ширина составляет 190 км, уклоны очень незначительны, бровка располагается на глубинах 110-130 м. Шельф иранской акватории – узкий (6-10 км) и крутой.

Выделяемый в Среднем Каспии аналог континентального склона образует различной крутизны ступень бортовой зоны впадины высотой до 700 м, отделяя шельфовую равнину от дна глубоководной котловины. Формирование большей части западного склона связано с процессами интенсивной четвертичной аккумуляции на фоне тектонического опускания осевой зоны Терско-Каспийского прогиба. Для западного склона характерны подводно-оползневые явления, которые образуют холмы высотой 5-10 м при ширине 300-500 м. В районе Дербента склон меняет свое простирание с северо-западного на северо-восточное. Ширина склона изменяется от 20 до 55 км, углы наклона – от 2°28¢ до 30¢. На востоке основное влияние на формирование склона оказывают нисходящие тектонические движения в зоне опускания эпигерцинской платформы, связанной с платформенным бортом краевого прогиба. Восточный материковый склон характеризуется субмеридиональным простиранием, сглаженностью рельефа, относительно малыми (20-30¢) углами наклона. Характерным элементом склона является Песчаномысское поднятие. Северо-восточная часть склона осложнена хорошо выраженной поверхностью выравнивания шириной 8-15 км и углами наклона 1-5¢.

Материковый склон южной части моря отличается большой сложностью. На северо-западном его участке верхняя часть склона более крутая (до 6°), нижняя – пологая. В пределах западного склона Южного Каспия прослеживается серия поднятий высотой до 500 м. Вершины многих поднятий увенчаны грязевыми вулканами. С севера на юг высота поднятий уменьшается, склоны выполаживаются, и простирание с северо-восточного переходит в меридиональное. Восточный склон южнокаспийской впадины также относительно крутой и имеет ступенчатый характер, подножие склона располагается на глубине 700-800 м. Поверхность восточного склона осложнена уступами. Южный склон впадины отличается большой крутизной и значительной расчлененностью.

Глубоководная котловина Южного Каспия построена более сложно, чем среднекаспийская. Центральную ее часть занимает абиссальная равнина, на которой выделяются поднятия и разделяющие их понижения. Максимальная высота поднятий 400 м, склоны довольно крутые (4-5°), вершины часто увенчаны грязевыми вулканами. Депрессии, разделяющие поднятия, открываются в центральную впадину Южного Каспия. В самой южной части моря располагается Предэльбурсский прогиб, дно ее представляет собой предельную равнину неволновой аккумуляции.

Важнейшая экологическая особенность Каспия состоит в том, что он представляет собой единственный в мире водоем такого размера, не имеющий в течение более полутора миллиона лет связи с океаном, где, как ни в каком другом водоеме, смешались свойства и "моря", и "озера". Современный Каспий представляет собой водоем с водой частично пресной, частично солоноватой, отличающейся по гидрохимическому составу и от морской, и от вод внутриконтинентальных бессточных озер, в котором процессы продуцирования органического вещества в пелагиали и осадконакопления носят типично морской характер. Причем Каспий сохранил фауну морского происхождения и по количеству эндемиков как в абсолютном значении, так и в доле всей фауны ему нет равных. В этом замкнутом водоеме в условиях пониженной солености в течение около 1.8 млн лет остатки Акчагыльской фауны эволюционировали, создав из нескольких, а в некоторых группах даже из единственного родоначальника большое количество новых видов, и процесс далек от завершения. И тем удивительнее сохранение в Каспийском море без изменений осетровых и других реликтовых рыб.

Как и все внутриконтинентальные озера, Каспийское море подвержено вековым, годовым, сезонным, сгонно-нагонным колебаниям уровня воды (рис. 4.3, 4.4). Но, в отличие от других водоемов, оно сказывается в первую очередь и главным образом в Северном Каспии, где изменяется объем вод, площадь затопленных территорий, соленость, гидрологический режим, характер накопления осадков, распределение фауны. Изменения же в Среднем и Южном Каспии не столь значительны. Наиболее существенным здесь можно считать изменения гидрологической структуры, которые сопровождаются трансформациями вертикального обмена.

Нет Каспию аналогов и по размаху температуры, и по размаху солености вод. Наибольшее различие температуры между северной (0-0.5°С) и южной (8-10°С) частями моря наблюдается зимой. Климатический же размах годового хода температуры и на севере, и на юге составляют более 20°С, а в отдельных частях разница между средними температурами самого теплого и самого холодного месяца достигают 28°С.

Рис. 4.3. Межвековой ход уровня Каспийского моря с начала нашей эры

Рис. 4.4. Колебание уровня Каспийского моря за период инструментальных наблюдений

Пространственное распределение солености вод Каспия изменяется в пределах от 0.3 до 14.0‰. Наибольшей изменчивости подвержены воды Северного Каспия. За последние 70 лет среднегодовые значения солености Северного Каспия изменялись от 6.4 до 11.7‰. Среднемноголетнее годовое значение сезонного изменения солености в западной части Северного Каспия достигает до 1.6‰, в восточной – до 0.7‰. Горизонтальные градиенты солености обычно достигают 1‰ на 1 км, но местами могут возрасти до 10‰/км. Средняя соленость поверхностных вод Среднего и Южного Каспия составляет 12.8‰, а максимальные многолетние колебания солености на севере (о.Чечень – п-ов Мангышлак) достигают 8.0‰, на юге (над Апшеронским порогом) – до 1.6‰.

Не менее причудливо распределены по Каспию другие гидрохимические и климатические параметры, газовый режим, режим биогенных и органических веществ, но при этом в Каспийском море нет "железной" биогеографической зональности – населяющие море организмы приспособились к такой изменчивой во времени и пространстве среде обитания и могут жить по всему морю, а потому составляют единую экосистему.

Главная биологическая уникальность Каспийского моря заключается в том, что оно, с впадающими в него реками, содержит мировой генофонд белуги, русского осетра, севрюги, шипа и является единственной в мире кладовой видового разнообразия осетровых; еще совсем недавно улов осетровых в Каспийском море составлял более 80% от мирового. Нынешняя "биологическая уникальность" заключается и в том, что морепродукты перестали быть главными ресурсами Каспия, а потому они уничтожаются самым беспощадным образом. Достаточно отметить, что за последние 15-20 лет ни одно семейство рыб не подвергалось столь интенсивной эксплуатации; численность каспийских осетровых достиг уровня, опасного для восстановления их ресурсов. И виной тому является приход на Каспий иностранных компаний и их капиталовложения, выдвинувшие на первое место минеральные ресурсы моря. Обезосетрованный Каспий – не Каспий!

Экологическую устойчивость водоема в грубом приближении можно оценить с помощью соотношения площади зеркала воды водоема и площади водосборного бассейна. По этому параметру Каспийское море, уступая Мировому океану, выигрывает у многих внутриконтинентальных озер:

S_{Мирового океана} = 3·S_{водосборного бассейна};

S_{Каспийского моря} = 0.1·S_{водосборного бассейна};

S_{озера Чад} = 0.01·S_{водосборного бассейна}.

Однако для Северного Каспия, куда впадает Волга, и который, по сути, является детсадом осетровых, это соотношение вынуждает делать совсем иные выводы – объем воды Северного Каспия (~ 400 км³) сопоставим с объемом волжского стока (~ 250 км³). На территории Волжского бассейна, которая занимает 8% площади России (1.36 млн км²), проживает 40% населения (57 млн человек), сосредоточено более 45% промышленного потенциала и около 50% сельскохозяйственного производства, здесь размещены предприятия нефтедобычи и нефтехимии, производства удобрений, урановой металлургии и ядерного горючего, здесь исключительно высок удельный вес фабрик и заводов с устаревшим оборудованием.

И по комплексу параметров антропогенного воздействия и по их интенсивности Каспийскому морю вряд ли есть аналог. Год от года растет и химическое, и нефтяное, и биологическое загрязнение; год от года растет несбалансированный и неконтролируемый промысел; год от года сокращается приток минеральных форм биогенных элементов; год от года увеличивается сброс аллохтонного органического вещества и лабильных форм азота; год от года сокращаются нагульные площади и кормовая база рыб… Антропогенный пресс за последние 15-20 лет уже вывел экосистему Каспия из равновесного состояния – нарушены трофические цепи, начинают преобладать виды-опортунисты и r-стратеги (виды с высоким репродуктивным потенциалом), большинство видов-вселенцев благоденствует, превосходя аборигенные автохтонные виды в конкурентной борьбе, происходит омоложение популяции, которая по возрастной структуре становится инвазионной. В качественно новую ступень деградации вступил Каспий в 1998-1999 годах – всего за 3-4 года после вселения гребневика-гермафродита Mnemiopsis leidy и медузы Aurelia aurita произошло снижение биомассы зоопланктона (пищи килек) во всех группах в 6-7 раз, а в некоторых в 10-25 раз.

Таблица 4.2. Некоторые данные о прикаспийских государствах (по данным 1996-1998 годов)

Характеристика	Казахстан	Азербайджан	Туркменистан	Иран	Россия
Территория, тысяч км2	2717	861	488	1648	16996
Численность населения, млн человек*	16.82 0.8	7.75 4.1	4.52 0.4	65.2 6.0	146.0 3.5
Уровень рождаемости на 1000 человек	14.2	14.9	18.5	19.5	8.3
Уровень смертности на 1000 человек	9.8	5.9	6.5	6.5	14.7
ВНП, млн долларов	20856	4371	3178	102242	332536
ВВП, млн долларов	21979	4457	3457	113140	375345
Длина** береговой линии, км/%	2320 38.86	850 14.24	1200 20.10	900 15.08	700 11.72

* - в знаменателе в Каспийском регионе; ** - длина береговой линии – величина относительная. Берега Каспийского моря отличаются разнообразием. В северной части моря они сильно изрезаны. Поэтому некоторые источники указывают длину береговой линии российской части равную 1460 км.

И в политическом отношении Каспийскому региону сегодня нет аналогов. Распад СССР привел к образованию вокруг Каспия трех новых независимых государств (табл. 4.2), а последовавший за этим добровольный уход России из Закавказья и Центральной Азии, а затем уже целенаправленное выдавливание ее региональными и нерегиональными силами на север привели к нарушению исторически сложившегося геополитического и стратегического равновесия в регионе и возникновению качественно новой геостратегической ситуации. Сегодня Каспийский регион – формирующийся субъект мировой политики, экономики и транспортных коммуникаций, сегодня Каспийский регион – объект геополитической стратегии ведущих держав мира, сегодня Каспийский регион – испытательный полигон, на котором совершается "обкатка" новой глобальной стратегической концепции Соединенных Штатов Америки.

4.2. Из международной теории и практики

Современное международное право по разграничению морских пространств характеризуется наличием двух подходов. В 1950-1960-х годах доминировал метод разграничения спорных морских территорий с помощью срединной (линия равного отстояния, линия равноудаленных точек, линия медианы) линии, и он в комбинации с необходимостью учета особых обстоятельств в 1958 году был включен в Женевскую конвенцию о континентальном шельфе. Однако Международный суд в Гааге в 1969 году по разграничению континентального шельфа Северного моря (рис. 4.5) отметил, что метод срединной линии не является универсальным и, выдвинул вместо него принцип справедливости разграничения, для достижения которого разрешается использование любых цивилизованных приемов. Этот принцип в качестве конвенционной нормы делимитации экономической зоны и континентального шельфа был закреплен в Конвенции ООН по морскому праву в 1982 году.

Принцип справедливости полностью не отвергает метод срединной линии – международное конвенционное право использует метод срединной линии, но, как правило, для разграничения узких зон территориального моря, прилегающих непосредственно к берегу и определяющих полный суверенитет прибрежных государств в пределах данной зоны. Женевская конвенция 1958 года определяет срединную линию как линию, каждая точка которой является равноотстоящей от ближайших точек исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря двух государств. Поскольку из-за извилистости берегов проведение точной срединной линии требует использования многочисленных поворотных точек и коротких сегментов, государства часто используют так называемую модифицированную срединную линию.

Среди многочисленных модификаций срединной линии наибольшее распространение получил метод, основанный на определении договорных базовых точек отсчета для ее построения. Так были заключены соглашения по разграничению морских пространств между Саудовской Аравией и Бахрейном, Италией и Югославией, Ираном и Оманом. Иногда не учитываются и острова. В соглашении между Канадой и Данией 1973 года был проигнорирован о.Ганс, права на который оспаривались этими государствами. Однако в соглашении между СССР и Швецией наличие Шведских островов привело к разделу спорного сектора Балтийского моря в пропорции 3:1 в пользу Швеции.

Рис. 4.5. Границы шельфа и трубопроводы в Северном море [Себастьян А. Герлах]

Есть примеры компромиссного определения срединной линии. Для этого сначала строятся две срединные линии – без учета спорных элементов и с их учетом. Затем модифицированная линия проводится таким образом, чтобы разделить заключенный между двумя линиями "серый сектор" на согласованные части. Часто серые сектора делятся пополам, как в случае разграничения континентального шельфа между Англией и Францией. Были и случаи обмена равноценных площадей вдоль срединной линии между сторонами. Примерами проведения такой обменной срединной линии являются соглашения между Норвегией и Швецией (1968 год) и между Мексикой и США (1978 год).

При разграничении между Канадой и США залива Мен в 1984 году был использован новый метод упрощения береговой линии – сначала проводилась прямая берегового фронта через наиболее выдающиеся береговые пункты, а затем линия, разделяющая пополам угол, образованный двумя линиями берегового фронта сопредельных государств.

В мировой практике широко практикуется совместная разработка пограничных месторождений. Так, месторождения Статфьорд и Марчисон в Северном море разрабатываются совместно Норвегией и Великобританией по специальным соглашениям. Норвегия владеет 85.47% резервов месторождения Статфьорд и 22.2% резервов месторождения Марчисон. В 1989 году между Австралией и Индонезией был подписан договор о зоне совместной разработки в проливе Тимор. Существуют соглашения о зонах совместного освоения между Францией и Испанией в Бискайском заливе, между Китаем, Японией и Республикой Корея в Восточно-Китайском море. И равный раздел доходов (принцип "50 на 50") часто применяется в межгосударственных зонах совместной разработки. Раздел чистого дохода в зонах совместной разработки предусматривают соглашение 1958 года между Бахрейном и Саудовской Аравией и соглашение 1969 года между Абу-Даби и Катаром.

Сейчас идет к завершению тридцатилетний территориальный спор между Норвегией и Россией по делимитации экономической зоны и разграничения континентального шельфа в Баренцевом море. Тогда руководство СССР отрицало подход норвежцев, базирующийся на разграничении спорного участка на основе срединной линии, а руководство Норвегии отвергло предложение Москвы о совместном управлении и эксплуатации "серой зоны". Благодаря взаимным уступкам площадь "серой зоны" с 155 тысяч км² к середине 1990-х годов сократилась до 26 тысяч км², а к концу 1990-х годов – почти до 10 тысяч км². В то же время в соглашении между Норвегией и Исландией (1981 год) предусмотрены участки совместной разработки нефтегазовых месторождений. Впрочем, в начале ноября 2002 года в СМИ промелькнуло сообщение, что норвежцы вроде бы согласились на организацию совместной деятельности в оставшейся части "серой зоне".

Таким образом, основным принципом делимитации морских пространств, имеющих ресурсное значение, стал принцип справедливости, а в большинстве случаев достижение справедливого решения осуществлялось путем модификации срединной линии. Международный суд по Северному морю признал целостность месторождений, как фактический элемент, который необходимо учитывать при делимитации морских территорий. В соглашении 1968 года между Ираном и Саудовской Аравией срединная линия была искусственно модифицирована с тем, чтобы разделить соответствующим образом попадающие на нее нефтегазоносные структуры (рис. 4.6). В соглашении между Данией и ГДР по разделу Северного моря 1988 года срединная линия была изменена так, чтобы ГДР отошла часть геологически перспективной банки.

Рис. 4.6. Границы разграничения Персидского залива

Есть случаи проведения срединной линии исключительно в пользу одной стороны – в результате "модифицирования" срединной линии Берингова моря в 1990 году по Бейкеру-Шеварднадзе, Россия лишилась 7.7 тысяч км².

Среди других методов разграничения, не применяющих срединную линию, довольно распространенным является использование параллелей и меридианов. Используется и метод анклава, который заключается в установлении индивидуальных морских зон вокруг островов. Сейчас Норвегия, объявив суверенитет над архипелагом Шпицберген, пытается реализовать этот метод. Метод параллельных линий, ограничивающих длинный и узкий пояс морского пространства, использован для разграничения морских пространств в соглашениях между Францией и Монако, между Францией и Доминиканской Республикой.

В вопросах делимитации морского пространства иной раз определяющее значение приобретает принцип пропорциональности. Он основывается на взаимосвязи между протяженностью береговой линии и относительной площадью морского пространства, которая должна отойти к прибрежным государствам. Общее сравнение береговой и площадной пропорции используется для оценки справедливости предполагаемого разграничения. В то же время оценка сравнительной протяженности береговых линий может служить одним из факторов, который должен учитываться при выборе метода делимитации. Например, сравнение протяженности береговых линий стало одним из решающих факторов в отказе признать методы срединной линии в судебном споре по делимитации в Северном море.

Прежде чем перейти к обсуждению существующих позиций по разграничению Каспия, нам надо четко выделить три момента. Во-первых, Конвенция ООН по морскому праву 1982 года, в которой участвуют 159 государств, регулирует разграничение части территории Мирового океана, и к разграничению внутриконтинентальных водоемов она в полном объеме не применяется – по образному выражению председателя III Конференции ООН по морскому праву Томми Т.Ко, эта концепция является "всеобъемлющей конституцией для Океана". Наряду с другими международно-правовыми актами как универсального, так и регионального характера, двусторонними соглашениями государств, регламентирующими различные области сотрудничества в процессе использования вод и дна Мирового океана, Конвенция ООН по морскому праву является надежным правовым средством обеспечения сотрудничества государств, в том числе и по вопросам эксплуатации минеральных ресурсов. Во-вторых, в международной практике такие понятия, как срединная линия, справедливость, пропорциональность и многие другие носят далеко не однозначные функции – применительно к разным морям и водоемам они приобретают разный смысл. И, наконец, в третьих, международные соглашения, по разделу водных пространств, впрочем, как и суши, носят, как правило, временной характер – в зависимости от обстоятельств они могут быть пересмотрены. К этому следует добавить, что шельф Мирового океана удалось разделить между странами без войны.

Очевидно, что в XXI веке Мировой океан станет важнейшим источником экономического развития, и активизация морской экономической деятельности неизбежно приведет к столкновению интересов прибрежных государств, соответственно, и к пересмотру (модифицированию) существующих международных правовых норм. Так, Россия, соприкасающаяся по морю со 127 странами, а по сухопутной границе – только с 18 странами (морские границы России составляют около 40 тысяч км, сухопутные – 14.5 тысяч км), может потерять контроль над морскими территориями площадью около 10 млн км², на которые сегодня претендуют другие государства. Например. В 1926 году Президиум ЦИК СССР своим постановлением установил северные границы СССР от крайних точек континентальных границ до Северного полюса. Теперь американцы требуют, чтобы северная морская граница Российской Федерации проходила в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года в 12-мильной зоне, а экономическая – в 200-мильной зоне. И Япония, притязая на 4 острова Курильской гряды, претендует на огромные двухсотмильные зоны, а возможно и на весь Охотское море.

И еще одно замечание. В последнее время широко обсуждается идея расширения прав СБ ООН по разрешению территориальных споров, путем совладения (кондоминиума) спорящих государств в отношении реально или потенциально спорной территории. Так, обсуждается вопрос о возможности установления кондоминиума для Гибралтара, Иерусалима, Калининградской области, Крыма, Абхазии, Нагорного Карабаха, Фолклендских островов. Конечно же, и в мирном разрешении многих "морских" и "озерных" споров мог бы содействовать СБ ООН.

4.3. Хронология деления Каспия

4.3.1. До распада СССР

Каспийские берега заселялись с незапамятных времен. Народы (массагеты, сарматы, гунны, болгары, печенеги, половцы, хазары, золотоординцы) приходили и уходили, не оставив после себя материальных ценностей (ни городов, ни памятников), но оставив духовные следы язычества, зороастризма, иудаизма, буддизма, христианства, ислама. Можно, наверное, сказать, что Каспий проскочил между великими цивилизациями, так и не создав собственную каспийскую цивилизацию. Поэтому древней истории у Каспия нет. Свое современное название он получил в XVI веке, а первая достоверная карта моря (карта А.И.Кожина и Д.И.Соймова) появилась лишь в XVIII веке, в 1720 году.

Предшествующими юридической кодификации Каспия этапами, по-видимому, можно считать: 1556 год, когда пало Астраханское ханство и русские получили возможность ловить рыбу "от Казани до моря"; 1569 год, когда в результате первой русско-турецкой войны северное побережье моря отошло в состав России; 1639 год, когда был заключен ирано-турецкий договор, разделивший часть кавказских земель на сферы влияния. Проблема же политико-правового статуса Каспийского моря в современном понимании возникла после Персидского похода Петра I (1722-1723 годы) и русско-иранских войн 1804-1813, 1826-1828 годов. Последовавшие за этими походами и войнами Петербургский (1723 год), Рештский (1729 год), Гюлистанский (1813 год) и Туркманчайский (1828 год) российско-персидские трактаты предоставили России исключительное право иметь военный флот на Каспийском море "на вечные времена". Персия сохраняла право только на торговое судоходство. Так, Статья V Гюлистанского договора, предоставляя равное право российским и персидским торговым судам в плавании по Каспию, отмечает: "…кроме Российской Державы, никакая другая Держава не может иметь на Каспийском море военного флага". Это означало полное подчинение Каспийского моря российской юрисдикции – Каспий в те далекие времена являлся внутренним водоем России. Среди российско-персидских договоров второй половины XIX века важное место в кодификации Каспия занимают также конвенции 1881 и 1893 годов, уточняющие границы России и Персии.

