CASPIY.NET

1. Запад против ОПЕК

1.1. Начало

Нефть[1] была известна человечеству с незапамятных времен. Началом же коммерческой нефтедобычи принято считать 1859 год, когда в Пенсильвании (США) была пробурена первая нефтяная скважина. К 1900 году нефть добывалась уже в 11 странах, и мировое производство ее составляло около 20 млн тонн.

В 1901 году Британия получила концессию на разведку нефтяных месторождений и добычу нефти на площади, охватывающей почти 3/4 территории Персии[2] сроком на 60 лет. Отстаивала свои политические и нефтяные интересы в этом регионе и Российская империя – в том же году обсуждался проект строительства керосинопровода Баку-Персидский залив для доставки российского осветительного керосина на рынки Азии и Индии и железной дороги через всю Персию "с созданием укрепленного пункта на означенном заливе". После Русско-японской войны Британия сумела ослабить "российское влияние в направлении Индии", и по Конвенции 1907 года, северная Персия (от "линии, идущей от Касри-Ширина через Исфаган, Йезд, Хакк и оканчивающейся в точке на Персидской границе при пересечении границ Русской и Афганской") отошла под российскую сферу влияния, южная – под британскую. В 1915 году Россия уступила Англии и среднюю (нейтральную) зону. Утилитарные англичане прибрали к рукам персидскую нефть, русские довольствовались концессией рыбной ловли на Южном Каспии у персидских берегов. (Много позже, в 1944-1946 годах, СССР предпринял ряд попыток заключить с Ираном нефтяную концессию, даже было подписано соглашение о создании смешанного общества по разведке и эксплуатации нефтяных месторождений в Северном Иране, но Меджлис отказался ратифицировать).

Таблица 1.1. Доля добычи нефти (%) в первые 85 лет существования нефтяной индустрии [по Д.Ергину]

Через семь лет после подписания соглашения о концессии, в 1908 году, в Персии забил первый нефтяной фонтан. На базе концессионного соглашения в 1909 году был основан Anglo-Persian Oil Company (с 1935 года Anglo-Iranian Oil Company, с 1954 года – British Petroleum Corporation). Но центром борьбы за нефть Ближний Восток стал позже – после Первой мировой войны, когда на фоне предсказаний о скором исчерпании мировых запасов (!) к разработке ближневосточной нефти подключились французские и американские компании. Президент американской нефтяной компании Standard Oil Джон Рокфеллер в 1920 году заявил: "Нынешняя политика нашей компании состоит в том, чтобы интересоваться любым районом добычи, независимо от того, в какой стране он находится". Передел мира (захват нефтяных месторождений) между нефтяными компаниями, начавшийся в 1920-х годах, продолжается по сей день.

В 1927-1938 годах в Бахрейне, Ираке, Кувейте, Саудовской Аравии, Нейтральной зоне были открыты крупные месторождения нефти. До окончания Второй мировой войны ближневосточная нефть не играла (табл. 1.1) заметной роли в мировой нефтяной индустрии – в 1940 году весь регион производил 5-6% мировой нефти, а во время войны почти все скважины были заглушены "на случай захвата немцами".

В августе 1941 года советские войска с севера, английские с юга вошли в Иран. Советские войска расположились к северу от линии Ушну-Хорремабад, вдоль побережья Каспийского моря на Баболь-Алиабад и в районе Мешхеда, английские – к югу и западу от линии Ханекин-Бендер-Дейлен. В 1942 году через Иран хлынул поток грузов в СССР по ленд-лизу и для "охраны коммуникаций" были введены американские войска. Охрана коммуникаций со временем трансформировалась "в защиту интересов США в районе Персидского залива". "Защита" продолжается.

1.2. Первая экспроприация

До 1945 года 75-80% нефти в Европу поступало из США, а уже к 1950 году 75-80% европейских нефтяных поставок[3] шло из Ближнего Востока, главным образом, из Ирана (рис. 1.1).

К тому времени Англо-персидская нефтяная компания производила почти 40% ближневосточной нефти, владела самым крупным в мире нефтеперерабатывающим заводом в Абадане, и, естественно, получала баснословную прибыль. Шах Реза Пехлеви постоянно "воевал" с Англо-персидской компанией за передел прибыли – с 1933 года Персия фиксировано получала 4 шиллинга с каждой тонны нефти, 20% прибыли компании, плюс ежегодные прочие выплаты, и к 1950 году экспорт нефти обеспечивал половину доходов страны. Созданная Западом концессионноколониальная система на Ближнем Востоке рано или поздно должна была развалиться. И в 1951 году в Иране свершилась революция под лозунгом: "Возвращение национального богатства" – Меджлис национализировал Англо-иранскую компанию, которая платила больше налогов английскому правительству, чем концессионных денег Ирану.

Рис. 1.1. Нефтедобыча и международная торговля нефтью, 1950 г. [География, 1999, №7]

Великобритания ответила объявлением эмбарго на вывоз иранской нефти в Европу и на поставку товаров в Иран. В течение последующего года объем добычи нефти в Иране упал более чем в 30 раз, а экспорт приблизился к нулю. Потерю иранской нефти мировой рынок почти не ощутил, ее легко компенсировал бурный рост добычи в других ближневосточных странах.

Национализация нефти, вместо ожидаемого процветания, принесла Ирану разруху и политические перетряски, закончившиеся в 1953 году победой (с помощью ЦРУ) прошахских сил. В 1954 году британские, американские, французские и голландские нефтяные компании основали новый консорциум – Международный нефтяной консорциум, и Иран вернулся в нефтяной бизнес. Но Иран одержал и крупную победу – Ирану дали 50% чистой прибыли. Исторически важно и то, что иранская революция создала прецедент – стремление Запада получить неограниченный контроль над чужой нефтью столкнулось со стремлением страны-хозяина нефти использовать ее для решения своих экономических проблем. Теперь западные нефтяные компании на Ближнем Востоке пребывали в ожидании очередной экспроприации.

1.3. Суэцкий кризис

Суэцкий канал был открыт для судоходства в 1869 году. Тогда нефтяные (керосиновые) танкеры из-за их взрывоопасности через канал не пропускали. 23 августа 1892 года танкер "Мьюрекс" с керосином "Батумского нефтеперерабатывающего товарищества" первым прошел через Суэцкий канал. Постепенно канал превратился в магистраль нефти – к 1960 году нефтегрузы из Персидского залива составляли 80% провозимых через канал товаров (рис. 1.2), и большую часть доходов от канала в виде пошлин получали европейские держатели акций – Франция и Британия. В своих публичных выступлениях президент Насер не раз говорил: "Поскольку канал является неотъемлемой частью ближневосточного нефтяного комплекса, то Египет должен иметь такие же условия, как и нефтяные производители". Это означало, что арабский лидер претендует на 50% прибыли от канала, и все понимали, что он ждет удобного случая для реализации задуманного. Случай представился.

В июне 1956 году США отказали предоставить обещанный ранее заём Египту для строительства Асуанской плотины – опасались, что средства будут потрачены на покупку советского оружия. (В сентябре 1955 года Советский Союз, Польша и Чехословакия подписали соглашение о поставках Египту оружия). В отместку 26 июля 1956 года египетское правительство объявило о национализации англо-французской "Всеобщей компании Суэцкого морского канала". Поток нефтегрузов через канал прекратился. Вскоре Европа ощутила "нефтяной голод" и уже в октябре английский премьер А.Иден заявил: "Мы не можем жить без нефти, и мы не хотим, чтобы нас придушили". Чтобы вернуть канал (канал был построен на французские деньги, а египетские 44% акций канала в 1875 году выкупила Великобритания), Франция и Англия начали готовиться к военному вторжению в Египет, предусмотрительно заручившись поддержкой Израиля, который не прочь был расширить свои территории за счет арабских – земли Иудеи и Самарии из Ветхого Завета.

Рис. 1.2. Нефтедобыча и международная торговля нефтью, 1970 г. [География, 1999, №7]

29 октября в двадцать один ноль-ноль Израиль напал на Египет. 30 октября Англия и Франция предъявили Египту ультиматум с требованием отвести все вооруженные силы на десять миль от Суэцкого канала. Правительство Египта отклонило англо-французский ультиматум и объявило всеобщую мобилизацию. 31 октября английские бомбардировщики начали бомбить зону канала. 5 ноября английские и французские десантники высадились в Порт-Саиде. Израиль занял Синай. Египтяне заблокировали канал, потопив десятки судов, заполненных щебнем и цементом.

В поддержку Египта Саудовская Аравия объявила эмбарго на поставки нефти в Великобританию и Францию, Сирия на своей территории взорвала нефтепровод Иракской нефтяной компании, Соединенные Штаты пригрозили введением нефтяных и экономических санкций... против своих союзников по НАТО – англичан и французов. Не стоял в стороне и Советский Союз. Послание главы советского правительства Н.Хрущева от 5 ноября А.Идену недвусмысленно предупреждало: "Мы полны решимости применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Ближнем Востоке". Предупреждение возымело действие. Ровно через сутки, 6 ноября, военные действия на Ближнем Востоке были прекращены. В середине ноября миротворческие силы ООН прибыли в Египет. К апрелю 1957 года Суэцкий канал был очищен, и ближневосточная нефть снова потекла в Европу.

На этот раз арабские страны одержали две крупные победы – цена на нефть чуть ли не удвоилась, а после образования в 1958 году Объединенной Арабской Республики (Египет+Сирия) основные транзитные пути ближневосточной нефти (Суэцкий канал и нефтепроводы к Средиземному морю) перешли под контроль арабов. На Западе впервые заговорили об "энергетическом кризисе". Европа начала спешно перестраиваться: Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС) создала Чрезвычайный комитет по перераспределению нефти, Бельгия запретила поездки личных автомобилей по воскресеньям, Франция ввела нормирование бензина, Великобритания установила новые налоги на нефть, электростанции снова переключались на уголь...

Была еще и виртуальная победа. Через два дня после национализации Суэцкого канала газета Таймс писала: "Если Насер докажет, что он может безнаказанно захватывать западную собственность, то другие, несомненно, последуют его примеру. Нефтяные поля Среднего Востока, от которых так сильно зависит уровень жизни в Англии, находятся преимущественно под властью дружественных правительств. Но в движущихся песках арабской политики экстремисты любой страны потребуют последовать за Египтом". Будущее подтвердило этот прогноз.

Суэцкий кризис вынес на первый план вопросы обеспечения безопасности поставок нефти "от скважины до потребителя". Нефтяные компании приступили к диверсификации источников снабжения Европы путем прокладки дополнительных нефтепроводов по "лояльным" территориям и использования супертанкеров дедвейтом свыше 100 тысяч тонн для поставок вокруг мыса Доброй Надежды (рис. 1. 2). Во время Суэцкого кризиса родилась еще одна идея – законсервировать часть американских скважин, "как главный фактор европейской безопасности в случае прекращения поставок ближневосточной нефти". Но основной урок, который вынес Запад из Суэцкого кризиса, выразил президент США Д.Эйзенхауэр: "Не противодействовать арабскому миру!". Это было сказано еще тогда, когда в европейской экономике доля нефти не превышала 20% от общего количества энергоресурсов.

1.4. Ближний Восток против СССР

До 1955 года Советский Союз обеспечивал нефтью своих восточноевропейских союзников, практически не влияя на мировую рыночную конъюнктуру – баррель нефти тогда стоил около 3 долларов. Но затем (с началом разработки Волжско-Уральской и Западносибирской нефтяных провинций) советская нефть мощным потоком потекла в мировой нефтяной рынок. Запад, как и ожидалось, ввел ограничения на импорт советской нефти. Но СССР отчаянно боролся за свою нишу в нефтяном рынке, настойчиво искал покупателя, продавал нефть по ценам ниже мировых (временами советская нефть стоила в два раза дешевле ближневосточной), заключал крупномасштабные бартерные сделки (нефть на трубы) и долгосрочные контракты продажи нефти по фиксированным ценам.