Революция 1917 года и распад Российской империи нарушили геополитический баланс сил в Каспийском регионе. Советская Россия заявила о прекращении действия англо-русского соглашения 1907 года о разделе Персии на сферы влияния, аннулировала все российско-иранские договора и отказалась от монопольных прав на Каспий. "Бессрочные" российско-персидские и советско-иранские договора 1921, 1935 и 1940 годов предоставляли равные и исключительные права на осуществление морской деятельности на Каспийском море и СССР, и Ирану. Другими словами, СССР и Иран отказались от разграничения национальной юрисдикции акватории Каспийского моря. Статья XI договора 1921 года предусматривал, что "обе Высокие договаривающиеся Стороны согласны, что, с момента подписания настоящего Договора, они будут в равной степени пользоваться правом свободного плавания по Каспийскому морю под своим флагом". Особо оговаривалось, что Иран не будет допускать на своей территории иностранных войск. Широко использовавшийся тогда термин "советско-иранское море" подчеркивал, что только эти два государства, их организации и граждане имели право на морепользование. Закрытость Каспия для третьих стран, их компаний и граждан четко сформулирована в статье 14 Договора 1935 года, в которой говорится: "На всем протяжении Каспийского моря могут находиться только суда, принадлежащие СССР и Ирану, и равным образом гражданам и торговым транспортным организациям одной из обеих Договаривающихся Сторон, плавающие соответственно под флагом СССР или под флагом Ирана. Они равным образом соглашаются иметь в качестве экипажа на судах только лиц, принадлежащих к их государству". А Договор о дружбе и сотрудничестве 1921 года (статья 6) предоставлял России право вводить войска в Персию, в случае если третьи страны попытаются превратить ее территорию в базу для военных выступлений против России, и, если Персидское правительство само не окажется в силе отвратить эту опасность[2]. Позже Иран удовлетворил также "просьбу" СССР не иметь среди служащих, рабочих и подрядчиков управления порта Пехлеви (Энзели) неперсидских подданных.

Однако Советская Россия, согласившись изменить статус "внутреннего российского водоема" на "закрытый советско-иранский водоем", при заключении упомянутых договоров не ставила вопрос об установлении границ на Каспии и разграничении территориальных вод, кроме как 10-мильной прибрежной рыболовной зоны, установленной Договором 1935 года. Примечательно, что за весь период советско-иранской юрисдикции Каспийского моря (1921-1991 годы), и Иран, и СССР на всех официальных встречах и во всех официальных документах подчеркивали отсутствие внутрикаспийских границ. Более того, даже 10-мильная прибрежная рыболовная зона не всегда рассматривалась как граница суверенитета двух стран – в Договоре о торговле и мореплавании 1940 года оговаривается право обеих сторон свободно заниматься рыболовством на всем акватории Каспийского моря; 10-мильная зона лишь резервировалась исключительно за каждой из стран.

На практике, однако, выполнялись далеко не все параграфы советско-иранских договоров – каждая сторона в одностороннем порядке разрабатывала свой шельф так, как считала нужным. Никакой согласованной деятельности Ирана и России не было, ни о каком совместном пользовании Каспием речи не было. (Правда, в одно время функционировала совместная советско-иранская компания "Иранрыба" с концессиями на биоресурсы иранской части моря). Так, линия Астара–Гасан-Кули (рис. 4.7) с 1934 года по воздуху, а с 1953 года и по воде, была трассирована военно-воздушными и военно-морскими силами СССР и, по сути, выполняла функции государственной границы между Ираном и СССР – иранские корабли должны были получать специальное разрешение на пересечение этой линии, хотя на самом деле, линия Астара–Гасан-Кули никогда не квалифицировалась обоими государствами в качестве международной договорной границы с точками демаркации.

Рис. 4.7. Каспий – закрытый советско-иранский водоем.

Справедливо можно упрекнуть СССР и в том, что он, нарушая положение "равные права", с 1949 года активно добывал нефть за 10-мильной зоной – в нынешнем азербайджанском секторе Каспийского моря. Позже Советский Союз в одностороннем порядке придал линии Астара–Гасан-Кули статус государственной границы СССР – согласно Закону о государственной границе СССР 1982 года, граница, "если иное не предусмотрено международными договорами СССР, устанавливается на озерах и иных водоемах по прямой линии, соединяющей выходы государственной границы СССР к берегам озера или иного водоема". Этот закон, хотя "иное" и было предусмотрено, де-факто поделил Каспийское море между СССР и Ираном, и по нему около 88% водной площади моря принадлежало СССР и 12% Ирану. Но вместе с тем с международной правовой точки зрения, линию Астара–Гасан-Кули можно интерпретировать не как границу, а как абрис (контур) передела промысла рыболовных судов СССР и Ирана, как внутреннюю административную меру, установленную Союзом ССР в одностороннем порядке. Затем СССР (опять же без уведомления Ирана) открыл доступ в "закрытый водоем" третьим странам – в 1990 году Правительство СССР заключило договор с иностранными компаниями о разведке и добыче нефти на советской части Каспия.

Иран, хотя и старался "хранить политическое молчание", и "не раздражать не слишком дружелюбного сильного соседа", на односторонние действия СССР реагировал болезненно, даже поднимал вопрос о денонсации договора 1921 года.

Однако, при всем при том, статус Каспийского моря, как "закрытого водоема", был признан международным сообществом государств и нашел подтверждение в доктрине международного права. И абсолютно не правы каспиеведы (например, Р.Мамедов), утверждающие, что Договор 1921 года можно проигнорировать, так как он "обошел главный вопрос – определение статуса Каспия, в частности, проблему делимитации и суверенитетов в нем". Именно тем, что Договор 1921 года "обошел" проблемы делимитации и суверенитетов, он определил статус Каспийского моря – между СССР и Ираном сложился стабильный компромисс, наиболее приемлемый для обеих сторон правовой режим, а это всецело соответствовало позиции Комиссии международного права ООН по вопросам о юридической силе договоров. Подчеркнем также, что в российско-иранских договорах нет слова "кондоминиум", но отсутствие границ на Каспии с правовой точки зрения можно трактовать как принцип кондоминиума, то есть как принцип совместного использования моря и его ресурсов. И во многом благодаря этому кондоминиуму сохранился Каспий как уникальный водоем Земного шара. И каспийский кондоминиум, выполняя роль буфера между соперничающими региональными государствами, между геополитическими пространствами Востока и Запада, Севера и Юга, между мировыми религиями способствовал сохранению мира и спокойствия на огромных территориях земного шара.

4.2.2. После распада СССР

После распада СССР и появления Казахстана, Азербайджана и Туркменистана в качестве новых государств, новых членов ООН, новых субъектов международного права политическая ситуация вокруг Каспия изменилась радикально. Это изменение главным образом вызвано изменением отношения новых суверенных прикаспийских государств к углеводородным ресурсам моря и возросшим интересом мировых держав к региону. Если до 1991 года основными проблемами Каспийского моря были вопросы судоходства и рыболовства, которые юридически (хорошо ли, плохо ли) решались советско-иранскими договорами, то после распада СССР на первое место вышла проблема раздела минеральных ресурсов моря между прикаспийскими государствами; если до 1991 года Каспийское море являлось закрытым водоемом для неприкаспийских стран, то после распада СССР этим ограничением все мировые державы стали цинично и демонстративно пренебрегать.

МИД Российской Федерации и после декабря 1991 года продолжал считать Каспийское море закрытым водоемом, правовой режим которого регулируются советско-иранскими договорами и к которому не применимы нормы международного морского права по установлению пространств территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа. Это означало: а) Россия, Казахстан, Туркменистан, Иран и Азербайджан имеют суверенные права на 10-мильную рыболовную зону, и все они имеют равные права на ресурсы остальной части моря, б) Каспийское море является закрытым для государств (и их компаний), не имеющих естественного доступа в его бассейн в использовании его пространства и ресурсов. Тогда же (по-моему, в 1992 году) на уровне МИД, Минэнерго и Роскомнедра был подготовлен и разослан во все прикаспийские страны документ, по которому предлагалось за каждой из заинтересованных государств сохранить 12-мильную зону, а морские пространства за пределами этой зоны считать общим достоянием. Предлагалось также создать Коллективный орган, который выдавал бы лицензии нефтедобывающим компаниям в соответствии с их техническими возможностями и с учетом экологической обстановки.

Баку первым начал отвергать эти принципы, как будто бы ут­ратившие юридическую силу, из-за исчезновения[3] с по­литической ка­­рты мира государства с на­­званием "СССР", и в 1992 году на конференции в Тегеране внес предложение заменить принцип распределяемости ресурсов Каспия, вытекающий из советско-иранских договоров, на принцип разделяемости. Это означало, что Азербайджан предлагает поделить Каспийское море между прикаспийскими странами. Такая интерпретация проблемы явно противоречила международно-право­вы­м но­рмам. Во-пе­р­вых, оба субъекта (РСФСР и Персия, РФ и Иран), между которыми был установлен правовой режим Каспийского моря, сохранились на политической карте мира. Во-вторых, РФ с согласия всех других преемников СССР продолжила членство СССР в ООН. В-третьих, в алма-атинской Декларации независимых государств от 21 декабря 1991 года четко оговорено: "…государства-участники Содружества гарантируют выполнение международных обязательств, вытекающих из договоров и соглашений бывшего Союза ССР". К тому же, учебник "Международное право", выпущенный в 1995 году, поясняет, что при разделении государства-предшественника и образования на его месте нескольких государств-преемников любой договор, находившийся в силе в отношении всей территории, продолжает действовать и в отношении каждого из государств-преемников, если они не договорятся об ином. Договора об "ином", как известно, не было. Следовательно, в отношении выполнения советско-иранских договоров правопреемниками СССР являются все современные прикаспийские государства. И с международной точки зрения важно то, что мировое сообщество приняло к сведению решение постсоветских государств выполнять ранее заключенные договора, в том числе, и все советско-иранские договора по Каспийскому морю. И, наконец, по всем международным нормам, при появлении новых государств, статус пространства общего пользования не подвергается одностороннему пересмотру – он может модифицироваться, пересматриваться, преображаться исключительно с согласия всех пограничных (прибрежных) государств с обязательным участием тех государств, между которыми с помощью договоров и соглашений был закреплен существовавший к мо­менту образования новых государств, статус.

Поэтому, если беспристрастно руководствоваться прин­ципами и нормами международного права, то ни у одной новой прикаспийской страны не было, и до сих пор нет, веских и убедительных юридических оснований для отмежевания от советско-иранских договоров – советско-иранские договора не денонсированы; ни Российская Федерация, ни Исламская Республика Иран не объявляли о прекращении их действия. А потому существовавший к моменту образования новых прикаспийских государств правовой режим Каспийского моря, как объекта совместного пользования всех прикаспийских стран, должен действовать до принятия нового статуса. И появление новых субъектов международного права в лице Казахстана, Азербайджана и Туркменистана на берегах Каспия является лишь необходимым, но недостаточным условием для принятия нового статуса.

Сразу же после заключения "контракта века" (сентябрь 1994 года) МИД РФ сделал жесткое заявление, где в частности сказано: "В последнее время Азербайджан, Казахстан и Туркмения предпринимают настойчивые попытки заключить контракты с западными корпорациями в целях освоения дна Каспийского моря. Кроме того, Азербайджаном и Туркменией приняты законодательные акты, направленные на присвоение обширных каспийских пространств. Указанные действия несовместимы с действующим правовым режимом и ущемляют права и интересы России".

6 октября 1994 года в ООН был распространен документ под названием "Позиции Российской Федерации по юридическому статусу Каспийского моря". В том документе Россия подчеркивала необходимость выполнения вновь возникшими прикаспийскими государствами положений договоров 1921 и 1940 годов и предупреждала, что оставляет за собой право применять такие меры, которые она сочтет нужным предпринимать для восстановления нарушенного правопорядка. Российскую позицию, отстаивающую признание и биологических, и минеральных, и иных ресурсов Каспийского моря объектом совместного использования, а также неправомочности и нелегитимности любых односторонних действий по экспроприации и демаркации внутрикаспийских границ, тогда, в начале 1990-х годов, целиком поддерживал Иран и в большей части Туркменистан.

Баку же стал выдвигать новые аргументы. Так, он стал утверждать, что советско-иранский статус Каспия является "неполноценным статусом", поскольку он лишь устанавливал правила рыболовства и судоходства, а вопросы освоения минеральных ресурсов на морском дне вообще не затрагивал. Действительно, это так. Более того, советско-иранские договора не оговаривают ни экологические проблемы Каспия, ни вопросы проведения научных исследований на Каспии, ни прокладки подводных трубопроводов и кабелей, ни охраны природной среды. Но, во-первых, не упоминание каких-то конкретных видов деятельности в советско-иранских договорах не искажает сути принципа рассмотрения Каспийского моря, как закрытого водоема и, во-вторых, Военно-морской международный справочник, изданный еще в 1966 году под редакцией П.Д.Бараболи, разъяснял, что "ресурсы континентального шельфа также принадлежат каждой стране (СССР и Ирану – А.Б.) в пределах их соответствующих участков моря". Самое замечательное в Договоре 1921 года заключается в том, что он (Договор), оговаривая "разрешение всех вообще спорных пограничных и территориальных дел" путем создания совместных комиссий сопредельных стран, никаких препятствий не причиняет разделу минеральных ресурсов Каспия.

По минеральным ресурсам Каспийского моря есть одна юридическая тонкость, на которой стоит заострить внимание. Понятно, что все прикаспийские страны СНГ, будучи правопреемницами СССР, имеют равные права на "судоходство" и "рыбу", поскольку эти категории обозначены в советско-иранских договорах. Нефть и газ в тех договорах не обозначены, но это вовсе не означает, что они юридически были бесхозными. Дело здесь в том, что договор 1921 года не отменяет исключительную российскую юрисдикцию на Каспий, установленную российско-персидским договором 1828 года, а заменяет его исключительной юрисдикцией России и Персии (Ирана). Авторы монографии "Море проблем" разъясняют, что Договор 1921 года объявляет отмененными и потерявшими всяческую силу: а) "все конвенции и соглашения, заключенные бывшим правительством России с третьими державами во вред Персии и относительно её", б) трактаты и договоры, заключенные царским правительством с Персией, приводящие "к умалению прав персидского народа". Следовательно, юридическими хозяевами каспийских углеводородов сегодня (до принятия нового статуса) являются Россия и Иран. Представляется также логичным, что признание правопреемства РФ по отношению государственного долга СССР, требует признания правопреемства РФ и по отношению государственной собственности СССР.

И с другой стороны. По договору 1921 года, обе "Стороны согласны признавать и соблюдать границу между Персией и Россией, в том виде и начертании, как она была установлена Разграничительной Комиссией 1881 года". И то, что Россия при заключении договора 1921 года добровольно отказалась от пользования некоторыми островами и землями Персии, передала имущество, ранее принадлежавшее царской России (железные и шоссейные дороги, портовые сооружения, телефонные и телеграфные линии, учетно-ссудный банк), аннулировала все платежи и долги Ирана России, лишний раз подтверждает признание "верховной власти" двух государств над Каспием. А это в свою очередь означает и необходимость признания прав двух государств на минеральные ресурсы Каспия. Следовательно, по действующему в настоящее время статусу, углеводородные ресурсы Каспийского моря принадлежат только Российской Федерации и Исламской Республике Иран. Иначе говоря, у новых прикаспийских государств нет прав на минеральные ресурсы, находящихся за 10-мильной зоной, в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, ибо континентального шельфа и его природных ресурсов в том смысле, в каком шельф и его ресурсы определены Конвенцией, на Каспийском море нет.

Другое дело, что Россия не сумела извлечь для себя выгоды из сложившегося к середине 1990-х годов правового поля на Каспии. Более того, ее двойственность по многим позициям (вернее, несогласованность действий МИД РФ, отстаивающего советстко-иранский статус моря и Правительства РФ, поддерживающего участие ЛУКОЙЛа в азербайджанских и казахстанских проектах) способствовала возникновению правового вакуума и развязыванию рук Азербайджану. Так, подписание 29 ноября 1993 года межправительственного соглашения между Азербайджаном и Россией, предусматривающего участие российской нефтяной компании ЛУКОЙЛ в разработке шельфовых месторождений Азербайджана восприняли в Баку, как признанием Москвой существования "азербайджанского сектора Каспийского моря" – в тексте договора присутствует это словосочетание. Последовавшая затем нота МИД России от 14 января 1994 года, кротко предупреждающая о нецелесообразности разработки каспийской нефти в одностороннем порядке, лишь укрепила Азербайджан в своих позициях. А до этого не совсем дипломатичный ответ России на британо-азербайджанский меморандум о совместной добыче нефти в "азербайджанском секторе" (июнь 1993 года) введением эмбарго и блокадой волжских транспортных путей восприняли в Баку как слабость России в статусных вопросах Каспия. И участие ЛУКОЙЛа в "контракте века" (1994 год) дало повод Азербайджану заявить, что "контракт о совместной разработке шельфа в азербайджанском секторе Каспийского моря подписан нами (Азербайджаном и Россией – А.Б.) вместе". А справедливые высказывания российских экспертов о том, что российская компания ЛУКОЙЛ без согласия парламента и МИДа способствует изменению национальных границ России, остались не услышанными.

Есть в "деле ЛУКОЙЛа" и явная политическая составляющая. Тогдашний министр топлива и энергетики Ю.Шафранник прямо сказал: "Подписание договора между Москвой и Баку скажется на разрешении карабахского конфликта". Возможно, Россия надеялась, что в ответ на "разрешение карабахского конфликта" (в пользу Азербайджана), Баку откажется от услуг западных нефтяных компаний.

Постепенно к середине 1990-х годов словосочетание "азербайджанский сектор Каспийского моря" прочно вошло в обиход. 18 января 1996 года между Россией и Азербайджаном была заключена специальная конвенция по транзиту "азербайджанской нефти" из "азербайджанского сектора" Каспия через территорию Российской Федерации (нефтепровод Баку-Новороссийск). Р.Мамедов утверждает, что там "оговаривалось право Азербайджана на свою нефть в Каспии и подтверждалось отсутствие претензий со стороны Российской Федерации на подобное обстоятельство". Мне трудно судить, означает ли это, что Россия отказалась от своих прав на каспийскую нефть.

Развал СССР вызвал к жизни и старый вопрос, является ли Каспий морем или озером. И надо отметить, что азербайджанская сторона блестяще переиграла в этом споре своих противников.

На самом деле, в вопросе о физико-географическом статусе Каспия до сих пор нет согласия ни в научных, ни в политических кругах. Большинство географических энциклопедий ограничивается определением Каспия как "море-озеро". В официальных советских справочных изданиях (Малый атлас СССР, 1978 г.; Малый атлас Мира, 1981 г.; Географический атлас, 1980 г.) Каспийское море отнесено к озерам. Энциклопедия "Британика", на том основании, что в геологически недавнем прошлом (в третичном периоде) Каспий был связан через Азовское, Черное и Средиземное моря с Мировым океаном, считает более корректным рассматривать его как "внутреннее море". Критикуя советско-иранский правовой режим, азербайджанский ученый Р.Мамедов пишет: "И самое главное: из содержания этих договоров трудно судить о том, как квалифицировали Каспийское море их авторы, чем считали – морем, озером или чем-либо другим?". А поскольку никто (естественно, кроме азербайджанских ученых) не знал, что собой представляет Каспий, осенью 1993 года Азербайджан извлек на свет погранично-озерный проект конвенции по правовому статусу Каспийского моря, где предлагалась делимитация Каспия на национальные сектора. Причем за основу Баку взял карту Министерства нефтедобывающей промышленности СССР 1970 года издания. И с тех пор любые попытки отойти от азербайджанских позиций раздела Каспия Баку стал рассматривать не иначе как "противоречащие международным правилам". Оговоримся только, что не было бы у Азербайджана той самоуверенности и той "самостоятельности", если бы за его спиной не стояли США, которым режим кондоминиума, позволяющему любому прикаспийскому государству пользоваться правом вето, не стоял поперек горла. Посол США в Азербайджане Р.Козларич с самого начала успокоил азербайджанцев: "США готовы оказать политическую поддержку Баку в его споре с Россией по определению статуса Каспия". В ноябре 1996 года советник госсекретаря Дж.Коллинз отметил, что секторальное деление акватории моря поддерживают не только американские власти, но и американские компании. Сразу же после переизбрания на второй срок Б.Клинтон направил письмо Азербайджанскому президенту, где сказано: "Соединенные Штаты поддержали бы договоренность между всеми прикаспийскими странами, которая установит ясные права на собственность, опирающуюся на разделение морских ресурсов и беспрепятственную транспортировку через Каспий". И т.д., и т.п.

Заметив предварительно, что этот продолжающийся до сих пор и являющийся по своему существу абсолютно не принципиальным спор, внес огромный разлад между прикаспийскими государствами, попытаемся осмыслить суть проблемы.

Действительно, с глубокой древности за Каспием (как, скажем, и за Аралом) закрепилось название "море". Понятно, что историческая традиция называть Каспий морем, а не быть им, не может служить отправной точкой для решения его юридических проблем. Не могут служить доводами и такие "морские" параметры Каспия как его размеры, соленость вод, постоянные штормы – при отнесении водоема к морю или озеру международные правовые акты не учитывают эти и им подобные гидрологические параметры.

Основополагающим принципом отнесения водоема к категории "море" или "озеро" Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву от 10 декабря 1982 года определяет характер его сообщения с Мировым океаном. По этому признаку к открытому морю относится водоем, непосредственно сообщающийся с Мировым океаном, к полузамкнутому морю – водоем, сообщающийся с Мировым океаном через другие моря, и к замкнутому морю – водоем, сообщающийся с Мировым океаном через естественный узкий проход. Конвенция несколько расширяет и конкретизирует эти понятия. Так, Статья 122 гласит: "Для целей настоящей конвенции "замкнутое или полузамкнутое море" означает залив, бассейн или море, окруженное двумя или более государствами и сообщающееся с другим морем или океаном через узкий проход, или состоящее полностью или главным образом из территориальных морей и исключительно экономических зон двух или более прибрежных государств".