Запад расценил эти действия СССР как политические, направленные на ослабление его позиций на Ближнем Востоке – добычу и продажу ближневосточной нефти тогда в основном контролировали американские и британские компании. Центральное разведывательное управление США предупреждало: "Советский экспорт является силой, с которой следует считаться в международной нефтяной отрасли". Масло в огонь подливал и советский лидер Н.Хрущев, постоянно грозясь "утопить Запад в море нефти". Цены на нефть начали неудержимо падать. Снижение объявленной цены отражалось на доходах стран-производителей, а снижение рыночной цены – главным образом на доходах нефтяных компаний. Падению цен способствовало и само изобилие ближневосточной нефти на рынке – в середине 1950-х годов предложение превышало спрос.

Чтобы вытеснить СССР с рынка, ближневосточные производители в 1958-1960 годах несколько раз снижали цены на нефть, но СССР отвечал еще большим снижением. И для СССР, и для ближневосточных стран нефть была, едва ли не единственным товаром, позволяющим зарабатывать твердую валюту, а потому и падение цены, и повышение цены побуждало увеличение ее добычи. Увеличение добычи в свою очередь приводило к дальнейшему снижению цены.

Осознав бесперспективность такой борьбы с СССР, страны Персидского залива изменили тактику. Была и другая, не менее важная, причина, подтолкнувшая стран-производителей нефти объединиться. В 1928 году Exxon Corporation (до 1973 года Standard Oil Company of New Jersey), Texaco Incorpated, Mobil Corporation, Chevron (до 1984 года Standard Oil Company of California), Gulf Oil Corporation (в 1984 году поглощена Chevron), Royal Dutch/Shell Group и British Petroleum Corporation образовали Международный нефтяной картель для согласования: а) раздела источников добычи и рынков сбыта нефти, б) квот на производство нефти и экспортных цен. И вплоть до 1960-х годов, за исключением Ирана, по условиям соглашений, нефтяные ресурсы в недрах принадлежали компаниям-концессионерам, что не позволяло странам-производителям осуществлять эффективный контроль добычи и продажи нефти. Было жизненно необходимо создать противовес Международному нефтяному картелю.

В апреле 1959 года на конспиративной встрече представителей нефтяных кругов Венесуэлы, Саудовской Аравии, Кувейта, Ирана и Ирака в пригороде Каира Маади было принято решение создать Консультативный комитет по защите своих интересов. Эта задумка обрела реальность 14 сентября 1960 года в Багдаде, когда была создана Организация стран-экспортеров нефти, сокращенно – ОПЕК (Organization of Petroleum Exporting Countries, OPEC). Цель – защита национального суверенитета и ценовой структуры путем введения системы регулирования производства нефти в строгом соответствии рыночному спросу. Всем нефтяным компаниям, работающим в Венесуэле, Саудовской Аравии, Кувейте, Иране и Ираке, было предписано согласовывать ценовые вопросы с правительствами стран-производителей – компании лишались права снижать объявленную цену на нефть по своему усмотрению. Тогда эти пять стран-основателей ОПЕК контролировали почти 80% экспорта сырой нефти. Позже к ним присоединились Катар (1961 год), Индонезия (1962 год), Ливия (1962 год), Абу-Даби[4] (1967 год), Алжир (1969 год), Нигерия (1971 год), Эквадор (1973 год) и Габон (1975 год). В декабре 1992 года Эквадор вышел из состава ОПЕК, а в январе 1995 года был исключен Габон.

Создание Организации стран-экспортеров нефти никто, в том числе и СССР, всерьез не принял. И сам факт основания экспортного картеля не привел к повышению цены на нефть. Наоборот, с 1960 по 1969 год, большей частью благодаря нефтяным потокам из СССР и Ливии, рыночная цена сырой нефти упала на 20%, а с учетом инфляции – на все 40%. Как, однако, показали дальнейшие события, создание ОПЕК в корне изменило психологию нефтяного бизнеса и сущность мировой экономики. Этому способствовало одно крайне важное обстоятельство – к тому времени нефть по количеству энергии на один доллар стала дешевле угля и она выдвинулась в разряд господствующего вида топлива. Мир вступил в "нефтяную" фазу экономического развития.

1.5. Проверка "нефтяного оружия"

В июне 1967 года арабы решили отвоевать захваченные Израилем в 1959 году земли. Однако израильтяне нанесли упреждающий контрудар, в течение шести дней оккупировали Синай и снова вышли к Суэцкому каналу. Египетская армия была разгромлена. В арабском мире заговорили о "нефтяном оружии". Саудовская Аравия, Кувейт, Ирак, Ливия и Алжир запретили всем компаниям поставлять нефть в страны, дружественные Израилю – в США, Великобританию, Федеративную Германию. Арабы снова закрыли Суэцкий канал, а также нефтепроводы из Саудовской Аравии и Ирака к Средиземному морю. Экспорт ближневосточной нефти сократился на 6 млн баррелей в день.

Но "нефтяное оружие", вопреки всем ожиданиям, не сработало. Помешали скоротечность войны и предусмотрительно законсервированные американские скважины – США моментально увеличили производство нефти на 1 млн баррелей в день. В проигрыше оказались сами страны, применившие его, – сокращение экспорта нефти не привело к повышению цены, а потому заметно отразилось на их доходах. Крайне неразумным оказался и следующий шаг. Чтобы компенсировать убытки, страны ОПЕК принялись столь интенсивно наращивать добычу, что привело к перепроизводству нефти. Цены на нефть неудержимо падали. Дела ближневосточных экспортеров были столь плачевны, что шах Реза Пехлеви обратился к Соединенным Штатам с просьбой выделить Ирану специальную квоту на нефть для создания американского стратегического резерва путем заполнения старых соляных копий и истощенных скважин. Позже американцы материализуют эту идею.

Пятнадцатилетняя ценовая война на понижение, провоцированная СССР, преобразила мировую экономику и в мировом масштабе сыграла громадное позитивное значение – она способствовала быстрому вытеснению угля из энергетики и бурному развитию нефтехимической промышленности. И потребители в полной мере воспользовались плодами ценовой войны – немецкое, японское, корейское и прочие "экономические чуда" главным образом основывались на дешевой нефти. Напротив, ни одна страна-производитель нефти не добилась ни экономического процветания, ни технологического прогресса.

1.6. Триумф ОПЕК

По писаным и неписаным законам, хозяином нефтяного месторождения является та страна, в границах которой оно расположено. Однако нефть, находящаяся в недрах, не является товаром, можно сказать, что она – историческая удача, природный дар, дар Всевышнего. Чтобы нефть стала товаром, сначала ее надо извлечь из недр, а затем доставить на рынок, где она и приобретает стоимость. Если это делает сам хозяин месторождения, то он и становится хозяином нефти-товара. А как быть, когда у хозяина месторождения нет средств ни на извлечение нефти из недр, ни на ее доставку на рынок?

Есть два варианта решения этой проблемы: либо хозяин месторождения ничего не делает, сидит голодным и нищим, либо приглашает на свое месторождение какую-нибудь нефтяную компанию (как правило, иностранную, поскольку в его стране все бедны) с тем, чтобы она на некоторых заранее оговоренных условиях превратила спущенный ему сверху дар природы в товар. Эта компания на свои деньги извлекает нефть из недр, доставляет ее на рынок, продает, выплачивает хозяину месторождения оговоренные проценты и начинает получать прибыль. Хозяин месторождения превращается в номинального хозяина – он уже не может распоряжаться своей нефтью. Хозяином нефти-товара становится иноземная компания, и по мере роста добычи нефти экономическое присутствие иностранного капитала возрастает, страна-хозяин месторождения начинает мало-помалу терять суверенность. По мере роста прибыли нефтяной компании, она, в глазах общественности страны-хозяина месторождения, превращается из добродетеля в вора, грабителя, завоевателя, мошенника, который пришел к ним выкачать невосполнимые природные ресурсы и лишить их потомков будущего. "Но позвольте, – возражает иностранная компания, – это я рисковала, вложила свой капитал в производство, создала стоимость там, где ее не было, а хозяин месторождения меня просто обирает, получая свою долю прибыли, сидя на печи". Если короче, то рыночная экономика вступает в конфликт с национальным суверенитетом: инвестор порождает националиста, концессионер – революционера.

Так, кто же на самом деле владелец нефти, кто должен получать больший доход – хозяин месторождения или компания, разрабатывающая чужое месторождение? Как это ни покажется парадоксальным, юридические определения нефти, нефтяного месторождения, нефтяной деятельности окончательно не разработаны, и вопрос о юридическом статусе нефтяных концессий до сих пор однозначно не решен – борьба за арендную плату, налоги, ренту, роялти, бонусы далеко не закончена. У первой стороны есть бесконечное множество рычагов давления на вторую сторону, у второй стороны есть бесконечное множество вариантов защиты от первой.

Как эти проблемы решались на Ближнем Востоке?

На заре разработки ближневосточной нефти, когда арабов больше интересовала вода, чем нефть (были случаи, когда нефтяные компании получали концессию за бурение скважин питьевой воды), львиную долю прибыли получали иностранные компании. Эти компании, фактически пользуясь статусом "государства в государстве", откровенно игнорировали национальный суверенитет ближневосточных стран над природными ресурсами. Примерно до 1950 года ближневосточные страны получали доходы в основном в виде арендной платы (роялти), и они были значительно ниже не только доходов самих нефтяных компаний, но и доходов правительств Британии и США, получаемых в виде налогов от своих нефтяных компаний, работающих на Ближнем Востоке. Конечно же, все эти годы хозяин месторождения бился за передел доходов, но перелом наступил лишь в 1950 году, когда доведенные до отчаяния саудовцы поставили перед нефтяными компаниями ультиматум: либо они соглашаются делить доходы поровну, либо они теряют концессию. Кувейт, Ирак и Иран поддержали Саудовскую Аравию, и нефтяным компаниям ничего не оставалась, как подписать Соглашение "50 на 50".

По Соглашению "пятьдесят на пятьдесят" обе стороны становились равноправными партнерами – они делили ренту пополам. Доходы ближневосточных стран сразу же выросли более чем в 2 раза. Тогда обе стороны полагали, что найдено основополагающее решение, которое долгое время будет регулировать распределение доходов. Но тут произошло непредвиденное.

До 1955 года разведку, добычу, транспортировку, переработку и сбыт ближневосточной нефти осуществляли семь компаний: американские Стандарт ойл, Мобил, Стандарт ойл оф Калифорния, Тексако, Галф, английская Бритиш петролеум, англо-голландская Ройл датч Шелл и французская Франсез де петроль. Итальянские и японские компании, желая любым способом получить доступ к ближневосточной нефти, в 1957-1958-х годах заключили тайные соглашения с королем Саудовской Аравии и шахом Ирана, по которым доля прибыли хозяина месторождения превышала долю прибыли компании. Принцип "50 на 50" был нарушен в пользу хозяина месторождения.

К крупной победе нефтедобывающих стран в борьбе за право распоряжаться своими природными ресурсами можно отнести и принятие в 1963 году странами ОПЕК "Декларации о нефтяной политике стран-участниц Организации". В Декларации провозглашались: а) правительства стран ОПЕК должны стремиться к самостоятельной разработке запасов нефти и газа на своей территории; б) правительства стран ОПЕК должны иметь право на участие в совместных предприятиях с иностранными компаниями; в) справочные цены на нефть должны устанавливаться правительствами стран ОПЕК и регулярно пересматриваться в зависимости от колебаний курса валют нефтеимпортирующих стран.