Здесь очень важно подчеркнуть, что реки и искусственные каналы не являются объектами международного морского права и потому они не превращают внутриконтинентальные водоемы в моря. Если следовать букве и духу Конвенции ООН по морскому праву, то Азовское море, соединенное с Атлантическим океаном через Керченский пролив - Черное море - Босфор - Дарданеллы - Эгейское море - Средиземное море - Гибралтарский пролив, следует считать морем, а Каспийское море, не сообщающееся с Мировым океаном через естественные проходы, но сообщающееся через реки и искусственные каналы, – озером. Следовательно, физико-географичес­кие характеристики Каспия Конвенцией ООН по морскому праву не охватывают, и при всем желании нельзя применять к Каспийскому морю, удаленному от Мирового океана на тысячи километров, юридический термин "море". И именно полная обособленность Каспия привела к тому, что его уровень установился ниже абсолютной отметки уровня Мирового океана в среднем на 28 м. Поэтому и в географическом, и в юридическом смысле Каспийское море морем не является. Понятий же "внутреннее море" или "закрытое море" в Конвенции ООН нет – последнее применительно к Каспию имело смысл не по характеру сообщения с Мировым океаном, а по его закрытости для доступа неприбрежных (третьих) стран.

Но главное не в этом. Главное в том, что Конвенция ООН по морскому праву, запретив юридически отнести Каспий к морю, не запрещает распространять на Каспий отдельные положения разграничения морей. Мало того, если все прикаспийские государства (точнее, пять президентов) договорятся между собой, что Каспий является морем, то он получит статус моря и тогда на него не только можно будет, но и необходимо будет распространять соответствующие статьи Конвенции ООН по морскому праву 1958 и 1982 годов. Как назвать Каспий и на основе каких принципов определить его категорию – исключительная прерогатива пяти прикаспийских государств.

В начале 1990-х годов Астана считала, что Каспий не может быть признан ни морем, ни озером, поскольку в случае признания озером будут чрезмерно затруднены судоходство и рыболовство, а в случае признания морем – двухсотмильные территориальные воды будут перекрываться друг другом, что также приведет к исчезновению "открытого моря" для судоходства.

Казахстан в 1993 году предложил, в соответствии с Конвенцией ООН, установить государственные границы на Каспийском море по ширине 12-мильных территориальных вод, а остальную часть моря поделить на сектора, которые являлись бы не территориальными водами, а исключительной экономической зоной каждого прибрежного государства. Поскольку максимальная ширина Каспийского моря не превышает 200 морских миль, то внешние границы исключительной экономической зоны, согласно Статуту Международного суда, можно определить на основе принципа серединной линии, равноотстоящей от противоположных берегов (рис. 4.8). Заметим, однако, что эти правила ООН, носящие обязательный характер и для тех стран, которые их не ратифицировали, без дополнительных договоренностей, как правило, действуют в отношении побережий океанических морей. Но, еще раз отметим, что в настоящее время нет (не существует) никаких правовых ограничений, запрещающих их использовать с дополнительными договоренностями или без них к Каспию.

При принятии казахстанской версии, в исключительной экономической зоне все прикаспийские государства и государства, не имеющие естественного выхода к Каспийскому морю, должны пользоваться свободой судоходства и полетов, прокладывания кабелей и трубопроводов, проведения научных исследований и других правомерных с точки зрения международного права видов деятельности. К разработке же ресурсов своего континентального шельфа любое прикаспийское государство может привлечь компании государств, не относящихся к числу прикаспийских. Но, примечательно другое – вторая редакция казахстанского варианта разграничения Каспия практически один к одному повторяла "советско-иранскую" статью: "На всем протяжении Каспийского моря могут находиться только суда, принадлежащие странам, а равным образом, гражданам и юридическим лицам сторон, плавающие, соответственно, под флагами Республики Казахстан, Азербайджанской Республики, Исламской Республики Иран, Российской Федерации и Туркменистана". Ясно, что эта статья резко ограничивала возможность использования Конвенции ООН по морскому праву к Каспийскому морю.

Рис. 4.8. Каспий – ни море, ни озеро (казахстанская версия)

Правовой статус Каспия как моря не устраивал ни Россию, ни Азербайджан. Россию не устраивало то, что в случае признания Каспия морем другие прикаспийские государства могут, в соответствии с частью X Конвенции по морскому праву, потребовать от России признания Волго-Донского и Волго-Балтийского каналов в качестве международных водных путей и, соответственно, свободы транзита по ним. Тогда она будет вынуждена обеспечить свободный заход в Каспийское море не только торговых судов "третьих" стран, но и военных кораблей, плавающих под флагом любой страны. Кстати, Вашингтон еще в 1994 году мягко намекал на необходимость открыть Волго-Донской канал для кораблей, плавающих под флагом "третьих" стран. Азербайджан же категорически не согласился с ограничением объема "ресурсной" юрисдикции в экономической зоне, и именно это обстоятельство послужило причиной его бурной деятельности (начиная с Рештской конференции 1993 года) по "юридическому" обоснованию Каспия пограничным озером.

Вначале несколько слов необходимо сказать о международном опыте разграничения озер. Озеро относится к внутренним водам – суверенным территориям прибрежных государств, и на него международный режим разграничения морей не распространяется. В этом – глубокий смысл. Тем самым реализуется основополагающий принцип ООН – принцип невмешательства во внутренние дела государств. Установление правового режима пограничного озера является исключительной компетенцией самих прибрежных государств – международных правовых норм раздела пограничных озер, определяющих хотя бы общие правовые вопросы раздела и эксплуатации их ресурсов, просто не существуют.

В современном мире пограничные озера по характеру разграничения в основном делятся на две категории – озера, эксплуатируемые без разграничения акватории и озера, эксплуатируемые с разграничением акватории. По данным Р.Мамедова, около 30% пограничных озер мира эксплуатируется без разграничения акватории и 70% – с разграничением акватории, а по А.Колодкину, "большинство международных озер не разделены государственными границами" и эксплуатируются совместно. В качестве примера пограничных озер, используемых в режиме кондоминиума, можно указать на озеро Титикава (совместное владение Перу и Боливии), на озеро Чад (совместное владение Камеруна, Нигерии, Нигера и Чада), на Великие озера (совместное владение США и Канады), на озеро Виктория (совместное владение Кении, Уганды и Танзании). Но в юрисдикции любого пограничного озера можно найти десятки нюансов, не повторяющихся в юрисдикции другого пограничного озера. Есть только одна общепризнанная норма – их разграничение может быть осуществлено исключительно по взаимному согласию всех прибрежных государств. И все.

Наверное, не нужно обладать большими юридическими знаниями, чтобы отнести какое-то озеро к разряду пограничных. Тем не менее, четкое юридическое определение, хотя особо и не поможет при его делимитации и демаркации, но и не помешает. По Р.Мамедову, "Пограничными озерами следует считать водные пространства, омывающие побережья двух или более государств, не имеющие естественного соединения с Мировым океаном и обладающие самостоятельным международно-правовым статусом и режимом, определенным в конкретном международном договоре, заключенным приозерными государствами". Прекрасно! Кто спорит? Только вот не хватает всего одного слова: "…заключенным всеми приозерными государствами". Можно добавить еще: …"в акватории которого не допускаются односторонние действия любого приозерного государства, наносящие ущерб другому государству или водоему". А с необходимостью делимитации Каспия путем разработки нового самостоятельного международно-правового статуса никто не спорит. И с необходимостью установления пределов суверенитета прибрежных государств на Каспии никто не спорит.

Спор о другом, а именно: а) как делить конкретное пограничное озеро Каспийское море и б) легитимны ли односторонние и двухсторонние действия (соглашения) прибрежных государств на акватории Каспийского моря. Конкретно, имел ли право Азербайджан, заключив "контракт века", в одностороннем порядке "открыть" Каспий для третьих стран, не имеющих естественного доступа в его бассейн; имел ли Азербайджан право через свою конституцию в 1995 году распространить суверенитет на часть морского дна, водной толщи и воздушного пространства Каспийского моря; имел ли право Азербайджан назвать часть Каспийского моря "азербайджанским сектором Каспийского моря"; имели ли право Россия и Казахстан заключить в 1998 году сепаратное соглашение о разделе дна части Каспийского моря? И не с отнесением Каспийского моря Азербайджаном к категории пограничных озер спорят прикаспийские государства, а с азербайджанской версией раздела пограничного озера Каспия. И для разграничения Каспийского моря вовсе не обязательно признать его пограничным озером, и такое признание вовсе не означает, что разделить его нужно на соответствующие сектора путем проведения государственной границы "по поверхности вод, дну и недрам озера и воздушному пространству над ним". И жесткое, ультимативное утверждение "международно-правовой делимитации Каспия на основе срединной линии альтернативы нет!" не соответствует международной этике.

Итак, по мнению Баку, при разделе Каспия государственная граница между прикаспийскими государствами должна проходить по срединной (медианы) линии, равноудаленной от берегов, а при наличии островов – от условной линии, соединяющей обращенные к срединной линии берега этих островов, а между сопредельными государствами – по условной линии, являющейся естественным продолжением сухопутной границы, перпендикулярной к срединной линии акватории. При этом, по азербайджанской версии, Иран должен сохранить границу по линии Астара – Гасан-Кули.

Еще раз отметим, что в современном мире нет никаких "международных правил" по делимитации озер. Раз так, то и кодификации права пограничных озер не существует. Читая же труды азербайджанских юристов-международников, создается впечатление, что весь мировой опыт, вся мировая практика, включая нормы и принципы кодекса прав Хаммурапи и древнеримского права, служат только лишь для того, чтобы обосновать азербайджанскую концепцию раздела Каспийского моря. Мы вовсе не призываем игнорировать международный опыт по делимитации озер, рек и морей, но и с пристрастностью азербайджанской стороны интерпретировать в свою пользу мировой опыт никак нельзя согласиться.

Вместе с тем, у Азербайджана были некоторые основания (пусть юридически не безупречные) для аргументации своей точки зрения, и здесь ради исторической справедливости необходимо напомнить три факта из недавней истории.

Факт первый. По советским законам, часть моря, принадлежавшая СССР (севернее линии Астара – Гасан-Кули), была федеральной собственностью, и советские республики не обладали правом проведения границ. Советская часть Каспийского моря в 1970 году по постановлению Министерства нефтяной промышленности СССР была поделена между Российской Федерацией, Азербайджаном, Казахстаном, и Туркменистаном по секторальному принципу. "Нефтяная" карта Каспия (рис. 4.9) закрепляла сектора за министерствами геологии союзных республик для проведения геологоразведочных работ, а республики наделялись правом самостоятельно вести разработки в своих секторах. Казахстан тогда получил 30% дна, Азербайджан – 19%, Россия – 19% и Туркмения – 18%. По этой карте Ирану "досталось" почему-то 14% моря, то есть на 2-3% больше, чем по линии Астара – Гасан-Кули.

Факт второй. По Закону о государственной границе СССР 1982 года Каспий был поделен (опять же без обозначения точных координат) между Ираном и СССР по линии Астара–Гасан-Кули, и существование де-факто на Каспии национальных секторов Ирана и Советского Союза наглядно демонстрируют советские географические карты.

Рис. 4.9. "Нефтяная" карта Каспия

Факт третий. В совместном постановлении Совета Министров Азербайджанской ССР и Министерства нефтяной и газовой промышленности СССР от 18 января 1991 года (еще до развала СССР) отмечалось: "Азербайджан является субъектом, обладающим правами на разведку и добычу минеральных ресурсов в определенном по срединной линии секторе Каспийского моря с возможностью привлечения иностранных компаний для их освоения". Следовательно, Азербайджан являлся собственником добытой в том секторе нефти.

Отсюда и бесконечные ссылки Азербайджана на "исторически сложившиеся национальные сектора Каспия". Как подметил Гейдар Алиев: "Если нет закона, то есть сложившаяся практика. Еще во времена Миннефтепрома СССР сектора были, и мы хотим взять свой". Признавая определенную обоснованность такой позиции, следует, однако, отметить, что никакого правового обоснования "национальные сектора Каспия" тогда, во времена СССР, не носили; "советский сектор" Каспийского моря существовал только де-факто, а единоличным его хозяином оставался СССР.

До сих пор границы на Каспии (в том числе и советско-иранская) остаются административно-территориальными, поскольку их делимитация и демаркация не проводились. А раз граница сектора не определена и взаимно не признана, то у спорящих нет права на его разработку. С другой стороны, согласно Алма-атинской декларации, административные границы, существовавшие в рамках СССР, были взаимно признаны странами СНГ и с 1 апреля 1993 года стали межгосударственными. Но здесь для тех, кто разыгрывает нефтяную карту СССР, есть один подвох. Внутрикаспийские административно-территориальные границы, в отличие от сухопутных границ Союзных Республик, не были ратифицированы Верховным Советом СССР.

Есть еще одна юридическая закавыка, в которой трудно разобраться. В субъективном составе отношений собственности на природные ресурсы в СССР существовал один, но очень важный правовой нюанс: принадлежали ли природные ресурсы Союзу Республик или Союзной Республике? С одной стороны, единым и единственным субъектом государственной собственности признавалось Советское государство. С другой стороны, национализация заводов, фабрик, земель, недр, лесов, вод в РСФСР, Украине, Белоруссии и на Кавказе была проведена на основе Декрета о Земле от 26 октября (8 ноября по новому стилю) 1917 года, а сам Союз Советских Социалистических Республик в составе РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР (Закавказская Федерация) образовался спустя пять лет, 30 декабря 1922 года. Ни при образовании СССР, ни позже, насколько мне известно, никаких специальных Декретов или Актов о передаче прав собственности на землю и другие природные ресурсы от Союзных Республик к Союзу Республик не были приняты. Если это так, то страны СНГ могут претендовать на свои досоветские ресурсы. Но относится ли к этой собственности каспийская нефть?

Раз уж заговорили о советских юридических парадоксах, то следует назвать еще один. Существовало суверенное государство СССР со своими государственными границами, но на территории этого суверенного государства располагались еще два государства, являющиеся с позиций международного права также суверенными – наряду с СССР членами ООН являлись Белоруссия и Украина. Кому что принадлежало в той "матрешке"? В связи с этим возникает один любопытный вопрос – если у БССР и УССР были некоторые формально-юридические основания для подписания беловежского соглашения, то были ли они у РСФСР?

Таким образом, суть предложения Баку сводилась к разделу Каспия на национальные сектора (зона распространения суверенных прав прибрежных государств) путем продле­ния сухопутных государственных границ по перпендикуляру до серединной линии моря (рис. 4.10). Причем по азербайджанской версии, на Иран не распространяется геологоразведочная карта (рис. 4.9), и он должен остаться за линией Астара – Гасан-Кули. При таком делении полный и исключительный суверенитет на все виды деятельности прикаспийские государства получат в секторах, размеры которых указаны в табл. 4.3. Любая деятельность другого государства, включая судоходство, полеты, научные исследования, вне своего сектора, может осуществляться только с согласия хозяина другого сектора.

Таблица 4.3. Размеры секторов при делении Каспия по азербайджанской версии

Сектор	Азербайджан	Казахстан	Туркменистан	Россия	Иран	Всего
Площадь, тыс. км2	78	113	79	64	44	378
%	20.6	29.9	20.9	16.9	11.6	100

Очевидно, что при любом разделе Каспия права каждого прикаспийского государства должны быть лимитированы обязанностью учитывать общие интересы всех прибрежных государств. Придание же Каспию статуса пограничного озера по-азербайджански в известной степени нарушает это условие. Во-первых, это ущемляет интересы большинства прикаспийских государств как в отношении судоходства, так и в отношении возможностей осуществления двустороннего сотрудничества. Так, Россия (см. рис. 4.10) лишается общей границы с Туркменистаном и Ираном, Туркменистан – с Россией, Иран – с Казахстаном и Россией, Казахстан – с Ираном и только Азербайджан сохраняет общие границы со всеми прикаспийскими государствами.

Рис. 4.10. Каспий - пограничное озеро (азербайджанская версия).

Во-вторых, Каспий, будучи внутриконтинентальным водоемом, чрезвычайно уязвим с экологической точки зрения – эксплуатировать биологические ресурсы одного сектора Каспия, не нанося ущерб ресурсам другого сектора, в принципе невозможно. Поэтому вряд ли можно согласиться, например, с тем, что реализация азербайджано-казахстанского проекта прокладки нефтепровода по дну моря или нарушение заповедного режима Северного Каспия Казахстаном и Россией, или возведение искусственных островов на путях миграции осетровых на берегах Калмыкии, или строительство АЭС на берегу Горганского залива в Иране являются сугубо внутренними делами этих стран. В-третьих, такой раздел Каспия бесспорно приведет к его милитаризации, что отрицательно скажется на военно-политической обстановке в регионе. По этой же причине, "озерный" вариант статуса, как и вариант "закрытого моря", дает определенные юридические основания для исключения из морской деятельности на Каспии неприбрежных государств, их компаний и организаций. Во всяком случае, на участие третьих стран в национальных проектах одних прикаспийских стран необходимо будет получить согласие других прикаспийских стран.

Можно сделать промежуточный вывод: статус "озера" не исключает раздел Каспия на национальные сектора, но и не обязывает прибрежные государства к этому; одни озера мира поделены на национальные сектора, другие – нет. И статус "моря" не исключает раздел Каспия на национальные сектора, но и не обязывает прибрежные государства к этому; Средиземное море не поделено между прибрежными государствами, а Северное море – поделено. И если то или иное прикаспийское государство не хочет придать Каспию статус моря или озера, то это вовсе не означает, что оно занимает "абстрактную" позицию и противодействует выработке нового статуса Каспия. Версию раздела Каспия, показанную на рис. 4.11, можно аргументировать не менее цветасто, чем рассмотренные выше и рассматриваемые ниже. Но в любом случае – и для определения статуса Каспия как "моря", и для определения статуса Каспия как "озера", и для определения статуса Каспия как "чего-то иного", или, другими словами, и на ресурсный раздел Каспия, и на пространственный раздел Каспия – необходимо получить единодушное согласие всех пяти прикаспийских стран. Такое согласие, как известно, до сих пор не достигнуто, а значительная часть Каспия, между тем, уже поделена путем заключения двухсторонних соглашений.

Рис. 4. 11. Возможная версия расчленения Каспия на сектора

Чтобы приземлить наш спор, давайте заменим вопрос, является ли Каспий морем или озером?, на два другие: подпадает или не подпадает Каспий под Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года?, существуют или не существуют легитимные международные законы, нормы, акты раздела озер между прибрежными государствами? На оба эти вопроса можно ответить однозначно – нет, не подпадает, нет, не существуют. Следовательно, ни казахстанское "Каспий – ни море, ни озеро ", ни азербайджанское "Каспий – пограничное озеро" не имеют юридической силы, пока их не признают все прикаспийские государства.

Туркменистан, приняв в октябре 1993 года Закон "О государственной границе", в одностороннем порядке установил на Каспии границы своей двенадцатимильной территориальной зоны. Тем самым Туркменистан склонялся "к морю". 24 января 1994 года вышел Указ Президента Республики Казахстан № 1517 "О международном Консорциуме по оценке нефтегазоносного потенциала казахстанского сектора Каспийского моря", где казахстанский сектор уже имел габариты. Новая Конституция Азербайджана (Конституция 1995 года, статья 11, пункт 2) объявила дно, водную толщу и воздушное пространство в пределах азербайджанского сектора Каспия собственностью Азербайджанской Республики. Р.Мамедов пишет, что, закрепив наличие своего сектора в Каспийском море 20 сентября 1994 года подписанием международного контракта с западными компаниями и в конституции 1995 года, Азербайджанская Республика обеспечила себе правовые гарантии. Если это сказал бы не доктор международного права, то можно было пропустить мимо ушей. Господин Р.Мамедов! Давайте вещи называть своими именами! В международном праве эти действия Азербайджанской Республики классифицируются совершенно иначе, а именно как аннексию, как захват, как насильственное присоединение территории, ранее принадлежавшей другим государствам. Бесспорно другое – велика заслуга Азербайджана в том, что он, предварительно интернационализировав Каспийское море, сумел перевести проблему статуса Каспия из плоскости "не делить" в плоскость "делить".

Как уже отмечалось, вначале Казахстан считал, что варианты "пограничное озеро" и "открытое море" для Каспия неприемлемыми – он считал Каспий "замкнутым морем" и предлагал использовать в его правовом статусе отдельные положения (в частности, статьи 122 и 123) Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, сохранив закрытость моря для третьих стран и исключив принцип кондоминиума. Однако к весне 1995 года зарубежные нефтяные компании, работающие на казахстанской части Каспийского моря, должны были начать раздел морской акватории на участки для их последующего освоения. Поэтому позиция Казахстана по разделу минеральных ресурсов стала приближаться к позиции Азербайджана. И Казахстан нашел гениальное по простоте решение проблемы. В 1994 году он высказал идею разделить дно Каспия, оставив водную толщу в общем пользовании. Иными словами, Казахстан предоставил шанс противоборствующим сторонам выйти из создавшейся ситуации, сохранив лицо – те, кто за раздел Каспия получали секторы по дну, те, кто против раздела Каспия получали общую воду.

Тогда, в 1993-1994 годах, Москва и Тегеран полностью отрицали возможности национализации месторождений в центральной части моря и настаивали на совместной добыче и продаже добытой здесь нефти. Казахстанскую идею никто всерьез не воспринял. Казахстан решил играть в тактические поддавки. Так, в июне 1994 года заместитель министра иностранных дел В.Гиззатов заявил: "Россия и Казахстан являются ближайшими военно-политическими партнерами, и границы между ними, в том числе на Каспийском море, вряд ли могут быть жестко проведены и закрыты. Казахстан не намерен инициировать в ближайшем будущем демаркацию границ на Каспии, чтобы не вызвать необоснованных подозрений". Но не прошло и месяца, как министр геологии и охраны недр Казахстана С.Бекдукаев сообщил: "Республика выступает за четкое определение границ участков моря, на которых каждое Прикаспийское государство может осваивать углеводородные ресурсы". При этом особый упор министр делал на то, что другие прикаспийские государства могут участвовать в разработке нефтегазовых месторождений в Казахстанской части Каспия.

И Россия шаг за шагом начала отходить от своих первоначальных, юридически безупречных, политически и экономически выгодных "советско-иранских" позиций.

В 1992 году российский МИД объявил Каспий "замкнутым морем" с 10-мильной зоной территориальных вод прибрежных государств (рис. 4.7). 11 июня 1993 года в Лондоне был подписан британо-азербайджанский меморандум о совместной добыче нефти в "азербайджанском секторе" Каспийского моря. В ноябре 1993 года между Правительством РФ и Кабинетом министров Азербайджана было подписано соглашение о сотрудничестве в разработке месторождений в "азербайджанском секторе Каспийского моря". 14 января 1994 года МИД России направил Азербайджану ноту, предупреждающую о нецелесообразности разработки каспийской нефти в одностороннем порядке. Со стороны России были попытки ввести против Азербайджана эмбарго и блокаду транспортных путей – Россия запретила транспортировку грузов, доставляемых в Азербайджан по Волго-Донскому каналу и Волго-Балтийскому водному пути. Азербайджан не сдался. 20 сентября 1994 года он подписал "контракт века". Этот контракт стал стимулом всплеска новых эмоций о статусе – статус стал основой деления минеральных ресурсов. Дипломатия МИД России в зоне Каспия, основанная на приоритете выполнения советско-иранских договоров, в прессе получила название "постимперской". "Имперская" политика России нашла яростное сопротивление в Азербайджане и в "демократических кругах" России. Постепенно защита интересов Российского государства в каспийском регионе от МИДа перешла к нефтяным компаниям; они без одобрения официальной Москвы и вопреки официальной политике Москвы (что, кстати, не позволяют себе американские компании) стали участвовать в международных каспийских проектах. "Независимые" СМИ наперебой стали называть дипломатию ЛУКОЙЛа на Каспийском море "прагматичной" и "дальновидной". Через некоторое время Россия дала согласие на привлечение третьих стран (западных нефтяных компаний) к освоению природных ресурсов Каспия "на условиях, согласованных между всеми прикаспийскими государствами". Согласовывать условия Азербайджан, а тем более иностранные нефтяные компании, не стали. И 19 ноября 1994 года министр иностранных дел РФ А.Козырев сдался, заявив, что МИД РФ в принципе не имеет ничего против "контракта века".

Но принцип кондоминиума Россия продолжала отстаивать. В 1995 году она выступила с инициативой установления 20-мильной зоны территориальных вод и равных прав всех прикаспийских стран на разработку месторождений в центральной части. В октябре 1996 года Россия подписала с Ираном и Туркменистаном меморандум о намерении учредить трехстороннюю нефтяную кампанию в целях разработки дна Каспия в "прибрежных зонах". Азербайджанские СМИ оценили создание "трехсторонней" компании как "победу Баку в споре о юридическом статусе Каспия". Чуть позже Россия выразила готовность поддержать иранскую версию правового статуса Каспия.

В самом начале, в 1991-1992-х годах, Тегеран предлагал сохранить статусность советско-иранских договоров и создать Объединенную нефтяную компанию прикаспийских стран, которая брала бы под защиту всех и каждого. Азербайджан и Казахстан не поддержали эту инициативу. Затем Иран, как и Россия, смягчил свои позиции. В Законе об обнаружении и использовании природных ресурсов Иранского континентального шельфа от 18 июня 1995 года есть примечание: "В отношении Каспийского моря основой деятельности явился и есть международный закон, относящийся к замкнутым морям". Это означало, что Иран признает наличие на Каспии территориальных вод и исключительной экономической зоны.

Рис. 4.12. Каспий - ни море, ни озеро (иранский вариант).

В 1995 году Иран предложил вариант раздела Каспийского моря, который предоставлял каждому прикаспийскому государству право на суверенное использование 20-мильной зоны территориальных вод и плюс 20-мильной исключительной экономической зоны (рис. 4.12). На зону территориальных вод, ограниченную государственной границей, равно как и на воздушное пространство над ней, на ее дно и недра распространяется суверенитет прибрежного государства. В исключительной экономической зоне прибрежное государство имеет суверенные права в целях разведки и сохранения биологических и минеральных ресурсов, а все другие прибрежные государства пользуются свободой судоходства и полетов. Серединная (внутренняя) часть Каспия и ее недра, оставшиеся за 40-мильной зоной, являются общим достоянием всех прикаспийских государств (зона кондоминиума) и должны управляться совместно. Причем, по мнению Ирана, "общим достоянием" должен был распоряжаться коллективный орган, который выдавал бы лицензии нефтедобывающим компаниям с учетом их технических возможностей и экологической обстановки.

Россия подержала такой вариант раздела Каспийского моря, а Азербайджан и Казахстан не поддержали по двум причинам. Первая. От ширины национального сектора Каспия зависит количество нефти заполучаемой в собственность прибрежной страны и количество нефти "отстегиваемой" в общий котел. С этой точки зрения и Азербайджану, и Казахстану, как они считают, не выгоден правовой статус, предусматривающий "ширину" сектора Каспийского моря. Вторая. По соглашению с бывшими Союзными Республиками Россия взяла на себя обязательство выплатить внешний долг СССР в обмен на отказ государств СНГ от своей доли имущества бывшего СССР за рубежом. В зависимости от ширины национального сектора моря часть нефтепромыслов Азербайджана, которые были созданы в бытность СССР, могут оказаться за пределами азербайджанского сектора, то есть за рубежом, и, согласно указанному соглашению, должны будут отойти России. Кстати говоря, соглашение с Азербайджаном о разделе собственности бывшего СССР по нулевому варианту предусматривало, что владельцем буровых платформ на Каспии остается Россия.

Была еще одна не менее важная причина. Объявление минеральных ресурсов Каспийского моря "общей собственностью" (кондоминиумом) прикаспийских государств означает, что часть этой собственности является иранской. А поскольку по закону Д¢Амото американским компаниям запрещено участвовать в иранских нефтяных проектах, то они не могли претендовать на эту "общую собственность". Необходимость раздела Каспия на сектора совсем уж популярно объяснил посол США в Туркменистане М.Коттер: "Если Каспий считается общей территорией, то тогда иностранным компаниям, желающих участвовать в его освоении, придется вести переговоры с правительствами всех прикаспийских государств, а это практически невозможно".

К 1996 году образовался альянс Азербайджан-Казахстан по принципам раздела природных ресурсов моря. В сентябре 1996 года Н.Назарбаев и Г.Алиев сделали совместное заявление о необходимости разделения Каспийского моря на национальные сектора с правом каждого государства осваивать минеральные ресурсы своего сектора.

11-12 ноября 1996 года на встрече министров иностранных дел прикаспийских государств в Ашхабаде Россия официально отошла от советско-иранских договоров и предложила определить зону исключительной юрисдикции по отношению к минеральным ресурсам в пределах национальных секторов шириной 45 морских миль от берега, а богатства дна серединной части (шириной от 20 до 90 миль) разрабатывать совместными акционерными компаниями пяти стран (рис. 4.13). Азербайджан и Казахстан и на этот раз остались при своих прежних мнениях. Азербайджан не изменил своего мнения и после того, как Россия выразила готовность признать "точечную юрисдикцию" на месторождения, расположенные вне "национального сектора шириной 45 миль", но уже разрабатываемые соответствующей стороной.

Рис. 4.13. Каспий - ни море, ни озеро (российский вариант).

23 мая 1997 года в Алма-Ате обсуждался казахстанский вариант проекта Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, где Казахстан уже официально предложил разделить дно Каспия на экономические зоны по срединной линии, равноотстоящей от противоположных точек берегов соседних государств (как показано на рис. 4.10), в пределах которых каждое прикаспийское государство будет иметь суверенные права на углеводородные ресурсы, а вопросы рыболовства, экологии, судоходства "разрешить сообща", оставив для этого водную толщу в общем пользовании. Никто не согласился: Россия продолжала отстаивать 45-мильную зону национальной юрисдикции, Азербайджан – пограничное озеро, то есть полный раздел на сектора и дна, и водной толщи, Иран – соблюдение советско-иранских договоров. Только Туркменистан выразил готовность поддержать казахстанский вариант, но от российского варианта тоже не отказывался – как решит большинство. В ноябре 1997 года состоялся визит Н.Назарбаева в США. Б.Клинтон заверил Н.Назарбаева: "Позиция Казахстана по статусу Каспийского моря – это наша позиция". Честно и ясно. Вслед за Азербайджаном Казахстан получил поддержку Штатов.

4 июля 1997 года Россия (компании Роснефть и ЛУКОЙЛ) и Азербайджан (ГНКАР) подписали соглашение о совместной разработке нефти на "азербайджанской части шельфа", включая и оспариваемые Туркменией месторождения Капяз и Азери. Туркменистан выразил "решительный протест в связи с свершившимся фактом". 6 августа Б.Ельцин публично объявил об аннулировании контракта с Азербайджаном: "Я и правительство были не в курсе соглашения и единодушно считаем, что Сердар входит в туркменский сектор Каспия". В декабре 1997 года Россия провела первый тендер на нефтегазоносные участки, расположенные на "своей части" Северного Каспия, точнее, "в российском секторе Каспийского моря". Активизировалась "обработка" Б.Ельцина российскими бизнесменами, занятыми в нефтяном секторе и стремящимися участвовать в нероссийских каспийских проектах, и в январе 1998 года президенты России и Казахстана сделали сенсационное (для российских экспертов) совместное заявление: "Достижение консенсуса предстоит найти на условиях справедливого раздела дна Каспия при сохранении в общем пользовании водной поверхности, включая обеспечение свободы судоходства, согласованных норм рыболовства и защиты окружающей среды". В апреле того же года Н.Назарбаев, после очередной встречи с Б.Ельциным, заявил: "Россия готова к разделу шельфа Каспия на национальные сектора, но при условии, что водная толща и поверхность моря остаются в общем пользовании". И, наконец, 6 июля 1998 года Б. Ельцин и Н. Назарбаев подписали, не поставив в известность лидеров других прикаспийских государств (а потому сепаратный) договор "О разграничении дна северной части Каспийского моря с целью соблюдения суверенных прав на недропользование".

Эта была полная победа Казахстана. Российские же аналитики стали чужие победы приписывать себе. К примеру, Ю.Александров в мае 2002 года писал: "Раскол прикаспийских государств по вопросу о разделе моря помог России склонить на свою сторону Казахстан – вторую (после России – А.Б) по важности фигуру на поле геополитической игры в этом регионе". В действительности же все наоборот. Да еще вопрос, кто там первый, а кто второй.

"Справедливый раздел" в российско-казахстанской интерпретации означает определение модифицированной срединной линии, положение которой устанавливается на основе взаимных двухсторонних договоренностей, "при помощи отсчета от точек на побережьях сторон с учетом островов, геологических структур, затрат на геологоразведку и других особых обстоятельств исходя из уровня Каспийского моря на 1 января 1998 года, равного отметке минус 27 метров Балтийской системы высот (относительно Кронштадтского футштока)". Соглашение предусматривает, что в случае прохождения срединной линии через перспективные геологические структуры и месторождения Казахстан и Россия будут иметь исключительное право на их совместную разработку, а долевое участие определится с учетом добрососедских отношений и на основе сложившейся мировой практики. Комментируя Соглашение, губернатор Астраханской области А.Гужвин замахнулся на все казахстанские месторождения: "Даже в случае принятия решения о разграничении Каспия предлагается следовать такому принципу: на чьей бы территории не находились каспийские нефтяные месторождения, в их разработке обязательно должны принять участие компании других прикаспийских стран". Эту идею конкретизировал Ю.Шафранник на 1-ом Международном нефтегазовом саммите: "Установить 30%-ю квоту, которую одно прикаспийское государство или группа прикаспийских государств гарантированно могли бы получить в любом каспийском проекте вне зависимости от территориальной принадлежности месторождения". Но, во-первых, это принцип ладен до установления границ, на стадии переговоров, а что будет после – одному Богу известно и, во-вторых, самые перспективные нефтеносные блоки Каспийского моря давно уже прибрали к рукам западные компании.

31 мая 2000 года вступил в силу Указ Президента Российской Федерации № 998 "О специальном представителе Президента Российской Федерации по вопросам урегулирования статуса Каспийского моря"[4]. В каспийской дипломатии России началась эра В.Калюжного – специального представителя президента РФ по Каспию в ранге заместителя Министра иностранных дел.

Через 2-3 недели после назначения, в июне 2000 года, В.Калюжный предложил создать Стратегическо-экономический центр по Каспию, в рамках которого прикаспийские страны могли бы совместно осваивать его ресурсы. На это предложение глава МИД Азербайджана В.Гулиев отреагировал молниеносно: "Мы ведем разработку месторождений и добычу нефти в своем секторе Каспия, и добытые в этом секторе моря богатства принадлежат только нашей стране". В августе В.Калюжный отпарировал: "Идея разделить регион на национальные секторы для России совершенно неприемлема". В это же самое время МИД РФ напомнил: "У Каспийского моря есть статус. Он установлен советско-иранскими договорами 1921 и 1940 гг. и пока нового статуса не принято, он продолжает действовать, поскольку все бывшие союзные республики, а ныне суверенные государства признали договоры, заключенные Союзом ССР. Это означает, что Каспийское море по-прежнему находится в общем пользовании всех, только теперь уже пяти, а не двух, как в прошлом, прикаспийских государств; что эти государства имеют равные права на его использование; что для них действует режим свободы судоходства и рыболовства; что плавание по морю судов под флагами некаспийских стран запрещается; что за исключением 10-мильной прибрежной зоны, разграничение водного пространства Каспия не допустимо".

Трудно сказать, читали ли в других прикаспийских странах это заявление, но уже к сентябрю-октябрю спецпредставитель РФ по Каспию сделался глашатаем казахстанской идеи "дно делим, вода общая", и разграничение Каспия вступило в новую фазу – в фазу "двустороннего формата" с учетом "сложившихся реалий". В.Калюжный предлагал решить вопросы спорных месторождений с помощью, так называемой модифицированной срединной линии. Ее суть – оформить раздел спорных месторождений отдельным двусторонним договором. Разделить спорные месторождения предлагалось по принципу "50 на 50". При этом сторона, которая претендует на спорную точку, должна компенсировать исторические затраты на свою 50-процентную долю и дальше совместно эксплуатировать данное месторождение или же компенсировать столько, сколько может (хочет), и получать ровно столько, на сколько компенсировало затраты другой стороны. Иран отказался от принципа "50 на 50". Помимо модифицированной срединной линии, заговорили и о прагматичной срединной линии. По В.Калюжному, эта такая модифицированная срединная линия, проведенная в обход спорного месторождения в пользу первооткрывателя, то есть с учетом "сложившихся реалий". Стоит отметить, что "сложившиеся реалии" – это реалии, сложившиеся в процессе нарушения советско-иранских договоров.

Почему Казахстан за сектор, понятно, он получает 29-31% моря. Почему Азербайджан за сектор, тоже понятно – средняя степень выработанности сухопутных месторождений Азербайджана составляет 87% и он основную ставку делает на "морскую" нефть. Почему Россия за сектор при общей воде, разъяснил В.Калюжный: "Перегораживание моря государственными границами означало бы коренной пересмотр сложившихся за многие годы вполне рациональных режимов его хозяйственного использования, позволило бы одним прибрежным государствам устанавливать в своих секторах порядки, не учитывающие интересы других, породило бы массу новых проблем, включая территориальные споры, а то и конфликты, пострадали бы экосистемы Каспия и его рыбные богатства". Эти доводы (если их можно так назвать) можно принять или отвергнуть, главная причина, по-видимому, в другом. Можно предположить, что Россия, объявив водную толщу общим достоянием всех прикаспийских государств, рассчитывала блокировать прокладку транскаспийских трубопроводов. Впрочем, сумеет ли она противодействовать прокладке подводных трубопроводов на Каспии еще вопрос.

По В.Калюжному, каждая пара государств на двусторонней основе делит ресурсы моря между собой, а остальные государства должны с этим соглашаться, а если же эта пара вдруг вздумала поделить и водную толщу, то с этим соглашаться нельзя. Не абсурд ли это с международной правовой точки зрения? Да что там международное право, когда В.Калюжный заручился поддержкой США – в одном из интервью он сказал: "США наш подход (дно делим, вода общая – А.Б.) поддерживают". США поддерживает "наш" подход, потому что это не наш подход. К тому же, еще осенью 1997 года В.Черномырдин в ходе визита в США обещал американцам разделить Каспий на сектора.

Таким образом, Россия после шестилетних проволочек, забыв свое недавнее заявление о том, что "норм международного права, которые обязывали бы Российскую Федерацию руководствоваться нормами морского права или делить Каспий на секторы, не существует", приняла идею секторального деления Каспийского моря.

Российско-казахстанское соглашение 1998 года, нанесло, если не смертельный, то нокаутирующий удар советско-иранским договорам и, как отмечает Ю.Барсегов: "Россия практически утратила возможность защищать свои права по существующему статусу Каспия… Подписав с Казахстаном соглашение о разделе дна, Россия тем самым признала совершенные до этого односторонние акты присвоения. Теперь отношение России к разделу Каспия может рассматриваться уже не как молчаливое признание, а как официальное согласие со всеми последствиями". Но у России все еще есть юридические основания отказаться от этого соглашения и вернуться к действующему статусу. И в документе, подготовленном Комитетом по международным делам Государственной думы России к парламентским слушаниям в феврале 1999 года, сказано: "Интересам России отвечает существующий международно-правовой статус Каспия, а не раздел его на национальные сектора". Но, как отметил в октябре 2001 года В.Калюжный, "Позиция России с 1998 года не изменилась. При таком разделе дна Каспия доля Ирана будет составлять 14%, России – ближе к 19%, Азербайджана – больше 19%, Казахстана свыше 29% и Туркмении – больше 19%". В ноябре же 2001 года тот же В.Калюжный нежданно-негаданно заявил: "Каспий ни море, ни озеро, а кондоминиум". Где, правда, а где – кривда? Вообще слушать В.Калюжного увлекательно. В июне 2001 года он сказал: "Статус Каспия может подождать", в сентябре – "Медлить с определением статуса Каспия опасно".

Говоря о трансформации подхода России к статусу Каспийского моря, помимо формулировок типа "защита суверенных прав", "желание найти общее решение", "стратегия разумности", "справедливое разделение" и подобных, нужно учесть еще несколько нюансов. Во-первых, экономическое присутствие иностранных нефтяных компаний в каспийском регионе постоянно росло особенно, начиная с 1994 года. Уже в 1996 году был разработан британо-американский план "Шторм над Каспийским морем", предусматривающий установление транснационального контроля над каспийскими ресурсами в случае, если разногласия Азербайджана и Казахстана с другими странами региона усилятся. Иными словами, США и Великобритания (возможно и другие члены НАТО) берутся обеспечить Азербайджану и Казахстану "полную гарантию безопасности" от "посягательств" Ирана и других прикаспийских стран СНГ. По этому же поводу заметим, что, по мнению некоторых международных аналитиков, Северный Каспий поделили не Россия и Казахстан, а Россия и американская нефтяная компания Chevron. Во всяком случае, Россия дала карт-бланш иностранным компаниям, работающим на казахстанском шельфе, и они получили сильную гарантию защиты своих инвестиций. Во-вторых, российский МИД был вынужден (или его вынудили) скорректировать свои действия с интересами российских нефтяных компаний и, в первую очередь, с интересами ЛУКОЙЛа, который к тому времени уже участвовал в разработке месторождений в азербайджанском и казахстанском секторах.

Примечательно, что вариации российской политики по отношению к статусу Каспия одни эксперты расценивали положительно, как учитывающее современные региональные политические реалии, другие, наоборот, отрицательно, как недальновидные, в конечном счете, приводящие к росту напряженности в регионе, утрате влияния России в Центральной Азии и полному разрушению экосистемы Каспийского моря. Так, азербайджанский политолог Р.Мамедов, назвав его половинчатым, в целом оценил положительно: "По существу, оно отменяет действия российско-иранских договоров 1921-1940 годов, а самое главное закладывает фундамент под концепцию применения на Каспии принципа секторального разграничения на основе срединной линии". Наверное, Р.Мамедов запамятовал, что "договоры 1921-1940 годов" были заключены не между Российской Федерацией и Республикой Казахстан. Но тут же он добавляет: "Как бы российские представители ее не интерпретировали это не ресурсная, а территориальная юрисдикция прибрежного государства". А с этим трудно не согласиться. Зато очень много противников этого соглашения выявилось в Иране и России. Ю.Барсегов, считает, что "соглашение Ельцина-Назарбаева" противоречащим существующему статусу Каспия (советско-иранским договорам) и явным нарушением международного права: "Проблема раздела дна Каспия юридически связана с необходимостью изменения существующего статуса Каспия как общего достояния прикаспийских государств, как пространства общего пользования, что предполагает согласие всех прибрежных государств". Далее он, не без оснований, добавляет: "Насколько национальные интересы России на Каспии однозначны, настолько ее поведение по защите своих законных интересов неоднозначно и трудно объяснимо". Совершенно не основательны обвинения Р.Мамедова в адрес Ю.Барсегова: "Переговоры о статусе буксуют с 1996 года. Не по вине ли барсеговых?". Нет, не по вине барсеговых (в отличие от азербайджанских ученых, политические тылы у российских ученых не надежны), а скорее по вине тех, кто обеляет "статус северной части Каспия". И, вообще, Р.Мамедову ли, признанному специалисту в области международного морского права, не знать, что там, в "международном опыте" нет прецедентов "дно делим, вода общая", что там нет "статуса северной части", что там существующий статус (правое состояние) действует до принятия нового статуса, и, главное, что Каспий не российско-казахстанское море.

Здесь, на наш взгляд, возникает и морально-этический вопрос – имела ли Россия, объявившая себя правопреемницей Советского Союза и взявшая на себя обязательства выполнять международные договора СССР, право отойти от советско-иранских каспийских договоров? Впрочем, этот вопрос можно адресовать и другим прикаспийским странам СНГ, но к России, взявшей на себя роль морального лидера прикаспийского региона – особый счет.

Чуть опередив хронологию событий, нужно сделать одно отступление.

В то самое время, когда между Россией и Казахстаном шли переговоры об установлении координат прохождения модифицированной срединной линии, в российско-иранском заявлении, сделанном 12 марта 2001 года по итогам встречи В.Путина и М.Хатами, отмечалось: а) "Стороны признают Договор между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 года и Договор о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 года и приложения к нему в качестве правовой основы, регулирующей в настоящее время деятельность на Каспии. Стороны до усовершенствования правового режима Каспийского моря официально не признают никаких границ на этом море и с учетом указанной основы развивают сотрудничество на Каспийском море в различных областях посредством разработки необходимых правовых механизмов", и б) "Все решения и договоренности, касающиеся правового статуса и режима использования Каспийского моря, будут иметь силу только в том случае, если они будут приняты с общего согласия пяти прикаспийских государств".