Переломной датой в мировой нефтяной промышленности можно считать также август 1966 года, когда компания JJAPCO подписала первое в истории Соглашение о разделе продукции (СРП) с государственной нефтяной компанией Индонезии Permina (теперь Pertamina). Именно с этого момента международные нефтяные компании начали превращаться в подрядчика. Согласно СРП, право на добываемую нефть принадлежало Индонезии; в основе контракта лежал не раздел прибыли, а раздел производимой продукции; контроль за ходом работ осуществляла Permina, она же утверждала планы и бюджет работ компании JJAPCO на каждый следующий год; JJAPCO обеспечивала финансирование и брала на себя весь риск; все оборудование, ввезенное в Индонезию подрядчиком, становилось собственностью Permina; в период действия соглашения не более 40% годовой добычи нефти можно было израсходовать на возмещение затрат, остальная нефть делилась в пропорции 65%/35% в пользу государства (Индонезии), а налоги подрядчика уплачивались за счет доли нефти, принадлежащей Permina.

Однако окончательный приговор концессионной системе на Ближнем Востоке нанес в 1970 году Генеральный секретарь Всеобщего народного конгресса Ливии Муамар Каддафи, добившись увеличения ливийской доли прибыли до 55%. Цифра небольшая, но победа оказалась великой. Она положила начало изменению баланса сил между правительствами стран-экспортеров и нефтяными компаниями в пользу первых. За Ливией незамедлительно последовали Иран и другие страны Персидского залива. Венесуэла повысила долю своей прибыли до 60%.

Первый заметный успех ОПЕК, как картельное предприятие, добилась в начале 1971 года, когда ей удалось повысить цену эталонной аравийской нефти с 1.80 до 2.18 долларов за баррель. Тогда же были оговорены дополнительные доплаты за качество нефти и премии за близость к рынкам сбыта.

Следующий удар нефтяные компании получили в 1972 году – под угрозой полной национализации их заставили заключить так называемое "соглашение об участии", согласно которому 25% доли участия в капиталах нефтяных компаний переходило к государствам стран ОПЕК. По сути, это было начало крупномасштабной национализации. К началу 1970-х годов расстановка сил на политической карте мира стала совсем иной, чем во времена национализации иранской нефти в 1951 году. Неукротимый Каддафи сумел национализировать 50% промыслов компаний, работающих в Ливии.

К середине 1970-х годов на Ближнем Востоке была завершена национализация иностранных нефтяных концессий и практически полностью уничтожена концессионная форма отношений. Страны-экспортеры получили абсолютный суверенитет над своими природными ресурсами, а некогда могущественные нефтяные компании из владельцев природных богатств превратились в подрядчика, в наемную силу, в обыкновенного покупателя. Теперь страны ОПЕК стали и производителями, и продавцами, теперь для них нефть не только дар свыше, но и товар, теперь они могут сформировать доходные статьи своего бюджета, регулируя как добычу нефти, так и цены на добытую нефть. И, начиная с 1978 года, на полугодичных конференциях министров нефти стран ОПЕК, созываемых обычно в Вене, происходит пересмотр официальной продажной цены экспортируемой нефти.

Параллельно этим ближневосточным процессам на Западе шли другие процессы – интенсивный перевод энергетики, транспорта и быта с угля на нефть и нефтепродукты, бурное развитие нефтехимической промышленности. К 1972 году спрос на нефть в развитых странах догнал предложение, и к середине 1973 года скупка ближневосточной нефти американскими, европейскими, японскими компаниями стала носить панический характер. Паника подстегивала спрос, спрос – цены. Это привело к превышению рыночных цен над официальными – между 1970 и 1973 годами рыночная цена на ближневосточную нефть выросла с 2.3 до 10.5 долларов за баррель.

И на этом фоне началась (6 октября 1973 года) очередная арабо-израильская война. И на Востоке, и на Западе понимали, что это война оружия США и СССР. Но арабы начали расчехлять свое "нефтяное оружие". Нынче ситуация радикально отличалась от ситуации 1967 года. Во-первых, к 1973 году нефть уже стала основой мировой экономики – развитые страны не могли обходиться без нее. Во-вторых, Соединенные Штаты уже не могли обеспечивать энергетическую безопасность Европы – они сами в значительной степени зависили от ближневосточной нефти. В-третьих, страны Персидского залива уже не были так бедны, чтобы безоглядно повышать производство нефти ради доллара – они реально ощущали свою экономическую мощь. Осознав все это, через десять дней после начала войны, ОПЕК в одностороннем порядке повысила справочную цену нефти на 70% – с 3.0 до 5.11 долларов за баррель.

Тогда же арабские страны ОПЕК решили проверить и свою политическую значимость – они потребовали (именно потребовали) от США и Голландии полного прекращения поддержки Израиля, возвращения земель, оккупированных Израилем в 1967 году, законным владельцам (согласно резолюции 242 ООН от 22 ноября 1967 года), восстановления прав палестинского народа. Те отказали. Мало того, президент США Р.Никсон 19 октября публично объявил об оказании военной помощи Израилю в размере 2.2 млрд долларов. Ливия и Саудовская Аравия вызов приняли – они ответили введением эмбарго на все поставки нефти в Соединенные Штаты и Голландию и существенным сокращением поставок в Европу и Японию. К нефтяному бойкоту присоединились все арабские страны (за исключением Ирана – до 1973 года иранская нефть находилась в руках Международного нефтяного консорциума). Начался массовый пересмотр концессий – экспортеры стали объявлять о национализации своих нефтяных богатств. Нефтяные компании полностью потеряли контроль над распределением нефти. Нефтяных резервов в мире не было. Супертанкеры бездействовали в водах Персидского залива. На рынках началась паника – с октября по декабрь 1973 года цены на нефть выросли более чем в 3 раза.

Запад основательно "окунулся" в энергетический кризис. Дело дошло до того, что в Белом доме (Вашингтон) в целях экономии энергии вывернули каждую вторую лампочку, в Англии специальные комиссии проверяли температуру в жилых и административных зданиях – она не должна была превышать 20 градусов по Цельсию, в Японии регулярно отключали лифты, автомобилистам рекомендовали следить, чтобы шины были хорошо накачаны... Повышение цен на нефть вызвало эффект домино и повлекло за собой удорожание практически всех товаров и услуг.

ОПЕК, опьяненная победами, бросилась в новую атаку. В конце декабря 1973 года нефтяные министры стран ОПЕК на встрече в Тегеране установили баснословную по тем временам официальную цену на нефть – 11.65 долларов за баррель. Нефтяные монополии потеряли контроль не только над производством и распределением нефти, но и над системой ценообразования. Более того, на этот раз ОПЕК не ограничилась введением санкций только лишь к отдельным странам, она разделила мир на три части – недружественную, нейтральную и дружественную. Первая часть полностью лишалась ближневосточной нефти, вторая – получала в небольших объемах, третья – получала столько, сколько запрашивала. Запад лихорадило – экономическое развитие многих стран оказалось под угрозой. Нефть поистине стала мощным экономическим и политическим оружием арабов.

В начале 1974 года Европейское сообщество вынужденно приняло резолюцию в поддержку арабов в арабо-израильском конфликте, а Франция, Англия и Япония стали открыто отмежевываться от политики США на Ближнем Востоке. Тщеславие арабских лидеров было удовлетворено. В марте 1974 года они сняли эмбарго. Цена на ближневосточную нефть стабилизировалась. К 1978 году ОПЕК повысила объявленную цену незначительно, до 12.7 долларов за баррель, и то, чтобы погасить рост инфляции. Стабилизации мировых цен во многом способствовала нефть Аляски, Мексики, Северного моря. Мировая экономика начала медленно выходить из кризиса.

Арабское эмбарго 1973 года потрясло всю мировую экономику – оно вызвало беспрецедентное перераспределение доходов от потребителя к производителю, смещение огромных денежных масс от стран-импортеров к странам-экспортерам. За пять лет, с 1972 по 1977 год, суммарные доходы стран-экспортеров выросли с 20 до 140 млрд долларов. Впрочем, росли и доходы нефтяных компаний, но масштабы были иные; доходы американских компаний, работающих на Ближнем Востоке, за те же годы выросли с 7 до 15 млрд долларов.

Надо, однако, заметить, что нефтяной кризис 1973 года сыграл двойственную роль в борьбе развивающегося Юга против эксплуатации индустриального Севера. С одной стороны, огромные денежные массы, накопленные "Севером" перетекли на "Юг", что способствовало "выравниванию" мирового капитала но, с другой стороны, именно дорогая ближневосточная нефть ввергла многие развивающиеся страны в нищету, вынуждая их залезть в долги. Этот кризис сыграл положительную роль и в потеплении отношений между социализмом и капитализмом – Запад, стремясь уменьшить свою энергетическую зависимость от Ближнего Востока, пошел на сближение (мирное сосуществование) с Советским Союзом. И история оправдала 450%-ное повышение цен на нефть странами ОПЕК – человечество перестало безотчетно ее расходовать. Однако один из основателей ОПЕК П.Альфонсо сделал незаурядный вывод: "Вы думаете нам (странам-импортерам – А.Б.) повезло. Я так не считаю. Мы погибаем от несварения (денежных масс – А.Б.)"

1.7. Цепочка нелепых событий

В марте 1975 года своим племянником был убит король Саудовской Аравии Фейсал II, ярый противник Соединенных Штатов и сторонник жесточайшего регулирования мировых цен на нефть. На Ближнем Востоке США обрели лояльного партнера – принца Фахда.

Летом 1978 года Саддам Хусейн на весь мир объявил: "Один из двух баррелей нефти, добываемой в мире, должен поступать из Ирака". Хусейн положил глаз на нефть соседа.

Заключенный в 1979 году в Кемп-Девиде "мирный" договор между Израилем и Египтом, вызвал в арабском мире резко отрицательную реакцию. В том же году президентом Иракской Республики с помощью ЦРУ стал Саддам Хусейн. Надежды США на денационализацию иракской нефти Хусейн не оправдал. Между Хусейном и США образовалась трещина.

А тем временем в Иране назревала очередная революция. Иран не воспринял скопированную с западных образцов шахскую Программу либерализации и его "Шесть пунктов Белой революции". Могущественный монарх Ирана Реза Мухаммад Пехлеви, который восседал на троне без малого 40 лет, был низвергнут, и в январе 1979 года он, на этот раз навсегда, покинул Иран. Страну захлестнули забастовки и демонстрации под лозунгами: "Смерть Америке" и "Аллах велик, Хомейни – наш вождь". Бастовали все. Всё встало. 25 декабря 1978 года второй по величине (после Саудовской Аравии) экспортер полностью прекратил вывоз нефти. 1 февраля 1979 года к власти пришло правительство аятоллы Хомейни, и нефтяная промышленность Ирана была вновь национализирована. В нефтяном рынке началось смятение. К концу февраля рыночные цены выросли до 34 долларов за баррель. Отдельные партии нефти продавались по 45 долларов за баррель. В марте иранская нефть частично вернулась на мировые рынки. Цены начали вяло снижаться, но вплоть до 1981 года оставались выше 30 долларов за баррель.

Запад в очередной раз окунулся в "бензиновый дефицит". ОПЕК извлекла очередной урок – цену на нефть теперь определяли не контрактные обязательства, а принцип "сколько даст покупатель наличными".