На фоне а) и б) не очень убедительно выглядят толкования российских официальных лиц казахстано-российского соглашения: что де российско-казахстанский договор поделил море не на национальные сектора, а на экономические зоны прибрежных государств; что де серединная линия делит не территории, а месторождения; что де отсутствие границ по воде способствует демилитаризации моря; что де Россия и Казахстан просто договорились не заходить за определенную черту без согласия другой стороны; что де формулировка "стороны в пределах своих частей дна до разделительной линии" по смыслу означает не принадлежность, а соответствие; что де российско-казахстанское Соглашение не противоречит советско-иранским Договорам, что де срединная линия не является государственной границей, поскольку она определяет не территориальную, а ресурсную юрисдикцию прибрежных государств. Так, В.Калюжный отрезал: "Вода общая, и никаких границ", а А.Урнов добавил: "На дне разграничивается не территория, а перспективные структуры и месторождения, то есть граница не проводится и под водой".

Эти "разъяснения" ставят очень много вопросов. Например, чем отличается национальный сектор от экономической зоны, как можно поделить месторождения, не поделив территорию, на самом ли деле российско-казахстанское соглашение не противоречит советско-иранским договорам – действительно, границ по воде нет (вода пока общая), но появились "некие линии" по дну, которые надо будет не только делимитировать и демаркировать, но и защищать с помощью ВВС и ВМС. Если граница не проводится по воде и если граница не проходит по дну, то где же она должна висеть? Не заблудились ли российские дипломаты в трех соснах?

Одно очевидно: на Каспии двухсторонние соглашения (российско-казахстанское, азербайджано-казахстанское, российско-азербайджанское) не являются статусными – статусными являются только пятисторонние соглашения. Очевидно также, что попытки России заменить термин "государственная граница" на термин "ресурсная граница" тоже не имеет аналогов в мировой практике. Очевидно также, что, разделив между собой часть Каспия, Азербайджан, Казахстан и Россия получают "национальные" сектора в полную юрисдикцию, не неся никакой ответственности, ни друг перед другом, ни перед Туркменистаном и Ираном за последствия своей хозяйственной деятельности.

Подписание российско-казахстанского соглашения вызвало откровенное неприятие других прикаспийских стран. Свое отношение к этому договору Баку и Тегеран выразили устами министров иностранных дел Т.Зульфугарова: "Азербайджан не собирается присоединиться к российско-казахстанскому соглашению о статусе Каспийского моря" и К.Харрази: "При разделе моря должен использоваться единый принцип – один и тот же законодательный режим должен применяться как к разделу дна моря, так и его акватории".

Ровно через три года, в январе 2001 года, Россия приступила к формированию новой каспийской дипломатии – неожиданно она принялась делать ставку на Баку.

До января 2001 года Азербайджан ни на йоту не отошел от своих первоначальных позиций – он настаивал на разделе не только морского дна, но и водной толщи, и воздушного пространства над ней. Но после визита В.В.Путина 9-10 января 2001 года, Азербайджан, так гордившийся все эти годы своей "справедливой и принципиальной" позицией по определению статуса Каспия, переступив свою конституцию, подхватил лозунг: "дно делим, вода общая", попутно отвоевав себе право и "на другую правомерную хозяйственно-экономическую деятельность на дне". 29 ноября 2001 года, приехавшие в Москву на Юбилейный саммит СНГ президенты Азербайджана и Казахстана подписали то ли соглашение, то ли намерение о разделе дна Каспийского моря. Образовалась стоическая триада – Россия+Казахстан+Азербайджан.

Государственная Дума РФ 18 июня 2003 года ратифицировала Соглашение между Россией и Азербайджаном о разграничении сопредельных участков дна Каспия. Таким образом, один сектор каспийского моря – российский – приобрел свои границы. 4 июля 2003 года Н.Назарбаев подписал закон о ратификации Соглашения между Казахстаном и Азербайджаном о разграничении дна Каспийского моря и Протокол к этому соглашению.

Трудно объяснить, чем был вызван поворот Москвы в сторону Баку (одни политологи считают, что Россия решила организовать единый эсэнгешный фронт против недавнего своего союзника Ирана, другие – намерением отбить Азербайджан у США), но, как известно, смена одного сателлита на другого есть явный признак неуверенности. Зато поворот Баку в сторону Москвы легко объясним – к тому времени заметно обострились его отношения с Туркменистаном и Ираном, а иностранные компании стали отдавать предпочтение восточным берегам Каспия. Но зато теперь голос Азербайджана в каспийской проблематике зазвучал более уверенно, а спецпредставитель Президента РФ по определению статуса Каспия В.Калюжный удосужился звания "энергичного прагматика". В мае 2001 года Заместитель министра иностранных дел Азербайджанской республики Х.Халафов вновь повторил: "Мы осуществляем свои суверенные права в пределах азербайджанского сектора Каспийского моря в соответствии с общепризнанными нормами и принципами Международного права и сложившейся практикой действий на Каспии". Какие общепризнанные нормы, и какие принципы международного права опять не уточняются, можно лишь догадаться, что те самые, которые нарушил Азербайджан. А прагматиком В.Калюжный стал после того, как он заявил (на встрече с Г.Алиевым 16-17 июля 2000 года), что "принадлежащие Азербайджану месторождения Азери, Чираг и Гюнешли Россия не рассматривает в качестве спорных, как это утверждает Ашхабад". Правда, другой "энергичный прагматик" считал иначе.

Долгое время, примерно до декабря 1997 года, Туркменистан считался надежным союзником Москвы – он выступал за создание кондоминиума, то есть совместного использования морскими ресурсами в центральной зоне. В официальных же документах "сектор Каспия" не применялся, использовался "туркменский шельф Каспия". Вообще говоря, Туркменистан, объявив себя нейтральным государством, проводил на Каспии лояльную и взвешенную политику. (Удивительно, что российские СМИ воспринимали это как "отсутствие позиции", а непоколебимость Азербайджана – как "наличие позиции"). Но после известных отступлений России от ирано-российских договоров и заключения российско-казахстанского договора о разделе дна Северного Каспия президент С.Ниязов издал Постановление № 3467 "Об утверждении перечня географических координат точек, определяющих положение исходных линий на туркменском побережье Каспийского моря", где, в частности, сказано: "Принять в качестве исходной линии на туркменском побережье Каспийского моря прямые исходные линии, соединяющие характерные точки побережья и линию наибольшего отлива (линию уреза воды с отметкой минус 28 м)". Тем самым раздел Каспия по срединной линии Туркменистан, по существу, признал, но с оговоркой "неприемлемости прокладки серединной линии между Азербайджаном и Туркменистаном с учетом Апшеронского полуострова". Из-за Апшеронского полуострова срединная линия сдвигается к берегам Туркменистана и туркменский "Сердар" становится азербайджанским "Капязом". А 20 января 1997 года С.Ниязов дал свое собственное имя области, включающей в себя месторождения Азери и Чираг, объяснив: "Я назвал область своим собственным именем, чтобы не было никакого недопонимания в вопросе, кому она принадлежит".

Но Туркменистан всегда выражал готовность идти на разумные компромиссы и всегда призывал к этому другие прикаспийские страны. В январе 1998 года С.Ниязов подтвердил это, отметив, однако: "При решении правовых вопросов использования природных ресурсов Каспия Туркмению устроили бы и варианты, связанные с использованием 45-мильной прибрежной зоны, и секторального деления бассейна Каспийского моря". Почему Туркменистан изменил свою позицию, в декабре 1998 года еще раз объяснил заместитель министра иностранных дел Е.Кепбанов: "Туркменистана ранее устраивала преобладающая концепция кондоминиума. Однако в связи с практическими шагами, предпринятыми рядом прикаспийских государств (имеется в виду односторонние действия Азербайджана по разработке месторождений Капяз, Азери и Чираг – А.Б.), связанными с разработкой углеводородных ресурсов на море, принцип кондоминиума утратил свой смысл и значение. Вот почему с начала 1998 года мы придерживаемся концепции деления Каспия на национальные сектора. Исходя из существующей международной практики, это означает, что разделу принадлежит как дно, так и водная толща".

После "корректировки" российско-азербайджанских позиций по разделу Каспия Ашхабад стал занимать более жесткую позицию. Спецпредставитель президента Туркменистана по Каспию Б.Шахмурадов заявил: "Международно-правой режим Каспия должен определяться только как вопрос о суверенных территориях прибрежных государств и об их государственных границах". Туркменистан, таким образом, настаивает сначала определить статус Каспия, а затем другие вопросы, включая урегулирование спорных месторождений. Это тоже общепринятая норма, а не то, что происходило на Каспии – сначала захват месторождений, потом статус.

12 августа 1999 года был подписан Указ Президента Туркменистана "О Национальной службе освоения туркменского сектора Каспийского моря при Президенте Туркменистана". Через месяц С.Ниязов издал указ об образовании Национальной службы освоения туркменского сектора Каспийского моря – иностранные инвесторы получили определенные гарантии. В июне 2001 года в одном из своих интервью С.Ниязов подтвердил, что Туркменистан выступает за раздел Каспия по дну, но при этом заметил: "Что касается водной поверхности, то Ашхабад предлагает, чтобы каждое прибрежное государство имело 12-мильную зону плюс 35-мильную зону экономических интересов. Таким образом, 47-мильная зона становится зоной интересов каждого государства, а остальная поверхность – это общее море для судоходства". Эту же мысль он подтвердил и в декабре того же года.

Подписание российско-казахстанского договора о разделе дна моря Иран назвал "шагами, противоречащими принципу консенсуса и только затягивающими процесс выработки решения по правовому статусу Каспия между всеми пятью прикаспийскими государствами", на азербайджано-казахстанское Соглашение ответил письмом Генеральному секретарю ООН, в котором отмечалось, что данное соглашение не имеет юридической силы, а после ратификации Госдумой российско-азербайджанского соглашения напомнил, что "упомянутые соглашения только тогда станут законными с юридической точки зрения, когда будут одобрены всеми прикаспийскими государствами". Через два дня после подписания российско-казахстанского соглашения, 8 июля 1998 года в своем совместном заявлении руководители Туркменистана и Ирана, отметили: "В случае секторального деления моря между прибрежными государствами в основе будет лежать принцип равенства и справедливого использования ресурсов Каспия". Тем самым, Иран, все эти годы отдававший предпочтение правовому режиму кондоминиума (еще в феврале 1992 года он выступил с инициативой создания Организации регионального сотрудничества прикаспийских стран), после сближения российско-азербайджанских и азербайджано-казахстанских позиций также выразил свое согласие "пойти на переговоры о юридическом режиме, основанном на разделе моря на сектора". Но для такого разграничения, по мнению Ирана, следует использовать "принцип равных прав прибрежных государств во всех вопросах – от суверенитета до использования морских ресурсов и недр моря" и "только один юридический режим должен распространяться на все море".

Заявление Ирана, что "каждая страна должна получить равную и справедливую долю" означает, что Каспий необходимо разделить на пять равных (равноэквивалетных, равнодолевых) секторов. Причем Иран выступает за раздел и дна, и толщи воды. Тегеран считает, что в качестве принципа установления государственных границ при разделе Каспия между сопредельными странами (например, Азербайджан и Россия) следует принимать перпендикуляр к срединной линии, а между странами, расположенным под прямым углом друг к другу (Иран-Туркменистан, Иран-Азербайджан) – биссектрису. Ясно, что при таком варианте Иран почти в два раза, с 12 до 20%, расширяет свой сектор. Возможно, иранская версия раздела Каспия, как утверждают Р.Мамедов и В.Гусейнов, "не соответствует географии Каспия и не имеет аналогов", но ничего противоречащего международным нормам в ней нет – принятая в международной практике срединная линия вовсе не является обязательной в национальной практике[5]. Мы уже отмечали, что и "география", и "аналоги" допускают раздел Каспия по схеме, показанной на рис. 4.11. Более того, если исходить из принципа "равных прав", заложенных в советско-иранских договорах, Иран вполне юридически обоснованно может претендовать на 50% ресурсов дна моря. Другое дело, что тогда, во времена СССР, он был не в состоянии воспользоваться этими "равными" правами. Помимо этого, где-то летом 2000 года МИД Ирана сделал заявление, в котором говорилось, что Тегеран в принципе не возражает против участия нерегиональных сил в Каспийских проектах.

Чрезвычайно противоречиво отреагировала Россия на предложение Ирана разделить Каспий на 5 равных частей. В обнародованном 28 июля 1998 года совместном заявлении заместителей глав МИД Ирана и России М.Сариади и Б.Пастухова подтверждается: а) все вопросы правового статуса Каспия должны решаться на основе согласии прикаспийских государств, и никто, кроме них, не может влиять на решение даже в качестве арбитра; б) до решения о статусе остаются в силе условия договоров между Персией (Ираном) и РСФСР (СССР) 1921 и 1940 годов; в) обе стороны в случае решения о разделе моря выступают за равноправный раздел (по 20% каждому государству); г) обе стороны категорически против прокладки трубопроводов по дну Каспия.

На переговорах в Ашхабаде 13 августа 1998 года К.Харрази и С.Ниязов подтвердили, что оптимальным принципом определения статуса Каспия являются принципы, изложенные в заявлении Сариади-Пастухова.

Позже, в октябре 2001 года президенты России и Ирана, подписали договор "Об основах отношений и сотрудничества между Россией и Ираном", где сказано: "Все решения и договоренности, касающиеся правового статуса и режима использования Каспия, будут иметь силу только в том случае, если они будут приняты с общего согласия пяти прикаспийских государств". В том же документе подчеркивается, что "Каспий и его ресурсы являются совместным достоянием пяти прибрежных государств".

Это, с одной стороны. С другой стороны, В.Калюжный задается вопросом: "Каким образом Иран может влиять на раздел морской территории между четырьмя государствами, если это была территория СССР?". Напомним, однако, В.Калюжному (и некоторым политикам, заявляющим, что советский сектор Каспийского моря являлся частью территории бывшего СССР – частью территории СССР по советско-иранским договорам являлся только 10-мильная зона), что Иран никогда не признавал легитимность внутрикаспийских границ – ни советско-иранской, ни российско-казахстанской, ни российско-азербайджанской, ни азербайджано-казахстанской. Напомним ему и его недавние слова: "Россия никогда не станет подписывать соглашения по разделу богатств Каспия в ущерб иранским интересам".

В марте 2002 года В.Калюжный нашел другое потрясающее объяснение: "Настаивать на позиции равного деления можно было только до 1998 года, когда Борис Ельцин и Нурсултан Назарбаев подписали соглашение о разграничении дна северной части Каспия". В ноябре того же года он повторил: "Если бы сегодня на календаре был 1997 год, в основу решения вполне могли бы лечь предложения иранской стороны. На сегодняшний же день это уже сложно. И в первую очередь по той причине, что в 1998 и 2000 годах президенты России и Казахстана подписали двусторонние документы, в которых заложены иные принципы разграничения Каспия. В январе 2001 года аналогичный документ был подписан президентами России и Азербайджана. Международное право не позволяет обойти эти документы". Интересно, что было бы с миром, если бы такие двухсторонние сепаратные соглашения приобрели бы статус международных договоров и о каком "международном праве" В.Калюжный толкует?

Естественно, против двадцатипроцентного деления Каспия возражают Азербайджан (в обмен на увеличение своего сектора на 1-2% он теряет богатый нефтью южный участок моря) и Казахстан, который теряет очень много – 1/3 своего сектора. Против выступает и Россия, которая могла бы увеличить свой сектор на 1-2%. Туркменистан не возражает против того, чтобы делится с Ираном частью своего сектора, при условии, если Казахстан отрежет ему недостающий до 20% кусок от своего сектора.

И все-таки, какой-то заговор прикаспийских стран СНГ (или попытки создать коалицию) против Ирана существовал. По окончании сочинского саммита СНГ (август 2001 года) Г.Алиев заявил: "Определение статуса Каспия – дело четырех стран Содружества, которые, являясь правопреемницами Союза, могут затем просто поставить Иран перед фактом". Тогда же Н.Назарбаев призывал "законсервировать Иран в границах определенных соглашениями от 1921 и 1940 годов". Возможно и то, что эсэнговский заговор провалился из-за твердой позиции С.Ниязова в поддержку Ирана. Если это так, то Ашхабад в очередной раз доказал приверженность принципу неприсоединения к различным блокам, альянсам, сговорам, коалициям. С каким политическим достоинством президент Туркменистана придерживается принципа "дружить со всеми, но не дружить ни с кем против кого-то" вызывает уважение.

Как бы там ни было, судя по складывающейся вокруг Каспия ситуации, Иран не намерен отойти от своих принципов. Иран продемонстрировал это и в ходе встречи заместителей министров иностранных дел прикаспийских стран (февраль 2001 года), и во время визита президента М. Хатами в Москву (март 2001 года), и, блокировав встречу президентов прикаспийских стран в Туркменбаши (март 2001 года), а в ответ на высказывание Гейдара Алиева Иран приступили к охране своих 20-процентов Каспийского моря, давая ясно понять, что время, когда можно было игнорировать мнение Тегерана в каспийской тематике, ушло в прошлое. Но в Тегеране понимают, что получить 20% Каспийского моря фантастически тяжело. Пока же не определен новый статус Каспия, Иран считает, что все государства должны совместно владеть богатствами моря. Вместе с тем, В.Гусейнов в своей книге утверждает: "По сведениям ряда источников, в ходе переговоров (во время визита М.Хатами в Москву 11-14 марта 2001 года – А.Б.) иранская сторона заявила о возможности поддержки российских инициатив, основанных на разделе Каспия по модифицированной срединой линии. Единственным условием Тегерана явилось, якобы, установление вдоль срединной линии 20-мильной зоны, доступной для общей хозяйственной деятельности (по дну и по толще воды) и свободного судоходства". За достоверность сказанного не ручаюсь (ссылки на "ряд источников" всегда вызывают недоверие), но спецпредставитель президента Ирана по каспийской дипломатии М.Сафари в июне 2003 года отметил: "Исламская Республика Иран все еще рассматривает в качестве наилучшей альтернативы вариант совместной эксплуатации Каспийского моря".

В заключение подчеркнем, что любое соглашение (блок, союз, альянс) между двумя или группой стран направлен против конкретной страны или группы стран, создание любого соглашения (блока, союза, альянса) есть индикатор назревающейся конфронтации. Кондоминиум на Каспии был тем и прекрасен, что он исключал возможность возникновения блоков в регионе. Именно кондоминиум Каспия служит той основой, способной превратить географическое понятие "Каспийский регион" в единое экономическое и политическое пространство, в самостоятельный геополитический субъект Мира.

4.4. Цена справедливости

Собственно, о чем спор? О справедливости. Но "справедливость" каждая сторона понимает по-своему и в ее основе лежит вожделенное желание получить в свою собственность наибольшее количество минеральных ресурсов Каспия. Приводимые в табл. 4.5-4.7 данные, как рентген, высвечивают интересы прикаспийских государств. Исключением здесь, пожалуй, является лишь Россия – имея прекрасные юридические возможности, она потрясающе легко и беспечно рассталась со своими каспийскими богатствами.

Таблица 4.5. Распределение углеводородов (млрд ТУТ) между прикаспийскими государствами

Прикаспийское государство	По варианту “межнациональное озеро”	По варианту “закрытое море”
Россия	2.0	0.5+1.84=2.34
Азербайджан	4.0	1.0+1.84=2.84
Казахстан	4.5	1.0+1.84=2.84
Туркменистан	1.5	0.3+1.84=2.14
Иран	0.5	0.1+1.84=1.94
Всего	12.5	12.1

Примечание. В предположении, что запасы углеводородного сырья составляют 12 млрд ТУТ.

Таблица 4.6. Оценка ресурсов нефти и газа (млрд ТУТ) для основных вариантов деления дна Каспийского моря

Государство	Вариант 1 h=-27м h=-28м		Вариант 2 h=-28м	Вариант 3 h=-28м	Вариант 4 h=-28м	Вариант 5 h=-28м
Азербайджан	3.7	3.7	4.0	3.7	3.7	3.7
Иран	1.0	1.0	2.6	1.0	1.0	1.0
Казахстан	8.0	6.3	4.5	4.1	6.2	6.1
Россия	2.1	2.0	2.6	4.1	2.6	2.7
Туркменистан	2.2	2.2	2.6	2.1	2.2	2.2
Всего	17.0	15.2	16.3	15.0	15.7	15.7

Примечание: вариант 1 - секторальное разграничение морских пространств с использованием принципа серединной линии; вариант 2 - по принципу десятимильной зоны национальной юрисдикции и равном доступе всех прикаспийских стран к ресурсам международного района Каспия; вариант 3 - в условном российско-казахстанском секторе на основе равных объемов для каждой из двух стран; вариант 4 - в условном российско-казахстанском секторе на основе линии разграничения дна, определенной постановлением Кабинета Министров Республики Казахстан №1514 от 10 декабря 1996 года; вариант 5 - в условном российско-казахстанском секторе на основе проведения "прагматической" линии, которая определена таким образом, чтобы избежать пересечения уже выделенных структур, закрепить за Россией участок дна, на который был уже проведен конкурс (осень 1997 года) для российских юридических лиц. h - уровень моря.

Если принять "озерный" вариант деления Каспия (рис. 4.9), то доступ к каспийской нефти в основном получают Азербайджан и Казахстан. Если же исходить из концепции "закрытого моря", определяемого советско-иранскими договорами (рис. 4.7), то каждое государство имеет суверенные права на разработку месторождений, расположенных в 10-мильной зоне (первая цифра в третьей колонке таблицы 4.5) и равные права на разработку месторождений центральной части моря (по 1.84 млрд из 9.2 млрд ТУТ). В этом случае все прикаспийские страны получают более или менее одинаковые куски “черного золота”.