4 ноября 1979 года тегеранские студенты в знак протеста против пребывания шаха в Соединенных Штатах подожгли посольство США и взяли в заложники 50 американцев. Имам Хомейни поддержал студентов. В ответ Соединенные Штаты ввели эмбарго на импорт иранской нефти и заморозили иранские активы в американских банках. Попытки освободить заложников силой провалились. Иран, который для США был главной опорой в поддержании стабильности на Ближнем Востоке, Иран, который для США был форпостом противостояния Советскому Союзу в ближневосточном регионе (в 1959 году Иран подписал военное соглашение с США), Иран, роль которого была определяющей в мировом нефтяном рынке, Иран, которому США поставляли почти половину всех своих поставок оружия за рубеж, Иран, где десятки лет пребывали тысячи американских советников и инструкторов, стал ярым, непримиримым врагом Соединенных Штатов Америки.

В августе 1979 года в Египте скончался последний шах Ирана – закончилась почти 2550-летняя эра правления шахиншахов Ахеменидов. США дали слово не вмешиваться во внутренние дела Исламской Республики Иран и разблокировать иранские авуары (активы). Иран отпустил заложников. США не сдержали слово.

В декабре 1979 года советские войска вошли в Афганистан выполнить свой "интернациональный долг". США расценили это как начало "советского наступления на Ближний Восток" – в регион жизненных интересов Америки.

В сентябре 1980 года Саддам Хусейн потребовал от Ирана "возвращения" трех островов на реке Шатт-эль-Араб – Ираку нужен был выход в Персидский залив. Иран выразил протест Ираку. 22 сентября 1980 года Ирак напал на Иран. Иракские танковые колонны устремились вглубь Ирана, иракские МИГи и "Миражи" бомбили иранские города. Хусейн силился установить контроль над богатейшими нефтеносными районами иранской провинции Хузестан. США не только поддержали Хусейна, но и вооружили его. Блицкриг Хусейну не удался. Имам Хомейни возгласил: "Мы должны быть благодарны Аллаху за войну, которая нас объединяет" – Иран избежал гражданской войны. В Персидском заливе, где хозяйничал американский флот, появились французские, британские и советские корабли. И иракские, и иранские войска избрали своей целью нефтяные объекты противника. Началась "танкерная война". Израильский министр обороны Рабин сформулировал отношение Запада к ирано-иракской войне: "Победа Ирака или Ирана в войне в Заливе станет угрозой безопасности Израиля. Выгодно, чтобы эта война продолжалась как можно дольше". Война продолжалась целых восемь лет.

Вся система поставки нефти из Персидского залива оказалась под угрозой. Иранский экспорт сильно сократился, иракский – полностью прекратился. На все эти события нефтяной рынок отреагировал скачками цен – максимальная цена доходила до 40 долларов за баррель. Средняя же цена ближневосточной нефти с середины 1980 года по октябрь 1981 года колебалась в пределах от 32 до 34 долларов за баррель.

Производители нефти, не участвующие в военных конфликтах, ликовали. Ликовал и Советский Союз – в экономическом отношении он переживал самые благополучные годы. Но незаметно спрос на нефть из-за высоких цен начал устойчиво падать и вскоре рынок стал подавать признаки перенасыщения.

1.8. Месть Запада

Одурманенные нефтяными доходами страны ОПЕК все больше становились нефтезависимыми. А страны-импортеры не сидели, сложа руки, пока страны-экспортеры повышали цены на нефть. Ответный удар готовился давно, еще со времен первого Суэцкого кризиса. Они объединились под эгидой Международного энергетического агентства (МЭА, создано в 1974 году, объединяет 25 стран во главе с США) с тем, чтобы эффективно регулировать перераспределение нефти между собой; образовали в 1975 году "группу семи, G7" ведущих стран с целью совместного проведения торгово-экономической и финансовой политики; возобновили добычу на скважинах, закрытых при низкой (2.3 доллара за баррель) цене, как нерентабельные; разработали принцип диверсификации, согласно которому ни один поставщик нефти (регион, страна, компания) не должен обладать монопольным положением на рынке; внедрили новые технологии поиска месторождений и глубокого бурения, расширили географию разведочного бурения за пределами ОПЕК (в результате были открыты месторождения в Мексике, Аляске, Северном море); существенно улучшили технологию переработки нефти, повысив тем самым выход ценных продуктов; добились заметных успехов в развитии альтернативных источников энергии, прежде всего, ядерной (в США, например, был разработан грандиозный проект "Независимость", предусматривающий строительство 200 атомных, 150 угольных и 20 работающих на синтетическом топливе, полученном из угля и горючих сланцев, электростанций); стали широко использовать в энергетике и в быту природный газ; в производство электроэнергии частично вернули уголь; переключились от энергоемкой промышленности к наукоемкой и достигли крупных успехов в энергосбережении и энергоэффективности (например, добились снижения расходов топлива автомобилем более чем в 2 раза); создали стратегические запасы нефти (к 1994 году в подземные нефтехранилища Техаса и Луизианы было закачано почти 80 млн тонн), достаточные для компенсации краткосрочных прерываний поставок извне…

Однако даже в те жестокие для Запада годы выполнялись рекомендации по не допущению превышения импорта нефти из СССР более 5% от общего энергопотребления.

Рис. 1.3. Относительное снижение нефтеемкости (светлые столбцы) и энергоемкости (темные столбцы) ВВП США.

В результате всего этого Запад сумел решить две стратегические задачи: снижение доли нефти в общей энергетике и существенное ослабление абсолютной власти ОПЕК на нефтяном рынке. Так, с 1978 по 1985 год доля нефти в общей энергетике Европы опустилась с 55% до 41%. Снижение энергоемкости и нефтеемкости ВВП США за 1970-1980 годы составили соответственно 17 и 15% (табл. 1.2, рис. 1.3). За 1970-1990 годы энергоемкость промышленной продукции стран ОЭСР уменьшилась в среднем на 35.3%. Многие нефтезависимые страны (табл. 1.3) на основе высоких технологий добились существенного роста ВВП, практически не увеличив потребление энергии. Да и сами нефтяные компании, постепенно адаптируясь к ценовой войне, превратились в вертикально-интегрированные группы, осуществляющие не только добычу нефти, но и ее переработку, и производство нефтехимической продукции. Тем самым они в значительной степени застраховали себя, компенсируя снижение прибылей от продажи сырой нефти высокими ценами на продукты переработки топливного и нетопливного назначения – моторные топлива, масла и присадки, полимеры и пластмассы, синтетические каучуки и волокна, поверхностно-активные и моющие вещества, жидкие кристаллы и взрывчатые вещества, удобрения и белково-витаминные концентраты.

Параллельно этому росла добыча в новых месторождениях и в странах, не входящих в ОПЕК, – к 1982 году они уже опережали ОПЕК в производстве нефти и, стремясь закрепиться на рыночных пространствах, снижали цены. В конечном итоге все эти факторы привели к пресыщению рынка, и в начале 1980-х годов создалась парадоксальная ситуация – рыночные цены на нефть на мировом рынке упали ниже официальных.

Таблица 1.2. Энергоемкость и нефтеемкость ВВП США [Oil and Gas Journal, 31.01.2000]

Примечание. ПЭР – первичные энергоресурсы (уголь, нефть, газ), ТУТ – тонна условного топлива.

Таблица 1.3. Потребление нефти на единицу ВВП в 1999 году, кг/доллар [В.Карахнов, 2002]

Перед ОПЕК встала дилемма: снизить цены, чтобы вернуть рынки сбыта или сократить добычу, чтобы поддержать цены на высоком уровне. ОПЕК предпочла второй путь. В 1982 году были введены квоты для каждой страны (за исключением Саудовской Аравии, на которую возложили функции "балансира") и общий лимит для всех стран ОПЕК. Но было уже поздно. Нефтяной рынок наполнялся более дешевой нефтью из Северного моря (рис. 1.4), Советского Союза (рис. 8.1), Мексиканского залива и других регионов. В феврале 1983 года баррель североморской нефти стоил 30 долларов, советской – на уровне 25 долларов, то есть ниже опековской нефти. Началась падающая ценовая война. И в середине марта 1983 года ОПЕК, впервые за свою историю, пошла на снижение официальной цены на нефть – с 34 до 29 долларов за баррель. Но это было только начало.

Рис. 1.4. Добыча нефти и газа на норвежском шельфе Северного моря [С.Рогинский]

В конце марта 1983 года Нью-йоркская товарная биржа ввела фьючерсный контракт на сырую нефть. Это означало, что отныне официальная опековская цена на нефть не существует – цена на нефть будет такая, какую она приобретет на рынке. Это означало, что нефть изменила свой статус – из разряда стратегического товара она перешла в разряд обычного товара. Это означало, что ОПЕК безвозвратно потеряла власть над рынком нефти – теперь, как и для всякого другого товара, рост спроса относительно предложения повышал цену нефти, рост предложения относительно спроса – понижал. И с 1985 года главной торговой площадкой ближневосточной нефти стала Нью-йоркская товарно-сырьевая биржа NYMEX, а с 1988 года регулярные форвардные нефтяные контракты были введены на Лондонской международной нефтяной бирже LIPE и на Сингапурской товарно-сырьевой бирже SIMEX.

Последствия для ОПЕК были беспощадными. В декабре 1985 года цены на нефть снизились до 22 долларов за баррель, к началу 1986 года – до 10 долларов за баррель. Отдельные партии нефти из Персидского залива продавались за 6 долларов за баррель. Соответственно падали доходы стран-экспортеров. Так, доходы Саудовской Аравии в 1981 году составляли 120 млрд долларов, а в 1985 году – всего 25 млрд долларов. В том году Саудовская Аравия производила меньше нефти, чем британский сектор Северного моря. Саудовская Аравия решила вернуть утраченные рынки, резко увеличив объем нефтедобычи. Члены ОПЕК стали манипулировать квотами. Нигерия, оправдывая свои действия, выбросила лозунг: "Прежде всего, Нигерия!". Лозунг подхватили картельные союзники. Для контроля выполнения квотного соглашения создали Международную бухгалтерскую фирму. Не помогло. Стремительно росла нефтедобыча за пределами ОПЕК. Началась жестокая конкуренция за рынки. Производители нефти, ради удержания рынков не только снижали цены, но и шли на любые сделки – бартерные, компенсационные, аукционные и прочие. Рыночная цена ближневосточной нефти неотвратимо приближалась к себестоимости. Начался третий нефтяной кризис XX века.

Итак, с 1980 по 1986 год ситуация на рынке изменилась навыворот – во второй половине восьмидесятых годов для сырой нефти просто не хватало рынков сбыта. Обстановка в европейской энергетике была настолько благоприятной, что в 1985 году Европа даже ввела ограничение на импорт дешевого природного газа из СССР. И потребитель ликовал – бензин был в избытке и он стал настолько дешевым, что на некоторых бензоколонках США в отдельные дни этилированный бензин отпускался бесплатно (!). США и Европа за счет дешевых энергоносителей не только смогли резко удешевить свою продукцию, но и привлечь для кредитования экономики "сбегающие" из кризисных стран-экспортеров капиталы.

Из всего этого страны ОПЕК вынесли для себя важный урок – не только рынку нужна нефть, но и для нефти нужен устойчивый, стабильный, гарантированный рынок, и только политика, основанная на учете прямых и обратных связей между производством нефти и рынком ее сбыта, может стать залогом их экономического роста. И независимые производители вынесли для себя важный урок – для преодоления нестабильности мирового рынка необходимо перейти от конфронтации к сотрудничеству со странами ОПЕК. Уже весной 1986 года пять независимых производителей нефти (Мексика, Египет, Оман, Малайзия, Ангола) присутствовали в качестве наблюдателей на совещании картеля, где обсуждался вопрос по стабилизации мировых цен. Примерно тогда же премьер-министр той самой Норвегии, которая так стремительно наращивала добычу в Северном море, чтобы сбить опековскую цену, Г.Х.Брутланд заявил: «Норвегия готова предпринять шаги, чтобы помочь стабилизировать цены». Эта была, если не крупная, но все же значимая победа ОПЕК.