Таблица 4.7. Распределение нефти (млрд тонн) и газа (трлн м³) Каспийского моря [Московские новости. Бизнес, 1994]

Страна	Разделение на сектора		25-мильная зона юрисдикции		12-мильная зона юрисдикции
	нефть	газ	нефть	газ	нефть	газ
Россия	1.0	1.0	1.0	0.5	0.2	0.3
Казахстан	3.0	1.5	2.0	1.0	0.6	0.4
Азербайджан	2.5	1.5	1.5	1.5	0.5	0.5
Туркменистан	0.5	1.0	0.5	0.5	0.1	0.2
Совместная зона	-	-	-	1.5	5.6	3.6
Всего	7.0	5.0	7.0	5.0	7.0	5.0

От повышения уровня моря и от ширины зоны национальной юрисдикции в наибольшей степени страдает Казахстан. В зависимости от проведения срединной линии между Российским и Казахстанским секторами Россия может потерять до половины своих ресурсов.

Если абстрагироваться от вопроса "разброса" данных, и попытаться выразить количественно степень разногласия между прикаспийскими государствами, то в зависимости от способов разделения Каспия (см. также табл. 3.6-3.9) ресурсы нефти и газа по секторам могут изменяться: для Казахстана – в 2.2 раза, для Азербайджана – в 1.4 раза, для Туркменистана – в 1.2 раза, для России – в 2.1 раза, для Ирана – в 2.5 раза. Отсюда ясно, что "справедливый" для одной страны раздел моря, автоматически становится "несправедливым" для другой. В этом суть проблемы статуса Каспия.

4.5. На саммите и после

В 2001/02 годах интенсивно работала специальная рабочая группа на уровне заместителей министров иностранных дел по подготовке саммита прикаспийских государств в Туркменистане, где планировалось подписать "Конвенцию пяти". Почему в Туркменистане? На этот вопрос ясно ответил С.Ниязов: "Надо сначала подписать "Конвенцию пяти", проект которой подготовил Туркменистан, поскольку нет никакой гарантии в том, что в любом другом случае интересы Туркменистана будут обеспечены надлежащим образом". Дома и стены помогают.

Наконец-то, после неоднократного переноса срока, 22-24 апреля 2002 года в Ашхабаде состоялся саммит глав прикаспийских государств. Накануне В.Калюжный сказал: "То, что не под силу экспертам, которые до сих пор не могут найти взаимоприемлемое решение, то под силу президентам". Весь мир ждал прорыва в определении статуса Каспия. Однако анонсированное всеми сторонами как одна из главных целей саммита подписание совместной декларации не состоялся – оказалось, что и президентам не под силу решить проблему статуса Каспийского моря. С самого начала переговоров выяснилось, что, несмотря на единодушные призывы к взаимопониманию, стороны собираются разговаривать на разных языках. Так и случилось – даже обычно принимаемого в таких случаях формального документа о необходимости решения экологических проблем Каспия подписано не было. С.Ниязов констатировал: "Конкретных решений пока не получается, а пустой документ зачем принимать?". Затем добавил: "Вчера договорились об одном, а сегодня на бумаге получилось совсем другое". Следом предупредил: "Если вопросы Каспия не удастся решить мирным путем, в Каспийском море может "запахнуть кровью"". Н.Назарбаев признался: "Проблем оказалось больше, чем ожидали". Единственное о чем договорились в итоге президенты, так это о ежегодной регулярности своих встреч. Следующая должна состояться через год в Тегеране.

В своих выступлениях все президенты четко обозначили свои собственные координаты будущего статуса Каспийского моря.

В.Путин: "Статус Каспийского моря — исключительно важный вопрос, который должен решаться на основе консенсуса. Мы пересмотрели свою изначальную позицию с учетом интересов каждой из сторон. И, в конце концов, пришли к формуле: делим дно, вода – общая. Мы с удовлетворением отмечаем, что у этой формулы все больше сторонников. Видимо не удастся прийти к решению сразу всех спорных вопросов, поэтому есть предложение идти к решению поэтапно. В первую очередь требуют решения вопросы недропользования, рыболовства, защиты окружающей среды. Согласен, что национальную юрисдикцию прикаспийских государств в прибрежных водах следует несколько расширить, но за пределами этих вод Каспий должен быть открыт для судов всей пятерки".

Г.Алиев: «Мы ведем интенсивный диалог со всеми прикаспийскими государствами по определению правового статуса Каспия. В результате подписаны соглашения с Россией и Казахстаном о принципах сотрудничества в Каспийском море и о разграничении дна моря. В основу этих соглашений положен общепризнанный в мировой практике принцип деления подобных водоемов на сектора между сопредельными и противолежащими государствами посредством применения метода равноудаленной срединной линии. Отсутствие на сегодняшний день единого международного правового статуса Каспия не должно препятствовать осуществлению прибрежными государствами своих суверенных прав на соответствующую долю моря и не может служить основанием для прекращения разработки природных ресурсов моря в уже сложившихся соответствующих секторах".

Н.Назарбаев: "Затянувшийся процесс переговоров по Каспию сопряжен с рядом трудностей объективного и субъективного характера. Благодаря взвешенной политике прикаспийских государств удалось добиться единства общих взглядов на остающиеся между нашими государствами разногласия. В подходе к этим вопросам, по мнению казахстанской стороны, целесообразно руководствоваться сочетанием принципа учета национальных интересов с разумным компромиссом. Наши конкретные предложения по правому статуса моря: установить прибрежные рыболовные зоны согласованной ширины, дно и недра разделить на национальные секторы, остальную часть моря оставить общей. Наш подход позволяет четко разграничить права прибрежных государств на минеральные ресурсы".

С.Ниязов: "Огромные запасы углеводородного сырья, уникальные биологические ресурсы, перспективная зона прокладки международных транспортных маршрутов — все это подчеркивает значение региона для интересов мирового сообщества. Тем более велика ответственность лидеров прикаспийских государств за решение дальнейшей судьбы Каспийского моря. Понятно, что нашей приоритетной задачей остается поиск кардинального решения каспийской проблемы – определения международного статуса моря. Все остальные вопросы – экология, биоресурсы, судоходство, рыболовство – будут решаемы, если удастся справиться с главной задачей. Далеко не уверен, что мы сможем обойтись единственной встречей. Слишком много накопилось проблем, да и опыт предварительных консультаций подсказывает, что без личного участия руководителей государств столь серьезные вопросы решить не удастся. Я предлагаю создать Совет президентов прикаспийских государств с тем, чтобы мы ежегодно могли собираться для решения актуальных проблем".

М.Хатами: "Положения Договора между Ираном и РСФСР от 26 февраля 1921 года и Договора о торговле и мореплавании между Ираном и СССР от 25 марта 1940 года остаются единственными международными юридическими документами, регулирующими деятельность на Каспии. Для дальнейшего решения проблем Каспия необходимы приверженность прикаспийских стран существующему на сегодняшний день правовому положению и избежание односторонности действий. ИРИ заявляет, что любые соглашения по Каспию могут считаться законными только тогда, когда они в порядке консенсуса признаны всеми прибрежными странами. В этом плане можно считать, что все односторонние действия не только не решают общей проблемы, но и создают новые трудности в переговорных процессах. Мы призываем все прикаспийские страны, до принятия нового международного статуса Каспия, воздержаться от какой-либо деятельности в зоне двадцатипроцентной минимальной доли Ирана на Каспии".

Вряд ли какой аналитик сумеет найти в этих пяти высказываниях что-то общее, что-то объединяющее, что-то дающее надежду на скорое решение проблемы. Можно лишь выделит два принципиальных вопроса, на которых споткнулись президенты. Первый. Стороны не смогли определиться с тем, какой юридический подход к определению статуса Каспия считать главным – то ли основанное на российско-иранских договорах, то ли двухсторонние соглашения, основанные на принципе "сначала нефть, потом статус", то ли пятистороннее соглашение, основанное на принципе "сначала статус, потом нефть".

Второй. Выдвигая идею "общей воды" и Казахстан, и Россия с самого начала понимали, что вода не может быть общей. Сейчас на Каспии создалась парадоксальная ситуация – морская граница прикаспийских государств проходит по урезу береговой линии. Никто не должен удивляться, например, тому, что если завтра утором мы обнаружим на махачкалинском рейде азербайджанский или иранский, или казахстанский, или туркменский военный корабль, пушки которого нацелены на Госсовет Республики Дагестан. Стороны осознают, что вода не может быть общей, но никак не могут согласовать пределы юрисдикции и ширины самих вод.

Не ясно также, что, собственно, подразумевается под понятием "совместное пользование поверхностью и водной толщей моря". Имеет ли, например, страна Х право добывать со дна моря нефть с нефтяной платформы, установленной на поверхности "общей воды"? Имеет ли страна У право транспортировать добываемую со своего дна моря нефть через толщу "общей воды"? Имеет ли страна Z право контролировать (регламентировать) действия другой страны по нанесению ущерба биоресурсам моря, находящимся на поверхности и в толще "общей воды"? Имеет ли страна Q право уничтожать донные организмы своего сектора, служащие пищей для организмов, обитающихся в "общей воде"? Имеет ли расположенная за тридевять земель держава USA право милитаризовать "общую воду"?

На протяжении 1992-1995 годов по инициативе России было разработано Соглашение о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря. Тогда не сумели согласовать протяженность рыболовной зоны. На ашхабадской встрече (январь-февраль 1995 ода) Россия выступила с предложением определить протяженность зоны исключительной юрисдикции прибрежных государств на рыбную ловлю шириной до 15 миль. Казахстан предложил увеличить эту зону до 25 миль, Иран – до 30 миль, Туркменистан и Азербайджан – до 40 миль. В результате четыре государства, за исключением Азербайджана, приняли окончательный текст соглашения и согласились на 20-мильное ограничение рыболовных зон. Азербайджан отказался признать это соглашение, заявив, что его решение предопределит правовой статус Каспия. И Соглашение так и не стало пятисторонним, то есть статусным.

В 2002 году Казахстан принял новый закон о границе, где введено понятие "континентальный шельф Каспия" шириной в 12 миль. Москва выступила против, считая, что понятие "континентальный шельф" не применимо к Каспию, хотя, как нам представляется[6], его без ущерба для юрисдикции можно заменить на понятие "шельфовая равнина". В свою очередь Россия предлагала установить на Каспии 12-мильную прибрежную зону национальной юрисдикции, в пределах которой прикаспийские государства осуществляли бы пограничный, таможенный, санитарный и иной контроль, и 20-мильную зону рыбного промысла соответствующей прибрежной страны. Ашхабад считает, что каждое прибрежное государство должно иметь право на суверенное использование 12-мильной зоны территориальных вод и плюс 35-мильную зону экономических интересов. Азербайджан втайне надеется на полный раздел водной толщи. Дело идет к тому, что на Каспии будут несколько пространственно разнесенных границ – одна по дну, две по воде.

В чем здесь дело? Дело в том, что наиболее эффективные районы промысла кильки находятся у побережьях Азербайджана и Туркменистана, а поскольку одно государство может предоставить промысел другому на лицензионной основе, то, чем шире зоны Азербайджана и Туркменистана, тем в большей степени добыча кильки другими государствами зависит от лицензий этих двух государств. Если, например, примут 10-мильную зону рыболовной юрисдикции, то лицензируемая добыча кильки России составит около 1%, а при 40-мильной зоне – почти 80%.

…Итак, саммит провалился. Более того, нависла угроза провала всего переговорного процесса – в течение последующего года ни одна встреча рабочих групп прикаспийских государств в формате "пяти" так и не состоялась. Кому это выгодно?

В первую очередь провал саммита выгоден Соединенным Штатам Америки, находящимся в конфронтации с Тегераном и не желающим общего укрепления Ирана в регионе, находящимся в "дружественных" отношениях с Москвой и стремящимся нивелировать остатки былой доминирующей роли России в регионе. Он выгоден и западным нефтяным компаниям, уже ведущим активную нефтедобычу на шельфе, не обременяя себя экологическими проблемами Каспия. И, наконец, неурегулированность правового статуса Каспия выгодна всем хозяйствующим субъектам стран "пятерки", которые в условиях отсутствия единых правовых норм ведут активную разработку биологических и углеводородных запасов моря на уровне браконьерства.

Из десятилетней работы по определению правового статуса Каспийского моря можно сделать три вывода.

1. Чтобы любое соглашение по Каспию стало статусным, неукоснительно надо выполнять принцип консенсуса. За десять лет переговоров не удалось выработать ни одно статусное соглашение по Каспию ни в одной области использования его ресурсов – судоходства, добычи углеводородов, рыболовства, экологии, охраны биоресурсов, прокладки подводных трубопроводов и кабелей, организации и осуществления научных исследований, создания искусственных островов и сооружений… Они утонули в бесплодных спорах. Совершенно очевидно, что правовой статус Каспия определяет правовые основы осуществления хозяйственной деятельности в водоеме, а не наоборот. Именно территориально-ресурсный раздел Каспия между субъектами владения в условиях отсутствия (вернее, игнорирования) правового статуса Каспия способствует нагнетанию напряженности в регионе.

2. Международно-правовой режим Каспийского моря, определенный советско-иранскими договорами, как закрытого водоема, не претерпел никаких изменений – советско-иранские договора до сих пор не денонсированы, и расхожее мнение о полной правовой неопределенности Каспия, по меньшей мере, несостоятельно. Иными словами, никакого пространственного разграничения, кроме 10-мильной прибрежной полосы, на Каспии де-юре в настоящее время не существует и добыча минеральных ресурсов за 10-мильной зоной не легитимна.

3. Российская дипломатия на Каспии, не сумев решить ни одну стратегическую задачу, привела к простой перестановке слагаемых; противостояние России, Туркменистана и Ирана, с одной стороны, а с другой стороны Азербайджана и Казахстана переросло в противостоянии России, Казахстана, Азербайджана с одной стороны и Туркменистана и Ирана с другой. Российская дипломатия так и не поняла, что инициированный Соединенными Штатами Америки раздел Каспия на сектора в первую очередь направлен против России, что раздел Каспия на сектора однозначно означает потерю влияния России не только на Каспии, но и в Каспийском регионе – от Черного моря до Китая.

4.6. Каспий – болевые точки

Уровень моря. Основной отличительной особенность Каспийского моря, как было сказано выше, является сезонное, межгодовое и вековое изменение уровня моря, и оно относится к категории озер с меняющейся береговой линией (рис. 4.3, 4.4). Причем в различных частях Каспийского моря это изменение по-разному сказывается на конфигурацию береговой линии. Изменение уровня моря на 1 м вызывает перемещение уреза воды на казахстанском побережье на 10-15 км. Напомним также, что 7-8 тысяч лет назад (в период мангышлакской регрессии) Северный Каспий вообще исчез. Поэтому установление срединной линии Каспийского моря по принципу равноудаленности точек от побережья осложняется непостоянством уровня и действием нагонных волн, которые изменяют площадь зеркала моря на многие сотни квадратных километров. Возможные варианты раздела с ориентировкой на отметки минус 27 метров (как предлагают Россия и Казахстан) или минус 28 метров (как предлагает Туркменистан) существенно меняют положение срединной линии и, следовательно, территории секторов и их ресурсов (см. табл. 4.7). В территориальных претензиях на дно моря сопредельные и противолежащие прибрежные государства, скорее всего, обречены на вечные споры.

Рис. 4.14. Схема недропользования дна Каспийского моря на 01.07.2000

Россия-Казахстан. Россия, не дожидаясь решения вопросов разграничения морского шельфа, в конце 1997 года объявила тендер на право пользования недрами на блоке "Северный", который выиграл ЛУКОЙЛ. (Конкурс был закрыт для иностранных компаний). Этот участок площадью 8500 км² включает структуру Хвалынское, значительная часть которой находится на территории Казахстана, если исходит из линии Министерства нефтяной промышленности СССР 1978 года (рис. 4.14, 4.15). Казахстан заявил протест. На протест ответил президент ЛУКОЙЛа В.Алекперов: "Документ, подписанный между российским правительством и ЛУКОЙЛом, предусматривает изменение границ разрабатываемых территорий на случай подписания международного соглашения о разделе дна Каспийского моря". Но на торжествах в Астрахани по поводу обнаружения нефти на этих участках 2 июня 2000 года он отрубил: "Мы все оплатили. Это все наше. На 30 лет". Вскоре после этого заявления появился термин "прагматичная срединная линия" – серединная линия, проведенная таким образом, чтобы избежать ее пересечения с уже выделенными на конкурс структурами.

Рис. 4.15. Карта лицензионных участков [А.Новиков, 2002]

В течение нескольких лет Россия и Казахстан вели споры за нефтегазоносные структуры Курмангазы и Хвалынское, расположенные на стыке национальных секторов морского шельфа. В октябре 2001 года Казахстан объявил о намерении провести тендер на восточный блок Курмангазы. На это 5 ноября вице-президент ЛУКОЙЛа Л.Федун заявил: "Вопрос определения границ очень сложный и щепетильный. Тем не менее, мы считаем, что Курмангазы лежит в непосредственной близости от блока, разрабатываемого Каспийской нефтяной компанией, и относится к российской части каспийского шельфа". Затем ЛУКОЙЛ заявил, что готов к совместной работе с Казахстаном "вне зависимости от того, на чьей территории в итоге окажутся эти месторождения".

По российско-казахстанскому Соглашению, "Стороны осуществляют суверенные права в целях разведки, разработки и управления ресурсами дна и недр Северного Каспия в пределах соответствующих частей дна до разделительной линии и имеют исключительное право на совместную разведку и разработку перспективных структур и месторождений в случае прохождения через них модифицированной срединной линии. Определение долей участия каждой из сторон проводится на основе сложившейся мировой практики с учетом добрососедских отношений. При этом сторона или ее юридические или физические лица (представители), открывшие месторождения углеводородов геологические структуры в северной части Каспийского моря в зоне прохождения модифицированной линии, до ее согласования сторонами обладают приоритетным правом на получение лицензии на их разведку и разработку с обязательным привлечением представителей другой стороны".

В прессе сообщалось, при проведении модифицированной срединной линии на Северном Каспии по казахской версии Россия получает 68000 км² акватории, Казахстан – 111000 км², а по российской версии Казахстан получает 86000 км², а Россия – 72000 км². (Сумма площадей не совпадает). По версии рис. 4.14 (табл. 4.8) Россия получает 77426 км², а Казахстан – 94588 км². По этим данным в результате модифицирования срединной линии Казахстан теряет 5.5% акватории моря, а Россия приобретает 4.9%, то есть в процессе модифицирования 18000 км² моря куда-то исчезли.

На алма-атинском Евразийском экономическом саммите (апрель 2002 года) Россия и Казахстан поделили Центральный блок – самое крупное месторождение Курмангазы (Кулалинская) отошло Казахстану, а Хвалынское и Центральное достались России (табл. 4.9). Через месяц, 13 мая 2002 года, В.Путин и Н.Назарбаев подписали Протокол к "Соглашению между Российской Федерации и Республикой Казахстан о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование от 6.06.1998 года". Протокол содержит географические координаты проведения модифицированной срединной линии и условия разработки трех пограничных месторождений. 23 сентября 2002 года президенты России и Казахстана подписали договор о разграничении дна Северного Каспия.

Таблица 4.8. Параметры недропользования дна Каспия (к рис. 4.13)

Государство	Разграничение по серединной линии
	S, км2	S, %	D, млн ТУТ	D, %
Разграничение по срединной линии
Россия	73644.2	18.72	2112.6	12.32
Казахстан	116348.9	29.57	8014.2	46.72
Азербайджан	76726.15	19.50	3801.7	22.16
Туркменистан	72569.8	16.44	2214.5	12.91
Иран	54167.15	13.77	1008.97	5.88
Всего	393456.2	100	17151.95	100
Разграничение по модифицированной срединной линии
Россия	77426.0	19.68	2782.6	16.22
Казахстан	94588.0	24.04	7344.2	42.82

Таблица 4.9. К российско-казахстанскому договору

Параметры месторождения	Месторождение
	Хвалынское	Центральное	Курмангазы
Запасы, млн тонн	250	350	600
Юрисдикция	Россия	Россия	Казахстан

Российско-казахстанская договоренность предусматривает, что эти месторождения будут разрабатываться на условиях совместного проекта с равным участием – по принципу "50 на 50". Сторона же, входящая в уже существующий проект, обязана компенсировать партнеру половину исторических затрат. На Каспии появились первые двухсторонние границы.

Условия для привлечения инвестиций созданы. Условия для совместной разработки месторождений созданы. Но тут случилось непредвиденное – представляющие Россию и Казахстан в нефтяных проектах Северного Каспия ЛУКОЙЛ и КазМунайГаз, каждый в отдельности начали продавать свои доли западноевропейским и американским компаниям. Еще раньше, в апреле, Л.Федун заявил, что компания ЛУКОЙЛ хотела бы продать 10-20% активов в своем проекте на Каспии или обменять их на долю в добывающем проекте в Северном море.

Заместитель посла США в Казахстане Д.Рассел, поздравив Казахстан и Россию с подписанием Протокола от 13 мая 2002 года, предупредил: "Никакие договоры о делимитации Каспия не должны мешать будущей транспортировке энергетических ресурсов". Зря волнуется дипломат – Россия уже поддерживает Баку-Джейхан, наверное, подержит и Транскаспий. Только пошумит немножко.

До сих пор не разрешен также спор о принадлежности островов Малого Жемчужного, Иван-Караула и Укатного. И у Казахстана, и у России есть свои документы, подтверждающие свои права на эти острова.

Россия-Азербайджан. Большие споры могут возникнуть вокруг Центральной структуры, лежащей на стыке интересов Москвы, Астаны и Баку. В Баку опасаются, что делить придется месторождения – мегаструктуры, которые тянутся на сотни километров и могут на десяток другой километров влезть в ресурсную зону другого государства. Россия предлагает делить не месторождения, а только блоки, оказавшиеся на меже.

12 июля 2002 года, накануне подписания российско-азербайджанского соглашения о разделе Каспия, В.Христенко заявил, что "вопросы картографии закрыты" и какого-либо "возврата к интерпретации и анализу показателей координат раздела быть не должно", и добавил: "Возможность разрабатывать месторождения полностью нормальная и легальная".

Где-то в конце ноября 2002 года В.Алекперов объявил о выходе своей компании из азербайджанского проекта АЧГ, объяснив это решение "сугубо экономическими причинами". Но в Баку такому объяснению не поверили. Там расценили решение ЛУКОЙЛа как политический шаг, инициированный руководством России. Дело в том, что участие ЛУКОЙЛа в проекте АЧГ в Баку рассматривали как согласие России на секторальное деление Каспия по азербайджанской схеме. Теперь, после ухода ЛУКОЙЛа, получается, что под сомнением может быть поставлена легитимность проекта АЧГ, который оспаривают Туркменистан и Иран.