1.9. Консенсус

Нефтяные кризисы 1972/73-х, 1979/80-х и 1985/86-х годов, в конечном счете, имели губительные последствия как для потребителя, так и для производителя. Они трансформировали приоритеты национальной безопасности государств и меняли мировую финансовую инфраструктуру – перелившийся от потребителя к производителю в период кризисов капитал, по принципу сообщающихся сосудов, возвращался обратно к потребителю в посткризисные годы. И производители, и потребители стали понимать, что нужно любыми средствами исключить непредсказуемость как резкого повышения цен на нефть, так и обвального падения цен – не столько сами цены, сколько скачки цен лихорадили мировую экономику. И нефтеэкспортеры, и нефтеимпортеры стали понимать, что, с одной стороны, стабильный рост мировой экономики является тем главным фактором, определяющим цену на нефть, с другой – устойчивая цена на нефть является тем главным фактором, определяющим стабильный рост мировой экономики. Пришло осознание, что нефть, будучи по происхождению региональным товаром, по потреблению является глобальным товаром. Пришло осознание, что политику в рынке энергоносителей необходимо выработать совместно с участием и производителя, и потребителя, а это предопределило отход от равновесной цены на нефть – от цены нефти-товара при равенстве спроса и предложения.

Эксперты стран-производителей нефти к маю 1986 года пришли к выводу, что "правильной" конкурентоспособной с другими энергоносителями ценой "корзины ОПЕК"[5] была бы 17-19 долларов за баррель. Эксперты стран-потребителей нефти признали эту цену "разумной", не лимитирующей их экономический рост.

Так был найден консенсус, удовлетворяющий производителя и потребителя, продавца и покупателя. Оставалось только найти механизм его реализации. Все согласились с тем, что в качестве такого механизма можно использовать квотные соглашения. Но как распределить квоты так, чтобы производители не только внутри ОПЕК, но и за ее пределами были бы довольны? И в этом вопросе был найден консенсус. В 1988 году была создана неформальная организация независимых экспортеров – ИПЕК[6], куда вошли Оман, Мексика, Норвегия, Ангола и СССР. Между ОПЕК и ИПЕК были выработаны Рамочные соглашения, согласно которым в случае необходимости бремя квот частично брали на себя страны ИПЕК. Но ИПЕК, как картельное объединение в той же степени координирующее нефтяной рынок, как и ОПЕК, не сложилось – со временем члены ИПЕК приобрели статус наблюдателей ОПЕК. Одни страны ИПЕК брали обязательства сократить добычу, другие – не повышать добычу выше достигнутого уровня. СССР ограничился обещанием сократить не добычу, а экспорт до 100 тысяч баррелей в день.

В итоге этой огромной работы по урегулированию конъюнктуры мирового рынка энергоносителей на протяжении 1987-1989 годов мировые цены на нефть стабилизировались в пределах от 15 до 18 долларов за баррель. Надо, однако, заметить, что с появлением таких нерыночных понятий, как "правильная цена", "разумная цена", "справедливая цена" рыночные механизмы ценообразования в нефтяной сфере изменились. Отныне производители и потребители будут сначала договариваться о правильной (разумной) цене на нефть, а потом уже каждый в отдельности регулировать ее своими "рычагами" – рычажный механизм дорегулирования правильной цены станет полем брани нефтяного бизнеса.

1.10. Несостоявшийся кризис

В мировой энергетике и, соответственно, в мировой экономике царило спокойствие и уверенность. Цены на нефть были устойчивыми и умеренными. Убаюкивали и успехи геологов – объемы разведанных запасов нефти опережали объемы потребления. Об истощаемости нефтяных ресурсов почти не говорили, об энергосбережении почти забыли. "Нефтяное" небо было настолько безоблачным, что сама мысль о наступлении очередного кризиса выглядела кощунственной.

Правда, было одно облачко – вяло текущая ирано-иракская война. Особых неприятностей нефтяному рынку она не доставляла, хотя, конечно, инциденты случались. Так, 3 июля 1988 года над Персидским заливом двумя ракетами с американского военного корабля "Винсент", прикрывавшего нефтяные танкеры от иракской авиации, "случайно" был сбит иранский аэробус с 297 пассажирами на борту. В качестве акта возмездия в декабре над шотландским городом Локкерби те взорвали Боинг компании "Пан Американ" – погибло 259 человек. Но 20 августа 1988 года и это облачко рассосалось – между Ираком и Ираном было заключено перемирие.

И все-таки, безмятежность оказалась обманчивой. В том же 1988 году вспыхнуло курдское восстание – было объявлено об "освобождении" Иракского Курдистана. Хусейн взялся "окончательно решить" курдский вопрос. С февраля по сентябрь в результате проведения операции "Аль-Анфаль" было сожжено 4.5 тысячи курдских деревень, разрушено около 20 городов, отравлено ипритом население города Халабджа. Запад молчал. Молчал и СССР. Против образования Иракского Курдистана активно выступили Турция, Иран и Сирия, на чьих территориях также находятся земли исторического Курдистана, – курдская проблема, выйдя за пределы иракских границ, могла дестабилизировать регион.

…25 июля 1990 года посол США в Ираке Э.Гласпи заверил Саддама Хусейна, что Вашингтон не собирается вставать на чью-либо сторону в ирако-кувейтском пограничном конфликте, что США и Кувейт не связывают никакие обязательства. Ровно через неделю, 2 августа, Ирак напал на Кувейт. Официальным поводом для вторжения стало подозрение Хусейна в том, что Кувейт выкачивает нефть из спорных пограничных месторождений. На самом же деле Ирак претендовал на роль ведущей нефтяной державы мира – в случае успеха операции он получал, если "не один из двух добываемых в мире баррелей", то пятую часть мировых запасов и плюс прямой доступ к портам Персидского залива. Однако нежданно-негаданно мировое сообщество (в том числе и СССР) с беспрецедентным единодушием встало на защиту Кувейта. Нефть впервые послужила сплачивающей основой – ООН квалифицировала действия Ирака как агрессию и наложила эмбарго на экспорт его нефти. История нашей планеты такого единомнения и производителя нефти, и потребителя нефти еще не знала.

Но нефтяной рынок, в одночасье лишенный кувейтской нефти, отреагировал взлетом цен до 40 долларов за баррель. Опять заговорили о стратегических запасах, энергетической безопасности, энергосбережении, но не надолго – военная операция против Ирака, известная под названием "Буря в пустыне", продолжалась всего 100 часов. Вскоре цены на нефть стабилизировались. Мир успокоился.

Совет Безопасности ООН отреагировал на события в Ираке двухлетней давности (операция "Аль-Анфаль") принятием резолюции № 688 от 05.04.91, предписывающей охрану "курдской автономии" (зоны к северу от 36-й параллели, где добывается свыше 60% иракской нефти при самых низких в мире издержках – 60-90 центов за баррель) силами быстрого реагирования Великобритании, Германии, Франции и США. Чуть раньше, 29 января 1991 года, СССР и США подписали соглашение о создании коалиционных сил для пресечения иракской оккупации Кувейта. Коалицию не создали, но Иракский Курдистан, который, во многом, благодаря СССР, в свое время получил автономию (руководитель движения иракских курдов Мустафа Барзани еще в 1945 году был удостоен звания советского генерала), теперь при активном содействии США, фактически превратился в независимое государство, пользующееся особыми преференциями со стороны ООН. "Курдский фактор" (стремление всех курдов к объединению в рамках собственного государства) и "агрессивность" Хусейна, предоставили США возможность сохранить свое военное присутствие в регионе – США впервые получили правовую основу для оказания "гуманитарной помощи" путем вооруженного вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Прецедент создан. А англосаксонское право – это право прецедента.

…В декабре 1991 года развалился СССР. Распалась мировая система социализма. США взялись устанавливать новый миропорядок.

1.11. Хрупкое равновесие

После того, как были решены все споры между хозяином месторождения нефти и хозяином нефти-товара, после того, как был найден консенсус между производителем и потребителем нефти, после того, как были разработаны соглашения между ОПЕК и ИПЕК, после того, как ООН осудила Ирак, казалось, что все проблемы нефтяного рынка решены. В подтверждение этого мировой нефтяной рынок функционировал довольно устойчиво вплоть до 1996 года – цены держались на уровне 22-26 долларов за баррель.

Однако в январе 1997 года цены на нефть неожиданно начали падать. В ноябре, чтобы компенсировать потери из-за снижения цены, ОПЕК подняла официальные квоты добычи нефти. Это еще в большей степени дестабилизировало ситуацию – к марту 1998 года цена за баррель упала до 10-12 долларов и держалась на этом уровне до начала 1999 года. Цена российской нефти, доставляемой в Средиземноморские порты, составляла и того меньше – 8-9 долларов за баррель. Суммарные доходы 11 нефтяных стран ОПЕК в 1998 году, когда цены на нефть снизились до самого низкого за последние 19 лет уровня, составили 105 млрд долларов – прибыль, полученная от реализации сверхлимитных объемов нефти, не компенсировала убытки от падения цен. Экспорт же российской нефти просто стал нерентабельным. Чтобы снизить издержки производства в валютном исчислении и восстановить рентабельность экспорта, владельцы российского ТЭК девальвировали рубль, что и обернулось для России дефолтом (август 1998 года).

Назывались несколько причин, приведших к обесцениванию нефти: предоставление Ираку права увеличить объемы продаж нефти по программе "Нефть в обмен на продовольствие"; рост поступления нефти на мировой рынок из-за борьбы Венесуэлы с Саудовской Аравией за американский рынок[7]; финансовый кризис в Азии, экономическая депрессия в Европе; снижение спроса на нефть из-за мягкой зимы. К этому следует добавить, что все члены ОПЕК и все члены ИПЕК, особенно те, чьи бюджеты полностью завязаны на сырьевой экспорт, болеют одной болезнью – больше заработать; первые не удерживаются от соблазна нарушить квоты, вторые – торопятся воспользоваться хорошей мировой конъюнктурой. Как бы там ни было, продавец в очередной раз бросился останавливать падение цен.

Чтобы удержать цены на выгодном для себя уровне ОПЕК в начале 1999 года разработала новый механизм регулирования цен. Он предусматривал сокращение общей нефтедобычи на 500 тысяч баррелей в сутки, если в течение 10 торговых дней подряд цена корзины ОПЕК держится ниже 22 долларов за баррель, и увеличение добычи на 500 тысяч баррелей в сутки, если цена корзины ОПЕК остается выше 28 долларов за баррель в течение 20 торговых дней. И в марте 1999 года на мировом рынке обозначился перелом, а к середине апреля 2000 года цены на нефтяной баррель подскочили до 28-30 долларов. Этого удалось достичь, сократив поставку нефти на 235 тысяч тонн в сутки по сравнению с 1998 годом. К тому же добыча нефти в США уменьшилась на 60 тысяч тонн в сутки. Сыграла свою роль и военная операция НАТО в Югославии. ОПЕК в очередной раз доказала свою состоятельность регулировать мировые цены на нефть: доходы ОПЕК в 1999 году составили около 170 млрд долларов, 2000 году – 280 млрд долларов.

Рис. 1.5. Нефтедобыча и международная торговля нефтью, 1997 г. [География, 1999, №7]

Но на каждый "рычаг" ОПЕК Запад всегда находил свой "антирычаг". Чтобы удержать цены на выгодном для себя уровне Запад предпринял ряд ответных мер. Соединенные Штаты объявили о намерении выбросить на рынок часть (30 млн баррелей) своих стратегических запасов, министр энергетики США совершил турне по столицам нефтедобывающих стран, конгресс пригрозил санкциями против ОПЕК. И на этот раз Запад выручила Саудовская Аравия – она вняла просьбам США увеличить добычу. Фьючерсы на сырую нефть на мировых товарных биржах, хотя и слабо, но отреагировали на эти действия – цены заплясали и стабилизировались на уровне 22-25 долларов за баррель. И покупатель нефти в очередной раз показал свою состоятельность регулировать мировые цены. При этом, однако, надо заметить, что большинство стран ОПЕК ориентированы на США как на главного потребителя нефти – примерно 2/3 производимой в мире нефти потребляют Соединенные Штаты (рис. 1.5) и как на главного гаранта их безопасности – после иракской агрессии против Кувейта в 1990 году все страны Персидского залива заключили соглашения с США о совместной обороне. И то и другое предоставляют Америке серьезные преимущества для косвенного влияния на мировую конъюнктуру нефти.

Однако на этот раз все оказалось гораздо сложней – новый опековский коридор по иному вскрыл две стороны старой проблемы. Если предыдущие скачки цен носили ярко выраженную политическую окраску (нефтяное эмбарго в начале 1970-х, иранская революция в начале 1980-х, война в Персидском заливе в начале 1990-х годов), то нынешние скачки можно охарактеризовать как плату за экономический рост Запада. За последние три года потребление нефти в мире выросло примерно в полтора раза – с 50 до 70-75 млн баррелей в день (примерно с 2.5 до 3.75 млрд тонн в годовом исчислении). Но оказалось, что платить за свое процветание по карману лишь Соединенным Штатам. В Европе же высокие цены на нефть привели к росту инфляции и снижению темпов экономического роста, а высокие цены на бензин – к массовым демонстрациям протеста транспортников. А это, в свою очередь, привело к заметному обострению отношений между Западом и ОПЕК – Запад начал бороться за "справедливую" для себя цену на нефть.

По-видимому, еще рано сбрасывать со счетов и ближневосточные политические аспекты ценообразования нефти[8]. Действительно, в последнее десятилетие XX века ситуация на Ближнем Востоке оставалось более или менее спокойной. Но мира там как не было, так и нет, и эскалация (в основном из-за отказа Израиля выполнять решения СБ ООН) палестино-израильского конфликта в начале XXI века налицо. Большой арабо-израильской войны может и не будет – теперь за спиной арабов СССР не стоит. Кровно не заинтересованы в этой войне и Соединенные Штаты – в случае войны они вынуждены будут поддерживать Израиль, а в ответ арабские страны могут, как и в 1973 году, объявить эмбарго на поставки нефти, последствия которого для Запада будут катастрофическими. Да и в арабском мире нет того единства, и он уже утомился от войны "рогатки против танка" (табл. 1.4). Арабы предлагают Израилю вернуть оккупированные земли в обмен на полную нормализацию отношений. А если уж быть циником, то можно сказать, что поддержание палестино-израильского конфликта на стадии "тления" выгодно арабским производителям нефти (и российским тоже).

Таблица 1.4. К вопросу о палестино-израильской войне [НГ, 17.01.03]

Примечание. * – регулярная армия, ** – полицейские силы.

Запад считает, что роль ОПЕК (в первую очередь, стран Персидского залива) на мировом энергетическом рынке остается на недопустимо высоком уровне. Могущество ОПЕК Запад усматривает не столько в том, что она контролирует около 40% мировой торговли нефтью, сколько в том, что ОПЕК располагает значительными (500-600 млн тонн в год) свободными мощностями, позволяющими ей непозволительно роскошно влиять на конъюнктуру мирового рынка путем поквартального суммарного лимита добычи. Запад считает, что ОПЕК, превратившись в "монополистического" производителя нефти, напрямую влияет на темпы его (Запада) экономического развития и каждое повышение цен воспринимает как акт, направленный против индустриально развитых стран. По расчетам западных экспертов, страны ОЭСР могут динамично развиваться только при цене не выше 18-20 долларов за баррель. Нервозность Запада объясняется еще и тем, что те меры, принятые против "нефтяных кризисов" в 1955-1990 годах, исчерпали себя. Так, нефтяное месторождение в Северном море, ставшее в свое время альтернативой поставкам с Ближнего Востока, с каждым годом истощается, что увеличивает зависимость Запада от Персидского залива. Реальные поставки нефти в США из этого региона возросли с 90 млн тонн в 1991 году до 120 млн тонн в 2000 году. Главной претензией Запада к ОПЕК является то, что Организация получает баснословную прибыль на торговле нефтью – потратив на производство одного барреля 1-3 доллара, ОПЕК рассчитывает получить на мировом рынке 22-28 долларов.

Страны ОПЕК осознают свою зависимость от мировой экономики, но смотрят на проблему по-иному. По их мнению, высокие цены на нефть обусловлены не дефицитом нефти-сырца на мировом рынке, а дефицитом нефтепродуктов в развитых странах (как они считают, "производство нефтепродуктов просто не поспевает за аппетитами преуспевающих стран") и манипуляциями нефтяных спекулянтов на фьючерсных рынках. Справедлив упрек и в том, что высокие цены на нефть порождены высокими налогами на нефтепродукты и пошлинами на сырую нефть – страны-импортеры, покупая сырую нефть "на границе", с помощью налогов и пошлин получают больше доходов, чем страны-экспортеры. Так, в Западной Европе 80% доходов, получаемых от местных потребителей нефтепродуктов, остается там же, и только 20% достается производителям нефти. Наличие такой доли налогов в ценах на нефтепродукты позволило, например, Германии в 2000 году увеличить свои бюджетные поступления на 40 млрд долларов, то есть на сумму, сравнимую с доходами от продажи сырой нефти Саудовской Аравией.

ОПЕК напоминает, что если в начале 1970-х годов на ее долю приходилось свыше 70% производства нефти, то сейчас ее потолок составляет 40%, что ВВП на душу населения стран-ОПЕК в 2002 году был на 30% ниже, чем в 1973 году, что новый коридор (22-28 долларов за баррель) реально составляет половину тех цен, каковыми они были в 1975-1980 годах, а из-за снижения коэффициента "нефть/ВВП" (см. табл. 1.2) их влияние на ценообразование для экономики импортирующих нефть развитых стран в два раза меньше, чем раньше. Иными словами, с точки зрения ОПЕК, на высоких ценах на нефть наживаются индустриально развитые страны тогда, как доходы с одной тонны нефти за последние 30 лет у государств-членов Организации сократились почти в 2 раза. На Каракасском саммите (сентябрь 2000 года) страны ОПЕК затронули и ряд претензий к Западу, выходящих за рамки ценовой тематики – проблемы, связанные с долгом беднейших стран[9], с ухудшением окружающей среды, вызванным добычей нефти, с препятствиями, чинимыми Западом, к доступу к высоким технологиям.

Серьезные претензии высказывает ОПЕК и к независимым производителям, доля которых в мировой добыче выше, чем у стран ОПЕК (табл. 1.5). Из шести современных лидеров мировой нефтедобычи четыре (Россия, Норвегия, США, Китай) в ОПЕК не входят, но два из них, Россия и Норвегия с добычей, по данным ОПЕК, равной 6.7 и 3.3 млн баррелей в сутки (335 и 135 млн тонн в год), входят в первую пятерку экспортеров. Если Норвегия и Мексика всегда правдиво отзывались на просьбы ОПЕК снизить добычу, то в честности СССР-РФ ОПЕК всегда сомневалась. В 1999-2000 годах, когда ОПЕК несколько раз сокращала добычу, Россия интенсивно увеличивала экспорт, перекладывая заботу о ценах на плечи ОПЕК. На очередные обещания России снизить экспорт во втором квартале 2001 года генеральный секретарь ОПЕК А.Родригес ответил: "Мы хорошо знаем, сколько нефти попадает на рынок и откуда". Правда, на этот выпад у России есть контрвыпады. Так, недавно МЭА обвинила ОПЕК в том, что она сама нарушает свои же квоты нефтедобычи на 800 тысяч баррелей в день. Но как бы там ни было, на просьбы ОПЕК помочь ей координировать нефтяной рынок пора бы России ответить однозначно – либо положительно, либо отрицательно. Ведь нефтяная политика ОПЕК более важна для России, чем нефтяная политика России для ОПЕК. Вот что пишет знающий изнутри проблему А.Лифшиц: "К счастью, декабрьское (2001 год – А.Б.) решение ОПЕК сократить добычу на полтора миллиона баррелей в сутки восстановило пошатнувшийся баланс между доходами и расходами федерального бюджета".

Таблица 1.5. Добыча нефти ОПЕК и независимыми производителями, тысяча баррелей в день [Нефтегазовая вертикаль, 2002, № 13]

На протяжении прошедшего столетия рынок нефти страдал от нестабильности цен. В отличие от цен газа и электроэнергии, нефтяные цены не являются ни долгосрочными, ни фиксированными на длительный срок. ОПЕК не назначает цену, она лишь регулирует "объем" нефти-товара на рынке (убирает лишнюю нефть с прилавка или добавляет недостающую), а сами сделки на нефтяном рынке заключаются по системе spot. Фактически это единовременные, в значительной степени случайные, свободные соглашения нефтяных брокеров. Такие условия рынка (одно слово, сказанное намеренно или невзначай, способно уменьшить или приумножить доход экспортеров на сотни и стони миллионов долларов) предопределяют колебания цен и предоставляют фьючерсным спекулянтам широкий коридор возможностей для игры на повышение или понижение цены – по оценкам экспертов, до ±15% от рыночной стоимости нефти. Так, в Нью-Йорке ежедневно заключается около 150000 фьючерсных контрактов по смеси арабской нефти Arab Light с объемом примерно в 2 раза выше текущей мировой добычи нефти соответствующих сортов. При этом реальные физические поставки нефти непосредственно по биржевым контрактам в среднем составляет 1% от всего заявленного объема торгов.

Как, однако, показывает история, ни высокие цены на нефть, ни низкие цены на нефть не держатся долго – от силы год-два; средневековая цена сырой нефти в двадцатом столетии составила около 12 долларов за баррель при размахе от 1 до 45 долларов за баррель. Конечно, такой размах выходит за пределы благоразумной равновесной рыночной цены, определяемой исключительно колебанием спроса и предложения. В этом сложном мире есть мощные "внешние" силы, ломающие рыночный механизм ценообразования на нефть. Впрочем, все в природе развивается циклично, и цикличность – главный закон развития рынка. И из Адама Смита следует, что доллар, который сам постоянно подвергается колебаниям в своей стоимости, не может не вызвать колебания стоимости товара-нефти.

А чтобы оценить порядок стоимости колебания мировых цен для бюджета и благосостояния сошлемся на следующие данные. В 2000 году усредненный экспорт нефти Саудовской Аравии составил 6.253 млн баррелей в день. Согласно оценкам журнала Economist, при повышении цены на 1 доллар доход для казны Саудовской Аравии увеличивается примерно на 2.5 млрд долларов. Соответственно, столько же теряют импортеры саудовской нефти.

1.12. После 11 сентября

Лет пятнадцать тому назад З.Бжезинский что-то говорил по поводу необъявленной войны за природные ресурсы, но точно помню, что он назвал ее "вялотекущей третьей мировой войной". Кажется, что война эта становится горячей. Уже никого не надо убеждать, что XXI век – это век борьбы за энергоносители. И в этой "третьей мировой", как и во всякой другой войне, каждая сторона всеми доступными средствами будет защищать свои интересы, и в этой войне выиграет тот, у кого сильна стратегия, и по окончании этой войны победитель будет диктовать "условия мира" побежденному…

Рис. 1.6. Цена нефти Brent в 2001 году

Рис. 1.7. Динамика цен на нефть в США по индексу WTI за 2000-2002 годы, доллар за баррель

Несмотря на все помехи со стороны Запада, ОПЕК сумела удержать цены в коридоре 22-28 доллар за баррель с апреля 2000 года по сентябрь 2001 года (рис. 1.6, 1.7). Но в конце 2000 года обозначилась тенденция понижения – высокие цены начали сказываться на объемах спроса. Чтобы удержать цены в 2001 году ОПЕК трижды (в январе, марте и июле) сокращала добычу, уменьшив ее в общей сложности на 3.5 млн баррелей. При этом ОПЕК ни разу не ставила никаких условий независимым производителям – странам ИПЕК.