Трудно прогнозировать как развернутся события вокруг Ялама-Самурского свода – пока и с российской, и с азербайджанской стороны там хозяйничает ЛУКОЙЛ.

…В начале июня 2003 года российские пограничники арестовали два азербайджанских корабля за браконьерство в российских территориальных водах. В конце июня Азербайджан задержал два российских корабля за нарушение государственной границы, а команды поместили в следственный изолятор…

Азербайджан-Туркменистан. В табл. 4.10 и на рис. 4.16 приведены участки Каспия, оспариваемые Азербайджаном и Туркменистаном.

Таблица. 4.10. Оспариваемые Туркменистаном и Азербайджаном нефтегазоносные участки Каспийского моря

Название
Советское	Азербайджанское	Туркменское
Каверочкин	Чираг	Осман
26 Бакинских комиссаров	Азери	Хазар
Промежуточное	Капяз	Сердар
Абих	Шарг	Алтын Асыр

В начале февраля 1997 года С.Ниязов заявил о принадлежности Туркмении месторождения Азери, разрабатываемого АМОК в рамках "контракта века". Летом того же года российские компании ЛУКОЙЛ и Роснефть подписали с ГНКАР договор по разработке месторождения Капяз. Свои права на Капяз ГНКАР обосновывал тем, что в Советское время он находился в зоне хозяйственной ответственности Азербайджана. Туркменистан выразил протест. Азербайджан расценил протест как "вероломство Туркменистана". В августе Россия аннулировала договор с ГНКАР. Россия, вольно или невольно, стала инициатором первого крупного международного скандала на Каспии. В сентябре Туркменистан объявил тендер на это месторождение. Тендер выиграла американская компания Mobil. Азербайджан пригрозил ответными действиями. Американцы ушли с Капяза.

Рис. 4.16. Район Каспия, оспариваемый Азербайджаном и Туркменистаном.

Свои претензии на эти месторождения Туркменистан обосновал так: "В бытность Советского Союза в 1970 году советская часть Каспийского моря была поделена между Азербайджаном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном. При этом за основу была взята срединная линия, общепринятая в международной практике. Исходя из этого деления, месторождения 26 Бакинских комиссаров и частично Каверочкин, находятся в туркменской части Каспия и соответственно подпадают под юрисдикцию Туркменистана".

На это заявление ответил Г.Алиев: "В определении правового статуса Каспия Туркменистан исходит из собственных мнений, в то время как Азербайджан основывает свою позицию на основе международных норм права". Для обоснования своих претензий Азербайджан ссылается на древнеримский принцип "uti possidetis sic possideatis" – "чем владеете, тем и владейте". Баку отвергает претензии Ашхабада, поскольку тот опирается "на внутренние отраслевые нормативы и акты советских времен, на карты, составленные произвольно без применения передовых методик международного масштаба". Интересна логика азербайджанской стороны. Р.Мамедов пишет: "В ряде случаев Азербайджанская Республика также опирается на ведомственный документ 1970 года. Но не для разрешения пограничного спора, а для аргументации в пользу делимитации Каспия при помощи принципа срединной линии". Такое разъяснение провоцирует ряд ответных вопросов. А разве не для разрешения пограничных споров проводят делимитацию? А разве с применением передовых методик международного масштаба проводились границы между Союзными Республиками, Автономными Республиками, областями, краями в советские времена? А разве не Азербайджан пользуется произвольно составленными картами, когда это ему выгодно?

Туркмения предлагала разделить спорные участки путем проведения географической срединной линии, то есть путем проведения последовательных широтных линий, соединяющих различные точки берега с определенным шагом, нахождения серединных точек на этих широтных линиях и их соединения. Этот метод достаточно широко используется в международной практике, но Азербайджан не принял его, поскольку "производимая генерализация средних точек широтных линий, для получения аппроксимирующей средней линии, как правило, извилистая, что непримиримо к границе". Конечно, это – "компетентная" аргументация, к тому же новая в международной практике. Отмечу только, что если исходить из законов математики, то никакую границу вообще невозможно проводить. Причина в другом – перпендикуляры к сухопутным границам Азербайджана расходятся в море, увеличив площадь азербайджанского сектора на 2-3%.

Но Азербайджан включил эти нефтяные месторождения и частично Чираг в "свой" сектор. Баку отвергает претензии Туркмении на уже разрабатываемые месторождения Азери и Чираг и готов обсуждать вопрос только о месторождении Капяз. Свои претензии на эти месторождения Баку оспаривает тем, что азербайджанские нефтяники пробурили на нем первую скважину. Такая традиция у нефтяников действительно есть. Так, в Положении о недрах Земли 1923 года был установлен принцип "горной свободы", то есть поисков и разведок на всей территории СССР с предоставлением преимущественного права на отвод месторождения первому его открывателю. И Азербайджан, по законам СССР, вроде бы обладает преимущественным правом на разработку месторождений Азери и Чираг. Но с этим можно поспорить – первооткрывателями каспийских месторождений являются советские геологии. И напрасны попытки Азербайджана, использовать принципы "давности владения", "молчаливого согласия", "эстоппеля" к дележу собственности бывшего СССР между бывшими ССР. Кстати говоря, российские и азербайджанские юристы совершенно по-разному интерпретируют принцип эстоппеля. Применяя этот принцип в туркменско-азербайджанском споре, Р.Мамедов пишет: "Эстоппель – международная норма, согласно которой государство не должно и не имеет право отрицать ранее им же признанный факт права собственности другого субъекта международного права". Вывод. Раз Туркменистан во времена СССР признавал собственность Азербайджана на спорные месторождения, то теперь Туркменистан не имеет права отрицать собственность Азербайджана на эти месторождения. В монографии «Море проблем» читаем: "Эстоппель означает, что сторона в силу своих действий утрачивает возможность защищать свое право против другой стороны, которая имела основания действовать сообразно действиям первой стороны". Вывод. Поскольку Туркменистан начал действовать, сообразно действиям другой стороны (включение спорных месторождений в конституцию Азербайджана), то Туркменистан не утратил право защищать свои интересы.

Весной 2001 года азербайджано-туркменский спор вспыхнул с новой силой. В марте акционеры проекта АЧГ договорились о расширении работ за пределы Гюнешли – на Чираг и Капяз. В апреле Туркмения объявил о намерении заключить контракты с европейскими и американскими компаниями на освоение некоторых нефтегазоносных блоков в Туркменском секторе, в числе которых был назван и Сердар. В мае 2001 года, когда очередные (до этого они встречались 4-5 раз) консультации экспертов Туркмении и Азербайджана по вопросам определения срединной линии закончились безрезультатно, Ашхабад напомнил о своем праве обратиться в Международный арбитражный суд и другие организации по поводу незаконного использования спорных территорий. Эти действия Туркменистана Азербайджан назвал "полнейшей юридической безграмотностью". В ответ Туркменистан в июне 2001 года закрыл свое посольство в Азербайджане. Примерно тогда же МИД Туркменистана обратился к иностранным компаниям с призывом "до мирного и справедливого урегулирования вопроса" не проводить новые работы на спорных месторождениях и прекратить начатые ранее. Туркменистан предлагал для выработки объективного, беспристрастного определения координат срединной линии на Каспии привлечь экспертов и специалистов международных организаций.

В разрешении туркмено-азербайджанского спора не помогло и предложение В.Калюжного разделить спорные месторождения по принципу "50 на 50". Согласно этому предложению, вторая из претендующих на месторождение сторона прежде, чем стать хозяином месторождения, должна компенсировать половину всех затрат той стороны, которая первой освоила месторождение. Так, если бы Туркменистан принял эту концепцию применительно к месторождению, скажем, Каверочкин, то ему пришлось бы заплатить солидную сумму Азербайджану, не смотря на то, что Азербайджан уже выкачал из этого месторождения нефть на солидную сумму. Надо напомнить также, что расходы на обустройство месторождения Каверочкин несла не Азербайджанская ССР, а СССР куда, кстати говоря, и входила Туркменская ССР.

Настойчивость Азербайджана вполне понятна – оспариваемые блоки являются едва ли не главной надеждой Азербайджана на большую каспийскую нефть. К тому же, неожиданно во взаимоотношениях между Азербайджаном и Туркменистаном появился еще один раздражитель – транскаспийский газопровод. Желание Азербайджана "вклинить" в транскаспийский газопровод свои 8 млрд м³ природного газа с месторождения Шахдениз, уменьшив долю Туркменистана с 30 до 22 млрд м³, не нашло поддержку на восточном берегу Каспия. Заняв позицию обиженного, Баку получил "моральное" право заблокировать строительство Транскаспийского газопровода для доставки туркменского газа в Турцию и Европу.

Иран-Азербайджан. Попытки России, Казахстана и Азербайджана утвердить существовавшую де-факто советско-иранскую границу, а тем более границу Министерства нефтяной промышленности СССР, на Каспии в качестве границы де-юре, вряд ли обоснованы. Официально Иран никогда не признавал существование внутрикаспийских границ. Их не признавал и Верховный Совет СССР. Еще в 1997 году Иран направил письмо Генеральному секретарю ООН, в котором выражал протест против единоличного использования Азербайджаном ресурсов моря.

Национальная Иранская Нефтяная компания NIOC подписала Соглашение с компаниями Shell и Lasmo о проведении поисково-разведочных работ на иранском шельфе Каспия. Азербайджан заявил, что Иран включил в этот проект территорию азербайджанского сектора, что "противоречит нормам и принципам международного права". Иран ответил, что он действует на основе договора 1921 года.

Весной 1999 года были подписаны новые азербайджано-американские нефтяные контракты. Иран заявил, что в случае раздела Каспия на сектора часть контрактных месторождений может оказаться в иранском секторе, а потому "проведение любых работ в этом секторе будет рассматриваться Ираном как нарушение суверенных прав".

После известного заявления Гейдара Алиева, сделанного по окончании сочинского саммита СНГ, Тегеран обвинил Баку в нарушении границ и под угрозой применения оружия 23 июля 2001 года вынудил азербайджанское судно «Геофизик-3» покинуть зону, известную как блок месторождений Алов-Шарг-Араз. Компания British Petroleum приостановила выполнение контракта и в категорической форме заявила, что не возобновит работы, пока ирано-азербайджанский конфликт не будет урегулирован. Азербайджан, действовавший на Каспии слишком привольно, впервые получил жесткий ответ. Иран ни одно прикаспийское государство публично не поддержало, но и не осудило; все осознали, что Каспий стал местом возможного зарождения масштабного военного конфликта.

Баку официально заявил, что будет сбивать иранские самолеты, вторгшиеся в воздушное пространство Азербайджана. Предельно ясно выразили свои позиции США и Турция – в случае необходимости оказать Азербайджану политическую и военную помощь. Вашингтон расценил инцидент как сознательно спровоцированный Тегераном акт для подрыва нефтегазовых проектов, реализуемых США на Каспии. Турция мгновенно заявила, что готова выступить на стороне Азербайджана, а в подтверждение эскадрилье ВВС Турции «Турецкие звезды» устроила показательные выступления в небе над Баку, а президент США обратился в конгресс с просьбой рассмотреть вопрос об отмене 907-й поправки, введенной в связи азербайджано-армянским конфликтом, ограничивающей правительственную помощь Азербайджану. Министр Иностранных дел Азербайджанской Республики после визита в США в ноябре 2001 года заявил, что сотрудничество со Штатами по вопросам обеспечения безопасности азербайджанских границ будет развиваться более интенсивно.

Иран воспринял азербайджано-американо-турецкую "атаку" крайне спокойно, промолвил лишь несколько слов: "Все полеты иранских ВВС имели место над иранскими территориальными водами на Каспии". Он обосновывает свои действия просто – между СССР и Ираном не существовало соглашения об использовании дна Каспия, а линия Астара – Гасан-Кули официально не существовала и не существует. Тем самым Иран дал понять, что дискутировать по поводу принадлежности блока Алов-Шарг-Араз он не намерен. А Вашингтону было указано, что, поддерживая Азербайджан, США "нагнетают напряженность" и "ведут себя провокационно".

С августа 2001 года иранские ВВС и ВМФ резко активизировали свои действия в Южном Каспии – в районе спорных нефтяных месторождений. Интересно, что часть структуры Алов-Шарг-Араз, а именно Шарг-Алтын Асыр, Туркменистан считает своей, но пока не вмешивается в азербайджано-иранский конфликт.

На подписание российско-азербайджанского соглашения Иран заявил, что начнет разработку энергоресурсов в своем 20%-ном секторе без согласования с другими прикаспийскими государствами. Удивительно странную позицию занял в этом вопросе заместитель министра иностранных дел РФ В.Калюжный. В ноябре 2001 года он задался вопросом: "Справедливым ли будет те месторождения, которые, скажем, в течение столетия разрабатывал Азербайджан, передать Ирану только на том основании, что последний хотел бы увеличить свою долю (Каспия – А.Б)?". Создается впечатление, что В.Калюжный вообще не знаком с российско-иранскими договорами от 1921 и 1940 годов.

В марте 2002 года Иран заявил о намерении приступить к нефтяным разработкам спорных месторождений. Реакция Вашингтона была рапирной, даже опережающей азербайджанскую – заместитель госсекретаря Р.Армитедж предупредил: "Мы не будем безучастно наблюдать за тем, как власти Ирана оказывают давление на своих соседей. Это должны понимать все". Все уже давно поняли, что хозяином Каспия являются Соединенные Штаты Америки. Только вслух признаться в этом стыдятся.

В мае 2003 года стали циркулировать слухи о том, что для осуществления военной операции США против Ирана предполагается задействовать территории Азербайджана и Грузии, а также разместить в Азербайджане 15 тысяч американских солдат. Тегеран предупредил Баку, что размещение американского контингента будет рассмотрено как агрессивный акт, и Иран оставляет за собой право нанести по Азербайджану упреждающий удар. 17 июня американский посол Р.Уилсон признал, что США ведут консультации с Азербайджаном по "ситуации в Иране"…

Иран-Россия. На российско-казахстанское соглашение Иран ответил резким несогласием, в ответ на российско-азербайджанское соглашение отозвал своего спецпредставителя по Каспию и выразил намерение отозвать и своего посла в РФ.

После августовских военных маневров России на Каспии Иран сделал неутешительные для себя выводы: русские в своих отношениях с Ираном всегда проводили непоследовательную двойственную политику; русские разыгрывают иранскую карту в тех случаях, когда это отвечает их интересам; русские в течение последних двухсот лет в случае каких-либо инцидентов всегда оказывались на стороне недругов Ирана; опора только на Россию в противостоянии с Америкой является ошибкой; Иран должен проявить особую проницательность и мудрость в своей дипломатической деятельности с Россией…

Только Россия и Иран, а еще в большей степени их альянс, в состоянии как-то препятствовать установлению американской гегемонии в Каспийском регионе. Именно поэтому они стали "врагами" США. Пора бы это осознать Ирану и России.

Субъекты федерации. Как видно из рис. 4.14, сегодня Дагестану и Калмыкии отведена зона недропользования шириной в 10 миль от берега, а вся остальная часть акватории и дна российского сектора объявлена зоной федеральной собственности. Трудно судить, что подразумевается в данном случае под федерацией, но поскольку на картах нет аналогичной 10-мильной зоны недропользования Астраханской области, то получается, что под этим термином подразумевается Астраханская область. Косвенно это подтверждается следующим. В марте 2002 года в Астрахани В.Алекперов и А.Гужвин подписали второе (первое было подписано в июне 1996 года) Рамочное Соглашение, определяющее принципы взаимоотношений на 5 лет. За пять предшествующих лет ЛУКОЙЛ инвестировал в Астраханскую область 4 млрд рублей, последнее соглашение предусматривает инвестирование на сумму около 10 млрд рублей. Кроме того, до осени 2002 года ЛУКОЙЛ планировал реализовать в области проект по перевалке нефтепродуктов по железной дороге, для чего обязался построить железнодорожную ветку Солянка-Нефтебаза №3. Планируется также участие ЛУКОЙЛа в строительстве железной дороги от порта Оля до станции Зензели.

Что же получается? ЛУКОЙЛ будет добывать нефть под носом у Дагестана и Калмыкии, а инвестировать Астраханскую область?

Давайте поставим вопрос, каким из российских законов надо руководствоваться при поиске, разведке и добыче углеводородов на российском секторе Каспийского моря? Если руководствоваться Законом "О континентальном шельфе", то использования недр относятся к исключительному ведению федерации, но континентального шельфа, как утверждают российские ученые, на Каспии нет. Если же руководствоваться Законом "О недрах", то недра российского сектора являются объектом совместного владения федерации и субъектов федерации. Тогда почему один субъект должен выполнять российско-иранские договора, второй – нет. Здесь возникает и другой вопрос. Поскольку закон "О недрах" действует исключительно на территории Российской Федерации, то можно ли сегодня считать, что российский сектор Каспия является территорией России?

Еще один занимательный пример. Острова Жемчужного архипелага, расположенные на 48-м меридиане, когда-то были "материком" и в качестве такового принадлежал Калмыкии. Теперь эти острова "ушли" в море за 12-мильную зону, и стали собственностью Астраханской области. Калмыки решили восстановить историческую справедливость – водрузили на островах республиканские флаги и заселили их. Астраханская область расценила эти действия Калмыкии как "захват территории" и направила ОМОН отвоевать захваченные территории. Астраханские омоновцы учинили расправу над калмыкскими флагами и юртами. Дело дошло до суда. Суд выиграли калмыки…

Так или иначе, нужен закон, регламентирующий деятельность трех субъектов Российской Федерации в российской части Каспийского моря. Представляется, что за основу деления российского сектора между субъектами нужно брать тот же принцип, что и при делении Каспия между прикаспийскими государствами.

Транскаспийские трубопроводы. Формирование крупных углеводородных месторождений на Каспии в основном связано с современным или имевшим место в прошлом активным геодинамическим режимом его недр. Пододвигание одной литосферной плиты под другую (субдукция), их быстрое опускание с формированием шельфа и глубоких котловин, начальная фаза горообразования – все эти процессы, наиболее благоприятные для нефтегазонакопления, происходили в Каспийском регионе. Каспийский мегабассейн "наложен" на пограничную область Альпийско-Гималайского складчатого пояса и Евразийской платформы, поэтому литосфера здесь находится в неустойчивом состоянии, что проявляется в современных движениях ее блоков, сейсмичности, грязевом вулканизме, подводных и наземных оползнях.

Сейсмичность чаще всего проявляется в виде прерывистого рассеивания упругой энергии недр на границах крупных литосферных блоков и разделяющих их разломов. Наиболее протяженные разломы соответствуют местам столкновения Южно-Каспийской плиты с Иранской на юге и Скифо-Туранской на севере. В соответствии с этой схемой строения региона число эпицентров землетрясений возрастает с севера на юг – от Средне-Каспийского бассейна к Южно-Каспийскому, а магнитуды подземных толчков изменяются от 3.5 до 7.0 (рис. 4.17).

Рис. 4.17. Схема сейсмичности Каспийского региона. Крупными кружками показаны магнитуды землетрясений от 5.4 до 7.0, мелкими – от 3.0 до 5.0. Пунктирные линии – проектируемые нефтепровод и газопровод [Д.Федоров, 2001].

В морской части Каспия с 1983 по 2002 год произошло более трех десятков заметных землетрясений и все – вблизи мест, где планируется строить Транскаспийские нефтепровод и газопровод. Поэтому вероятность аварий на нефтепроводе в случае морских землетрясений достаточно высока. При этом особо следует подчеркнуть, что сейсмоопасность участков, где намечается в течение длительного времени извлекать большие объемы флюидов из недр (нефти, газа, конденсата, пластовых вод), будет постоянно возрастать.

В российско-казахстанском Соглашении сказано: "Вопросы, связанные со свободой судоходства и полетов, прокладки и использования подводных кабелей, трубопроводов и иными видами использования Каспийского моря, будут урегулированы отдельными двусторонними и многосторонними соглашениями прикаспийских государств после заключения и на основе конвенции о правовом статусе Каспийского моря". Пока не ясно, смогут ли незаинтересованные в транскаспийских трубопроводах прикаспийские государства наложить запрет на их строительство под видом защиты экологической безопасности.

Экология Каспия. Саму экологию Каспийского моря мы здесь не будем обсуждать – слишком большая и больная тема. Мы ограничимся указанием причин невозможности решения экологических проблем Каспия в условиях отсутствия правового статуса.

Анализ каспийской проблематики показывает, что освоения шельфа определяется тремя принципами: геополитическим, экономическим и экологическим. Это означает, что решение политических вопросов предопределяет решение экономических проблем, а решение экономических вопросов предопределяет решение экологических проблем.

Инициатива В.Калюжного перешагнуть через эту триаду: "Не дожидаясь решения основной проблемы определения статуса Каспия, снимать текущие вопросы, связанные с биосферой, природопользованием, рыболовством и судоходством", ошибочна и в корне неверна. Под лозунгом "Статус Каспия может подождать" прошел в мае 2001 года в Астрахани 1-ый Международный Нефтяной саммит "Каспий XXI: от политики к бизнесу". В рекомендациях говорится: "Время, которое потребуется для урегулирования правовых проблем, не должно стать для региона временем упущенных возможностей. В этот период усилия политиков и бизнесменов должны быть сконцентрированы на взаимовыгодных проектах, в осуществлении которых заинтересованы народы прикаспийских государств". В переводе на нормальный язык это означает: творите на Каспии что хотите, но разрабатывайте побыстрее углеводородные ресурсы Каспия. В этом, как раз, народы прикаспийских стран не заинтересованы. Именно игнорирование правового статуса дает странам и компаниям по-разному определить природную сущность Каспия. В частности, в 1994 году правительство Казахстана под давлением Chevron внесло изменение в статус режима заповедности Северного Каспия, разрешив проведение поиска, разведки и добычи УВ, а "по просьбе" ЛУКОЙЛа появилось Постановление Правительства РФ № 317 от 14.03.98 года "О частичном изменении правового режима заповедной зоны в северной части Каспийского моря". И иностранные компании вовсе не пришли на Каспий решать экологические проблемы, у них совсем другая цель – получение максимальной прибыли. Ситуация осложняется и тем, что все прикаспийские государства являются развивающимися, они еще слишком бедны, чтобы тратить деньги на окружающую среду, и все они по отношению Каспию заняли ту же позицию, которую когда-то занимали развитие государства – сначала экономика, потом уж экология.