Но утраченные в результате сокращения добычи нефти позиции стран Организации на мировом рынке тут же (хотя и в не полном объеме) занимали другие экспортеры (табл. 1.6) и, в первую очередь, Россия, обесценивая тем самым эффект опековских действий.

Таблица. 1.6. Соотношение снижения и повышения добычи нефти в 2001 году [О.Виноградова, 2001]

В конце сентября 2001 года, когда цены на нефть упали ниже 22 доллара за баррель, ОПЕК, вопреки ожиданиям и в нарушении своих же договоренностей, не выполнила объявленное ранее снижение добычи на 1 млн баррелей в сутки. ОПЕК разъяснила: "Решение не уменьшать добычу является вкладом в антитеррористическую операцию". В той психологической атмосфере попытки нефтедобывающих арабских стран поднять цены путем снижения добычи воспринялись бы не иначе, как пособничество террористам. Сразу же после 11 сентября В.Путин также заявил, что "Россия готова гарантировать бесперебойное обеспечение нефтью и нефтепродуктами в случае возникновения проблем на мировом рынке". Формирование цен на мировом рынке энергоносителей перешло из экономической плоскости в политическую.

На эти заявления мировой рынок ответил резким падением цен (рис. 1.6). США даже в те трагические дни сумели воспользоваться случаем – они увеличили свои стратегические запасы на 150 млн баррелей.

Однако после падения цен до 17-19 долларов за баррель ОПЕК всерьез озаботилась ситуацией на рынке энергоносителей. В ноябре она обратилась к независимым нефтеэкспортерам с просьбой сократить с 1 января 2002 года добычу нефти на 500 тысяч баррелей в сутки. Сами же страны ОПЕК намеревались сократить добычу на 1.5 млн баррелей в сутки. Мексика и Норвегия откликнулись сразу же – они согласились вместе снизить добычу на 300 тысяч баррелей в сутки. Россия долго маневрировала, но когда цена российской смеси Urals упала (рис. 1.8) ниже заложенной в бюджет РФ величины (18.5 доллар за баррель), российские нефтяные компании заявили, что они снижают добычу нефти на… 30 тысяч баррелей в сутки.

Рис. 1.8. Цена российской нефти Urals в Европе в 2001 году

На "русский сюрприз" рынок тут же отреагировал снижением цен еще на 9-10%, Норвегия заявила, что пока повременит с выполнением своих обещаний, а президент ОПЕК Ш.Халиль пригрозил: "У картеля очень велико искушение утопить рынок в дешевой нефти". Хотя ОПЕК и утратила былую мощь регулировать мировые цены, но угроза очень серьезная. Во-первых, себестоимость добычи в Персидском заливе составляет 1-3 доллара за баррель, а с учетом танкерной перевозки в Европу – 2.5-5.5 долларов за баррель. Аналогичные показатели для российской нефти значительно выше – соответственно 7-10 и 12-16 долларов за баррель. Иными словами, при цене ниже 11-12 долларов за баррель добыча нефти в России становится нерентабельной. Во-вторых, свободные мощности ОПЕК вполне позволяют обвалить цену до этих цифр, и на рыночном правовом поле такие действия являются законными.

Чего добивалась Россия, называя цифру 30 тысяч баррелей? Кабинет Министров России, наверное, хотел ублажить Запад в надежде на списание части внешних долгов, а российские нефтеэкспортеры в обмен на содействие опековской политике стабилизации цен, наверное, надеялись получить инвестиционную поддержку российской нефтяной промышленности – Эр-Рияд некоторое время назад выражал готовность инвестировать в российскую экономику 20-30 млрд долларов. Все ждали действий ОПЕК.

14 ноября на 118 сессии в Вене ОПЕК заявила, что она готова снизить добычу на 1.5 млн баррелей в сутки лишь при условии адекватной (сокращение добычи на 500 тысяч баррелей в сутки) поддержки со стороны России, Норвегии, Омана и Мексики – ОПЕК впервые объявила ультиматум независимым производителям, ОПЕК впервые решила принудить независимых производителей к сотрудничеству в деле стабилизации цен на нефть. И на следующий день цена на нефть сорта Brent на Лондонской бирже упала до самой низкой с 1999 года величины – до 17.5 долларов за баррель. Российская смесь Urals традиционно дешевле Brent на 1.5-2.2 долларов, в середине ноября стоила в Европе 15.5 долларов за баррель. Угроза ОПЕК развязать ценовую войну становилась явью – цена на нефть неотвратимо приближалась к апокалиптическому для России уровню. В России заговорили о кредитах МВФ, о дефолте, о секвестировании бюджета – финансирование стратегических программ по реформированию армии, судебной системы, органов правопорядка, образования стало под угрозой.

Увеличить нефтяные цены чужими руками и усилить экспансию на европейский рынок в счет сокращения экспорта опековской нефти на этот раз России не удалось – 5 декабря Россия вынужденно приняла решение сократить добычу с I квартала 2002 года на 150 тысяч баррелей. Цены молниеносно подскочили почти до 20 долларов за баррель, но всего на несколько часов – нефтяной рынок не поверил России. Тем не менее, в России впервые заговорили о "справедливых" ценах – наконец-то пришло осознание необходимости перехода от пассивного созерцания мирового рынка или извлечения односторонней выгоды к активному участию в формировании мирового рынка, возможно, и жертвуя тактическими позициями. К концу декабря все разногласия между ОПЕК и ИПЕК были улажены – независимые экспортеры пообещали суммарно сократить добычу на 462.5 тысяч баррелей в день. ОПЕК все-таки попросила гарантий в том, что обещанное сокращение будет поддерживаться на протяжении не менее шести месяцев. ИПЕК такие гарантии дала.

Патриотичные российские средства массовой информации эти действия ОПЕК расценили как "откровенный шантаж" и призывали российские нефтяные компании "не поддаваться шантажу", ибо "ОПЕК для нас не указ". Но у России просто не было выбора – или десятидолларовый баррель или сокращение добычи. Более того, похоже, что ОПЕК и впредь будет ужесточать свое отношение к независимым экспортерам. В марте 2002 года А.Родригес предупредил: "Члены нашей организации, как это и было в прошлом, готовы на жертвы. Однако в том случае, если они пойдут на пользу рынку, а не просто улучшать чье-либо положение. Если ОПЕК продолжит сокращение, а независимые экспортеры будут извлекать из этого выгоду, наращивая свою добычу, это будет не только несправедливо, но и безответственно".

Огромный вклад в понижение котировки нефти внес и Международный валютный фонд. После 11 сентября аналитики МВФ снизили прогноз роста мировой экономики в 2002 году более чем на один процент – с 3.5% до 2.4%. Прогноз падения темпа роста ВВП для Соединенных Штатов снизился с 2.2% до 0.7%, для стран Евросоюза – с 2.2% до 1.4%, а для Японии – спад в размере 1.3%. Серьезное замедление темпов роста производства прогнозировалось и в странах Юго-Восточной Азии, тесно связанных с американской рецессией и структурным кризисом в мировой экономике в целом. Не все удачно складывалось и в Восточной Европе – усиление конкуренции с развитыми странами привело к замедлению роста экономики в бывших соцстранах. К тому же, после 11 сентября заметно снизился совокупный объем международной торговли и пассажироперевозок авиакомпаний. Некоторую лепту в снижение цен, по-видимому, внесла и каспийская нефть – в разгар противоречий между ОПЕК и ИПЕК, 27 ноября 2001 года, КТК начал пробную прокачку казахстанской нефти в Новороссийск. Да и Россия оказалась ненадежным партнером – стоило заместителю министра энергетики США Р.Карду намекнуть: "Мы призываем Россию хорошо понимать свои интересы, чем к кому-то присоединится", так она досрочно вышла из соглашения с ОПЕК.

Все это сыграло положительную роль для стран-импортеров и отрицательную роль для стран-экспортеров. Первые сумели если не восстановить, то подправить темпы роста ВВП за счет высвобождения финансовых ресурсов из-за низких цен на нефть, вторые же вошли в такой кризис, которого не переживали с 1975 года. Однако Запад, умело организовав выход из мировой рецессии за счет нефтедобывающих стран, не сумел удержать цены на низком уровне. То ли из-за разгоревшегося к тому времени израильско-палестинского конфликта, то ли из-за ограничений квот ОПЕК, то ли по иным причинам к 1 апрелю 2002 года цена сорта Brent подскочила до 26.5 долларов за баррель. Хотя ОПЕК в последние годы не раз заявляла, что "нефть не может служить политическим оружием", но политический фактор ценообразования в той или иной степени всегда присутствовал. 3 апреля Египет разорвал дипотношения с Израилем – 4 апреля цены выросли до 28 долларов за баррель. На Ближнем Востоке вновь прозвучали призывы использовать "нефтяное оружие"; 8 апреля Ирак в знак содействия Палестине прекратил экспорт нефти "пособникам Израиля – США и Западу" на 1 месяц[10] – цена подскочила до 28.15 долларов за баррель. С 8 по 12 апреля экспортные отгрузки Венесуэлы были приостановлены – бастовали рабочие государственной нефтяной компании Petroleos de Venezuela (PdV). 13 апреля произошел переворот в Венесуэле. ОПЕК потеряла "пламенного борца за высокие цены" У.Чавеса – Нью-йоркская биржа тут же отреагировала снижением цены до 24.5 долларов за баррель. Через три дня У.Чавес вернулся в президентский дворец, цены тоже вернулись на уровень 26 долларов за баррель… 17 мая Россия заявила о досрочном выходе из договора ОПЕК – цена на Urals снизилась на 1.1%…

Тем временем "главный раздражитель Америки" Ирак постепенно превратился в "объект номер один" в антитеррористической войне США. Нефтяной рынок в течение нескольких месяцев находился в нервном ожидании начала военных операций против Ирака – любые угрозы в адрес Хусейна гнали нефтяные цены вверх. Американские аналитики прогнозировали рост цен до 40 долларов за баррель в случае начала военных действий. Такие прогнозы делались преднамеренно. Не секрет, что за действиями президента США стоят интересы нефтяных компаний, которые в любом случае не проиграют. Ни тактически, ни стратегически. На этапе подготовки к войне сорокадолларовая цена позволит им расконсервировать собственные скважины на Аляске и в Мексиканском заливе (об этом не раз говорил Дж.Буш), а по окончании войны – прибрать к рукам иракскую нефть. Для России же и то и другое может обернуться катастрофой.