Сегодня использование ресурсов Каспия происходит в рамках отдельных секторов без никакой гармонизации хозяйственной деятельности с экологией моря – нет общей стратегии освоения минеральных и биологических ресурсов, нет единых требований по защите окружающей среды, проведения экологического мониторинга и аудита, страхования и предупреждения техногенных аварий, для ликвидации которых недостаточны двухсторонние соглашения. По Протоколу к Соглашению между РФ и РК о разграничении дна северной части Каспийского моря от 6 июля 1998 года предусмотрено осуществление недропользования на структуре Центральная и на месторождении Хвалынское в соответствии с законодательством РФ, а на структуре – Курмангазы – в соответствии с законодательством РК. Значит ли это, что прикаспийские страны вольны разрабатывать свои собственные экологические стандарты эксплуатации своих секторов?

Непоправимый ущерб экологии Каспия нанес и осуществляемый под лозунгом "дно делим, вода общая" физическое расчленение Каспия на дно и воду и, который по существу свел проблему экологии к демагогии. Горько в этом признаться, экология на Каспии стала штамповой, спекулятивной, метафизической наукой. Есть десятки, если ни сотни, экологических проектов, конвенций, соглашений, договоров, но все они декларируют сохранение "уникального водоема". С другой стороны, полностью отсутствует правовая база для проведения сейсморазведки, бурения скважин и осуществления добычи нефти, до сих пор отсутствует юридическая квалификация нарушения норм по охране морских экосистем, даже не оговорены условия международного преступления и международного деликта. А это означает нелегитимность осуществления разведки и добычи. Даже широко разрекламированный ЛУКОЙлом метод "нулевых сбросов" не легитимно использовать на Каспии. Любое даже самое жесткое экологическое требование, содержащееся в законодательстве одной прикаспийской страны не может служить достаточным основанием для начала морской разведки и бурения на Каспии, где вода является объектом общего пользования всех прикаспийских государств. Неясность решения вопросов нормирования сбросов, экологических платежей, экологического аудита, неурегулированность вопроса о том, какие экологические требования, по каким критериям и как должны быть решены, порождает ситуацию полной непредсказуемости последствий любой хозяйственной деятельности в любом секторе Каспийского моря.

Один из принципов Декларации Рио гласит: "Государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы, но без ущерба окружающей среде за пределами их границ". Выполняется ли это условие на Каспии? Выполнимо ли оно при разделе моря на сектора? Откажутся ли в ближайшие десятилетия прикаспийские страны от приоритета экономики над экологией? Это далеко не риторические вопросы – именно экология Каспия может стать спусковым крючком развития конфликтов в Каспийском регионе.

Совместное владение дном, совместное владение водой, совместное владение минеральными ресурсами, совместное владение биологическими ресурсами при совместной ответственности за экологию и милитаризацию – вот модель международного сотрудничества на Каспии в XXI веке. И, конечно же, сначала статус, затем экология, ибо политический статус Каспия предопределяет (предуготовляет) экологию моря.

4.7. Каспий – зона мира?

Где-то читал, что, когда российские военные аналитики сравнили карту с "горячими точками" последних десятилетий, в которых участвовало НАТО, то она полностью совпала с картой крупных месторождений нефти, газа и стратегически важных полезных ископаемых. Натовцы точно знают, что объявлять сферой своих жизненных интересов.

Рис. 4.18. Карта расстановки военных сил в Каспийском регионе [НГ, 04.11.02]

…Не было ни одной двух-, трех-, четырех- и пятисторонней встречи президентов, министров, их замов, экспертов, где не подчеркивалось бы, что Каспий должен стать морем мира, братства и сотрудничества, где не прозвучали бы призывы к демилитаризации моря. К примеру, в совместном заявлении президентов РФ и ИРИ от 12 марта 2001 года сказано: "Стороны заявляют, что Каспийское море должно использоваться исключительно в мирных целях, недопустимо присутствия на Каспии вооруженных сил некаспийских государств", а президент РК предложил отказаться от использования военной силы в Прикаспийском регионе и подписать "Пакт о стабильности на Каспии". Я лишь напомню президентам, что Каспий объявлен зоной жизненных интересов США, где "для поддержания мира и стабильности Пентагон готов на прямое военное вмешательство".

Отход большинства прикаспийских государств от принципа кондоминиума и явное предпочтение раздел Каспия на национальные сектора привел к сформированию в регионе новой повестки дня безопасности – все прикаспийские страны прекрасно осознавая, что границы на Каспии (по воде ли, по дну ли) надо будет охранять, начали потихонечку вооружаться. А ашхабадский саммит снял все морально-этические нормы сдерживания и дал добро на наращивание вооруженных сил на Каспии.

На следующий день после завершения ашхабадского саммита В.Путин сказал главе ВМФ России В.Куроедову: "Не ожидал, что у нас будут такие слабые переговорщики". А как разговаривают со слабыми? И Верховный Главнокомандующий РФ отдал приказ "наращивать свое присутствие на Каспии" и провести в "российском секторе" полномасштабные военные учения, максимально приближенные к боевым условиям. Но призыв В.Путина "вооружиться", как это ни странно, нашел отзвук во всех уголках Каспия, и все начали наращивать "свое" военное присутствие.

В одном из своих интервью на вопрос: "Как вы считаете, могут ли прибрежные государства иметь военный флот на своих секторах?" В.Калюжный ответил: "Это не запрещено. После распада Советского Союза к России перешла каспийская флотилия. Пока существует терроризм, пока существует напряженность на Кавказе, Каспийская флотилия выступает в роли гаранта стабильности, и это отвечает интересам всех прикаспийских государств. Есть определенные военно-морские силы и у Ирана, и у других государств. Чего нужно избегать, так это соблазна наращивать эти силы". Еще слово В.Калюжному: "Военное присутствие России на Каспии и Каспийская флотилия никакой угрозы для прикаспийских государств не представляли, не представляют и не будут представлять. Напротив, наш флот служит фактором поддержания региональной стабильности, безопасности, в том числе безопасности судоходства… Для Каспийского моря российский флот – это не устрашающая мера, а надежный щит". Еще слово В.Калюжному: "Россия должна располагать на Каспии современными вооруженными силами, способными быстро и эффективно противостоять всем рискам и вызовам, для того чтобы в регионе царил мир". Звучит вполне современно и убедительно ("терроризм", "напряженность", "стабильность", "мир"), но стать "гарантом стабильности" в каспийском регионе почему-то хотят и Иран, и Азербайджан, и Туркменистан, и Казахстан, и Турция, и США, и Китай…

Россия располагает (рис. 4.18) самым крупным (в общей сложности около 100 единицами) флотом на Каспии: несколькими дивизионами сторожевых кораблей, минными тральщиками, кораблями воздушного наблюдения, боевыми и вспомогательными судами различных классов, ракетными и десантными катерами на воздушной подушке, судами обеспечения и необходимой инфраструктурой. В последнее время морская авиация КФ пополнилась самолетами-амфибиями, патрульными корабельно-противолодочными вертолетами Ка-25 и Ка-27, новыми десантными катерами типа "Серна". В 2000 году в г. Каспийске (Дагестан) сформирована бригада морской пехоты, построен военный аэродром, а с Балтийского флота прибыло 4 ракетных и артиллерийских катера. В 2001 году принято решение ввести в морскую охрану катера типа "Мангуст", "Терьер", "Сайгак", сторожевые корабли "Валентин Пикуль", "Мираж", "Сокжой", тральщик "Магомед Гаджиев". В результате Россия вдвое увеличила свой военный потенциал на Каспии. В июле 2002 года Каспийская военная флотилия приобрела своего флагмана – сторожевой корабль "Татарстан", предназначенного для борьбы с подводными лодками и надводными кораблями, а также для уничтожения воздушных целей, в том числе и низколетящих. Сам же корабль обладает мощным вооружением – двумя пусковыми установками ракетных комплексов "Уран-Э", зенитными ракетно-артиллерийскими комплексами "Пальма" с зенитными управляемыми ракетами "Сосна-Р", противолодочными 533-миллиметровыми торпедными аппаратами. Его взлетно-посадочная площадка и ангар обеспечивают постоянное базирование вертолета Ка-28 или Ка-31.

У России в запасе есть еще 2 экраноплана – один десантный, другой – ракетный. Экраноплан или, как его называют на Западе "каспийский монстр", летит над морем на высоте от 1 до 10 метров со скоростью до 150 км/час, радарам невидим. В феврале 2003 года командующий каспийской флотилией Ю.Старцев объявил о скором прибытии на Каспий сторожевого корабля "Дагестан" и о том, что в 2005-2010 годах в состав флотилии должны войти новейшие корабли, специально разработанные с учетом особенностей и специфики Каспия.

Российские военные маневры, прошедшие в августе 2002 года, Главком ВМФ России В.Куроедов обозначил как "предостережение для террористов и браконьеров". Конечно, этому никто не поверил. Иран назвал их "большой ошибкой" – "Проведение военных маневров подтолкнет другие страны региона к ответным действиям. Подобные шаги могут привести в будущем к столкновению интересов, политическому противостоянию, нестабильности и, наконец, к силовой конфронтации в регионе".

Иран не раз предупреждал, что американская модель обеспечения безопасности в Каспийском море так же противоестественна, как и модель Персидского залива, и, в конечном счете, направлена не только на исключение России и Ирана из процесса обеспечения безопасности, но и на их сближение. На самом деле, США под флагом антитеррористической борьбы уже заняли стратегические высоты в Центральной Азии и на Кавказе, и тотальное распространение американского влияния по всей южной границе РФ, в том числе и морской, уже не за горами. Осталось всего несколько лет, от силы 5-6, и после того, как американцы сформируют новые политические элиты (недружественные России) в странах прикаспийского региона, обсуждать что-то будет уже поздно.

Действия России на Каспии, направленные на вывод проблемы статуса из международно-правового поля в зону силового произвола, подрывают авторитет РФ и провоцируют другие прикаспийские государства на аналогичные действия.

Сейчас официально военно-морских сил у Казахстана нет и охрану принадлежащих ему нефтеносных районов на Каспии несут российские боевые корабли. Но казахи хотят сами охранять свои богатства. В августе 1996 года Казахстан получил в подарок от США шесть патрульных катеров, самостоятельно построил несколько боевых судов и в январе 1998 году создал специальные морские патрульные части "Снежный барс", в обязанности которых входят обеспечение безопасности территориальных вод, охрана месторождений нефти от потенциальных нарушителей и защита транспортов нефти к нефтяным терминалам в Азербайджане. Теперь вдоль казахстанского побережья бегают новенькие джипы "Хаммер".

В августе 2002 года Вашингтон выделил Астане 2.75 млн долларов на закупку военной техники, в 2003 году еще столько же. Казахстанские офицеры обучаются в военных учебных заведениях США. В марте 2003 года НАТО включило Казахстан в зону ответственности Южноевропейского флота НАТО. Вашингтон еще в 1994 году включил Прикаспийский регион в зону ответственности 5-го (базируется в Индийском океане и в Персидском заливе) и 6-го (базируется в Средиземном, Эгейском, Мраморном и Черном морях) флотов США. И Россия не хочет отстать – командующий Каспийской Флотилией вице-адмирал Б.Зимин заявил: "Россия готова к передаче Казахстану нескольких боевых кораблей".

Намерение создать национальные ВМС страны обосновал 17 февраля 2003 года министр обороны республики М.Алтынбаев необходимостью "обеспечить безопасность нефтеносных районов на Каспии, куда вложены большие иностранные инвестиции, путем осуществления контроля воздушного, надводного и подводного пространства". На это заявление 26 февраля отреагировал заместитель министра иностранных дел РФ В.Калюжный: "Создавать новые вооруженные силы на Каспии, как это предполагает Казахстан, нет смысла". Наверное, имелось в виду "помимо российских вооруженных сил".

Казахстан, хочет того Россия или нет, начал наращивать свое военное присутствие на Каспии – ему нужен свой щит "от терроризма и браконьерства". Астана объявила каспийские границы приоритетными для ВС страны и приступила к реализации обширной программы создания ВМС. В настоящее время ВМС Республики Казахстан на Каспии включают 3000 военнослужащих, около 20 катеров береговой охраны, 3 вертолета. В Актау открыто Высшее военно-морское училище, а специалисты береговой охраны США участвуют в создании военно-морской базы и размещают на побережье радиолокационные средства наблюдения и разведки. США уже выделили Казахстану 5 млн долларов на строительство военного городка в Атырау для размещения мотострелковой бригады. Командующий войсками Западного военного округа ВС РК Р.Камратов сообщил, что в создаваемом округе для обеспечения безопасности нефтедобывающих областей Казахстана будут дислоцированы четыре батальона. А по прогнозам министра обороны РК М.Алтынбаева, казахстанский флот будет сформирован к 2010-2015 годам. При этом министр не скрывает, что ВМС страна будет создавать при содействии США и Великобритании, но успокаивает: "Укрепление военной группировки республики на Каспии не направлено против дружественных Казахстану прикаспийских государств". Значит ли это, что министр признает, что у Казахстана есть недружественные прикаспийские государства?

Иран уже обладает сильными ВМС на Каспии – иранский флот насчитывает около 60 боевых кораблей, разворачивает новые артиллерийские катера типа "Моудж" и катера на воздушной подушке. Аннулирование 1 декабря 2000 года Меморандума Гор-Черномырдин, в соответствии с которым Москва обязалась прекратить поставки вооружений Исламской Республике Иран и возобновление выполнения четырех российско-иранских межправительственных соглашений по военно-техническому сотрудничеству, заключенных в 1989-1991 годах, позволит Ирану существенно повысить свое военное присутствие в Каспийском регионе и с большей эффективностью защищать "свои" границы на Каспии. Речь идет о поставках истребителей МИГ-29 и СУ-24МК, зенитных ракетных систем С-200ВЭ, дизельэлектрических подводных лодок проекта 877ЭКМ, торпед, танков Т-72С, боевых машин пехоты БМП-2, дивизионных зенитных ракетных систем С-300ПМУ1, переносных зенитных ракетных комплексов "Игла", военно-транспортных вертолетов Ми-17-1В, штурмовиков СУ-25, зенитных ракетных систем С-300ВМ, радиолокационных станций "Гамма-ДЕ" и "Коста-2Е2", катеров проекта 12421, оснащенных ракетным комплексом "Москит-Е" со сверхзвуковыми противокорабельными ракетами 3М-80Е, высокоточного ракетного комплекса "Искандер-Э" и другого военного оборудования. Иран с 1999 года наладил производство баллистических ракет "Шихаб-3" (дальность полета до 800 км), "Шихаб-4" (до 1250 км), "Шихаб-5" (до 2800 км) и приступил к созданию на Каспии оперативно-тактического объединения – эскадры с целью осуществления в случае необходимости военных действий в определенных районах моря.

После распада СССР Туркмения отказалась в пользу России от своей доли (25%) при разделе Каспийской флотилии и до 1999 года охраняла свои водные рубежи совместно с Россией. Однако недавно нейтральный Туркменистан приступил к созданию собственных морских пограничных частей – закупил у Украины 10 боевых патрульных катеров типа "Калкан" и столько же сорокотонных кораблей типа "Гриф". В рамках реализации совместного плана военного сотрудничества между ВС Туркмении и Центральным командованием Минобороны США в распоряжении туркменских пограничников поступил патрульный катер марки "Пойнт Джексон". Формируется брига охраны туркменского сектора Каспия, рассматривается возможность поставки американских "новых катеров и различной специальной техники, а также наземных и морских средств слежения за нарушителями границ нейтрального государства". Над месторождением Сердар почти постоянно патрулируют самолеты ВВС Туркменистана. Численность ВМС Туркменистана составляет около 3000 военнослужащих.

Вплоть до 1992 года в Баку оставался Штаб Каспийской флотилии СССР и до сих пор Баку считается крупнейшей военно-морской базой на Каспии. По соглашению 1992 года Азербайджан получил 30% кораблей Каспийской флотилии (1 фрегат, 9 патрульных катеров, 5 противоминных тральщиков, 4 судна на воздушной подушке, 3 вспомогательных судна) и значительную часть береговой инфраструктуры. США и Великобритания активно наращивают военный потенциал Азербайджана. К 1999 году в состав ВМС Азербайджана входили 2 фрегата, 18 боевых катеров, 15 тральщиков, 4 десантных корабля. Численность ВМС превышает 2000 человек. В 2001 году США передали Азербайджану еще один морской боевой катер, а за поддержку интервенции в Ирак – еще один. Министр иностранных дел Азербайджана В.Гулиев откровенно считает, что присутствие США и НАТО в бассейне Каспия "способствует региональной стабильности и экономическому развитию", а министр обороны С.Абиев уверен, что "военные базы НАТО на Кавказе могли бы утихомирить государства, пытающиеся дестабилизировать обстановку в регионе". Особое внимание Баку уделяет радиолокационному контролю за воздушным и морским пространством Азербайджана и его защите "от всевозможных посягательств извне".

С 13 по 20 августа 2003 года на Каспии состоялись азербайджано-американские военные учения GOPLAT. Пресс-секретарь оборонного ведомства Азербайджана Р.Меликов изрек дежурную фразу: "Маневры не направлены против какой-либо третьей страны". А присутствовавший на маневрах американский дипломат цинично добавил: "GOPLAT – конкретное и реальное противодействие любым агрессивным шагам в отношении нефтяных объектов, принадлежащих США". Примечательно, что только Иран выразил недовольство появлением американских военных на Каспии. Однако спустя неделю Россия провела на Каспии какие-то маневры "с реальными учебными боями и стрельбами".

НАТО почти окружили Каспий военными базами. Декларация Североатлантического блока от 1996 года предусматривает охрану международных нефтегазоэкспотных коммуникаций путем создания "военного зонта". Весной 1998 года госдепартамент объявил о включении стран Закавказья и Центральной Азии в зону военной ответственности США. Создается инфраструктура доставки и развертывания военных контингентов для обеспечения безопасности нефтепроводов, создаются армянский, узбекский, кыргызский, казахский, грузинский миротворческие батальоны, проводятся совместные военные учения, расширяется сотрудничество в рамках программы "Партнерство ради мира", проходят переподготовку бывшие советские офицеры, развертываются "силы поддержания мира на Кавказе", размещаются в регионе военные контингенты, создаются военные базы и базы слежения, перевооружаются армии СНГ по натовскому стандарту…

НАТО и США не раз продемонстрировали решимость применить силу в Прикаспийском регионе. 1 октября 2002 года Пентагон сообщил, что новой зоной ответственности группировки американских войск в Европе объявлено Каспийское море. И не такая уж это фантазия, что корабли 6-го флота США будут бороздить Каспий. Плавают же корабли НАТО в Черном море. И.Зонн и С.Жильцов пишут: "В США уже несколько лет проводятся экспериментальные военно-научные исследования Каспийского региона, как будущего театра военных действий. В связи с этим, начиная с 2000 года, ведутся компьютерные учения по Каспию с участием представителей всех видов вооруженных сил и ведущих федеральных ведомств, включая ЦРУ и Госдепартамент".

Штатам нужна "стабильность" в Каспийском регионе. Какая стабильность и для чего она нужна, объяснил президент США Б.Клинтон в 1998 году: "Мы должны всегда помнить о необходимости поддержания региональной стабильности и безопасности в ключевых районах-производителях (нефти – А.Б.), чтобы обеспечить себе доступ к этим ресурсам и их бесперебойную доставку (в США – А.Б.)". Дадим слово и американским дипломатам пониже рангом. Представитель госдепартамента Р.Баучер: "США готовы оказать поддержку Грузии, переживающей прессинг со стороны России". Сенатор С.Браунбэк: "Бассейн Каспийского моря, страны Средней Азии и Закавказья, которые расположены по его периметру, образуют регион, имеющий важнейшее политическое, экономическое и социальное значение для США". Патриарх внешней политики Г.Киссинджер: "Россия не должна осуществлять свое доминирование в этом регионе военным путем".

США разработали программу "Каспийская охрана" по созданию воинских подразделений на Каспии под эгидой США. Россия выразила недовольство и в свою очередь выступила с инициативой создать в Прикаспийском регионе коллективные силы быстрого реагирования, сформированные из военнослужащих только прикаспийских стран. Иран поддержал Россию, а председатель комиссии США по оборонной политике Р.Перле недвусмысленно предупредил: "Наверное, Россия ностальгирует по тем временам, когда на Каспии был всего лишь один военно-морской флот. Но это время уже закончилось".

Вносит свою лепту в милитаризации Каспия и Европа – ЕС выступил с идеей создания Стабилизационного пакета для Каспийского региона и создания совместных войск под эгидой ОБСЕ. Где-то там, на Западе строятся планы создания шестого прикаспийского государства из Чечни и Дагестана. Там, на Западе Россию не рассматривается в качестве союзной державы прикаспийских стран, Россию рассматривается как главную угрозу грузинскому, азербайджанскому, казахстанскому, туркменскому, киргизскому, узбекскому и прочему суверенитетам.

…Есть основания полагать, что переговоры о правовом статусе Каспия из юридической плоскости перешли в военно-политическую – все прикаспийские страны продемонстрировали решимость применить силу в решении спорных вопросов. Есть основание полагать, что до тех пор, пока США устраивает установившееся на Каспии статус-кво, Каспийское море не получит своего юридического статуса. Есть основания полагать, что Каспийский регион станет центром "новой "Большой игры", которой суждено стать одной из самых захватывающих драм мировой истории в XXI веке". Есть основание полагать, что Каспийское море будет расчленено не только "ресурсными" границам, но и границами военно-политических блоков. Есть основание полагать, что Каспий может стать очагом третьей ("антитеррористической") мировой войны, ибо НАТО "всерьез обеспокоено безопасностью в Каспийском регионе".

…Бывший министр обороны США К.Уайнберг как-то разоткровенничался: "Если бы России удалось бы удержать господство в Каспийском море, это было бы для нее более важной победой, чем победа Запада, добившегося расширения НАТО на Восток".

---