26 июня в Вене ОПЕК приняла решение не увеличивать добычу. В этом решении ясно просматривалась и политическая составляющая – теперь увеличение добычи в глазах арабского народа выглядело бы как помощь Западу в подготовке войны против Ирака. В Штатах росла антиисламская истерия. 6 августа были опубликованы фрагменты представленного руководству Пентагона доклада, в котором предлагалось потребовать от Саудовской Аравии прекращения поддержки терроризма, а в случае отказа захватить ее месторождения нефти и заморозить ее финансовые активы (около одного триллиона доллара!) в США. И стремление Вашингтона установить контроль над иракской нефтью слишком откровенно противоречило интересам арабских нефтедобывающих стран. 16 августа К.Райс заявила: "США имеют моральное право отстранить Хусейна от власти" – цены подскочили. 18 августа пополз слух, что в США энергоносители переданы Министерству обороны для подготовки к войне с Ираком. Цена достигла рекордной за 11 месяцев отметки – 29.84 доллара за баррель. 12 сентября на сессии ООН Дж.Буш пригрозил войной против Ирака – цены подскочили. 17 сентября Ирак официально дал согласие на возвращении экспертов – цены упали…

19 сентября в Осаке (Япония) состоялся саммит ОПЕК, итогом которого стало сохранение действующих квот на поставки сырой нефти до конца 2002 года. Президент ОПЕК признался, что члены картеля превышают установленный лимит на 2 млн баррелей в день, но бороться с этим Организация не будет, ибо "если мы вышвырнем эти лишние 1.9-2.0 млн баррелей с рынка, то цены неизбежно взлетят", а это грозит серьезным осложнением отношения производителя с потребителем. Несколько странно отреагировал рынок на это решение ОПЕК – на Лондонской бирже цена нефти, хотя и незначительно, но упала. Но 24 сентября Т.Блеэр обнародовал секретные материалы, "доказывающие", что Ирак разрабатывает биологическое оружие – цены подскочили…

В сентябре 2002 года Ирак заключил договоры на прямые поставки нефти (минуя американские рынки) в Европу по фиксированным ценам с четырьмя европейскими корпорациями - Agip, Compania Espanol de Petroles, Repsol, TotalFinaElf. Это был открытый вызов США. Буквально через несколько дней на Международном энергетическом форуме в Осаке американцы заявили, что силовое освобождение Ирака и смещение Хусейна для получения стабильного источника дешевой нефти является наилучшим способом решения проблемы энергетической безопасности США в условиях, когда альтернативные поставки из Каспийского региона, России и Западной Африки пока недостаточны…

1.13. Справедливая цена

В современном мире, наверное, было бы справедливо использовать в качестве всеобщего эквивалента и мерила экономической эффективности не деньги, не золото, а баррели нефти, кубометры природного газа и киловатты электроэнергии. Было бы справедливо говорить об относительной цене на нефть, как стоимость нефти, выраженная через стоимость товаров и услуг, произведенных с ее использованием.

…В принципе, мировая экономика может адаптироваться и к высоким ценам на нефть, и к низким ценам на нефть – она не может адаптироваться к скачкам цен, к скачкам рассогласования спроса и предложения. Давно уже стало ясно, что решением проблемы стабилизации цены на нефть может стать заключение соглашения между импортерами и экспортерами о коридоре цен, обеспечивающем тем и другим нормальное экономическое развитие. И на мировом энергетическом рынке появилось понятие "справедливая цена" на нефть. Но поскольку понятие "справедливость" скорее категория философская, чем экономическая, то и противоборствующие стороны трактуют ее по-разному. С другой стороны, в экономической науке есть такое понятие. Вот одно из разъяснений. "Справедливая цена – категория экономического учения канонистов, объясняющая правомерность административного (нерыночного) ценообразования и возможность продавать вещь дороже во избежание нанесения ущерба как ее владельцу, так и всей общественной жизни". Тогда, во времена средневековья, справедливая цена устанавливалась и закреплялась на определенной территории феодальной знатью. Наверное, много справедливой цены было и в социалистических странах. Справедливую же цену в рамках взаимоотношений Запад-ОПЕК можно трактовать как переходную меру от конфронтации к диалогу, от непредсказуемых скачков цен к заданному коридору скачков цен.

ОПЕК, выступая в качестве продавца, заинтересована продавать свой товар-нефть по максимально возможной цене, но она установила свою справедливую цену почему-то не на уровне 40-50 долларов за баррель, а на уровне 22-28 долларов за баррель. Там понимают, что рецессия мировой экономики, вызванная сверхвысокими ценами на нефть, рано или поздно аукнется.

Запад, выступая в качестве покупателя, заинтересован покупать нефть-товар по максимально низкой цене, но он установил свою справедливую цену почему-то не на уровне 5-10 долларов за баррель, а на уровне 18-20 долларов за баррель. Тому есть несколько причин. Во-первых, ЕС и США вынуждены защищать коммерческие интересы своих компаний, добывающих нефть не только у себя, но и во всех уголках мира – они одновременно и потребители нефти, и производители нефти. Запад полагает, что такой уровень не будет тормозить инвестирование западного капитала в нефтегазовую промышленность развивающихся стран, и западные компании будут получать стабильный доход. Во-вторых, сверхнизкие цены вызовут резкое увеличение потребления нефти в мире и предоставят возможность некоторым странам (например, Китаю) совершать "экономическое чудо", а это противоречит однополярной политике США. В-третьих, там, на Западе понимают, что из-за более высокой себестоимости добычи и транспортных издержек конкурентоспособность российской нефти при уровне 18-20 долларов за баррель снижается, и этот уровень позволяет "держать" Россию на грани выживания.

В этой ценовой войне любопытную позицию заняла Россия. При этом интересно, как интерпретируют понятие "справедливая цена" российские государственные деятели и нефтяные магнаты.

В конце 2001 года правительство России считало справедливым ценовым коридором 20-25 долларов за баррель. В январе 2002 года М.Ходарковский заявил, что "в настоящее время удерживать цену в опековском коридоре невозможно, ее необходимо закрепить в мягком интервале – 16-22 доллар за баррель". Он обосновал свою точку зрения так: "К сожалению, имеющиеся возможности увеличения добычи Россией реализуются слабо. Зачастую это мотивируется заботой о будущих поколениях. Но "пик" добычи (в мире – А.Б.) наступит через 20 лет, а через 40 лет начнется спад спроса на нефть в связи с использованием альтернативных видов топлива. А когда потребление нефти в мире существенно снизится, часть запасов, российских запасов в том числе, останется невостребованной. Это надо четко понимать. Было бы разумно полностью реализовать потенциал отрасли сейчас, а не в отдаленной перспективе". Что имеет в виду наш олигарх? Он говорит о том, что пока российская нефть принадлежит М.Ходорковскому, ее надо продавать. Четко надо понимать совсем другое – именно те страны, которые сумеют сохранить максимальное возможные объемы невозобновляемых углеводородных ресурсов, получат громадное экономическое и политическое преимущество в будущем.

В марте 2002 года В.Алекперов, причислив себя к сторонникам справедливой цены, сказал: "Стоимость черного золота должна быть такой, чтобы потребители не переходили на другие виды энергии и не стремились к энергосбережению. Думаю, что цена 18-20 долларов за баррель отвечает этим требованиям". Что имеет в виду наш второй нефтяной олигарх, поймет без комментария даже человек далекий от проблем энергетики.

Министр энергетики РФ И.Юсуфов примерно тогда же заявил: "Мы исходим из того, что наши отношения с ОПЕК не должны наносить ущерба нашим партнерам на Западе". Как же не обидеть Запад, министр поясняет: "Мы считаем, что на сегодняшний день цены на нефтяное сырье в пределах 20 долларов за баррель являются разумными, отвечающими интересам основных нефтеэкспортеров и потребителей".

Удивляет и поражает логика российских экономистов и политиков, доказывающих, что высокие цены на нефть не выгодны России. Вице-спикер Совета Федерации В.Горегляд говорит: "Это (рост цен на нефть – А.Б.) начинает затормаживать модернизацию отечественного производства, ухудшает инвестиционный процесс, и мы начинаем паразитировать за счет высоких цен на нефть". Советник президента по экономическим вопросам А.Илларионов посвятил "доказательству" невыгодности высоких цен на нефть для России десятки статей и интервью. Б.Немцов не раз сетовал, что высокие цены на нефть "усыпляющее действуют на правительство"… Сейчас на политической карте мира расположились 209 государств, и только одному государству выгодно продавать свой товар как можно дешевле, чтобы "не паразитировать на высоких ценах".

Итак, наш министр энергетики встревожен тем, чтобы не обидеть Запад. Это понятно, поскольку все наши министры озабочены тем же. Но у читателя, наверное, вызвало больше удивление то, что и наши нефтяные магнаты готовы продавать нефть по цене ниже заложенной в бюджете. Не удивляйтесь. Они, в отличие от бюджета, законодательно защищены. Когда цены на российскую (вернее, на их) нефть достигают определенного минимума (по-моему, где-то 18 долларов за баррель) пошлина на экспортную нефть не взимается, если же цена опускается еще ниже, то и налог на добычу полезных ископаемых не взимается. Кроме того, наши вертикально интегрированные компании (они одновременно владеют как добывающими, так и перерабатывающими предприятиями) получают высокую прибыль вне зависимости от ситуации на нефтяном рынке – когда цены на сырую нефть высоки, высока прибыль от добычи, когда цены на сырую нефть низки, растут доходы от нефтепереработки, поскольку затраты на сырье падают.

Эти заявления, конечно же, не остались незамеченными на Западе – из США поступили сообщения, что американские НПЗ способны перерабатывать высокосернистую российскую нефть, а из Европы, что ЕС мог бы существенно увеличить емкость своего рынка для российской нефти. В ответ В.Путин в феврале 2002 года заверил, что отечественные компании могут стать стабильными поставщиками нефти в США. В начале марта президент Американской торговой палаты в России Э.Сомерс заявил, что "Россия могла бы стать, по крайней мере, вторым по значимости стратегическим поставщиком нефти в США". Замминистра энергетики США Р.Кард в апреле заявил: "Американский рынок открыт для любой российской нефтяной компании". Наши ликовали и… проморгали истинные цели США. Столкнув лбами главных экспортеров нефти – Россию и ОПЕК – США развязали ценовую войну, победителем в которой могут стать только США. И почему-то в России мало кто обратил внимания на предупреждение министра обороны Д.Рамсфелда: "Поскольку Россия считает, что ей следует выставлять на показ ее отношение с такими странами, как Ирак, Ливия, Сирия, Куба и Северная Корея, она тем самым посылает сигнал, что не считает зазорным общаться с террористическими государствами". В нужный момент и Россию насадят на "ось зла". И почему-то в России стыдливо умалчивалось, что определить "справедливую" цену на чужую нефть США взялись в одностороннем порядке.

…11 сентября 2001 года четко обозначился новый водораздел между Западом и ОПЕК. Ели до 11 сентября энергетическая война между ними проходила в сфере "разумных" или "справедливых" цен на нефть, то после 11 сентября США решили прибрать к рукам мировые запасы нефти. Вице-президент Р.Чейни в августе 2002 года на весь мир протрубил: "Весь остальной мир должен знать, что мы будем действовать, чтобы защитить нашу свободу и обеспечить нашу безопасность". Добавлю от себя, весь остальной мир должен знать, что ни того, ни другого невозможно достичь без дешевой нефти. Решение этой задачи требует получения безграничного доступа к чужой нефти, что, в свою очередь, требует радикального изменения сложившегося мирового энергетического рынка. После 11 сентября всего за несколько месяцев Соединенные Штаты Америки под звон антитерроризма и, "принуждая к миру" нефтебогатых стран, сумели создать такие геополитические условия, которые обеспечат им мировую гегемонию на многие десятилетия.

…Наступило 20 марта 2003 года – Соединенные Штаты Америки и Великобритания напали на Ирак. Мир вернулся к началу XX века – силовой захват энергетических ресурсов вновь стал основой мировой политики. Если американцы вели войну в Заливе в 1990 году, чтобы не допустить переход контроля над ценами на нефть в руки Хусейна, то теперь они развязали войну в Заливе, чтобы взять в свои руки контроль над ценами на нефть. В случае успеха у США появляются небывалые возможности регулировать экономику как отдельно взятой страны мира, так и мира в целом.